15 июня 2014, 13:31
smilenДополнительный материал ко второй книге трилогии Джеда МакКенны "Духовно неправильное просветление"
МАННАХАТТА (продолжение)
Невероятность
Когда Джолин провела здесь несколько дней, я спросил её, чем она питается во время своих набегов на духовную часть города. Не удивительно, она ответила, что не многим. При возможности, она перехватывала кофе со сладостями, может, время от времени какой-нибудь салат. Я не мог вынести мысли о том, что кто-то, посетив Нью-Йорк, не попробует как следует «дели»*, поэтому я напросился на участие в сегодняшнем обеде, и мы отправились.
________
*дели – магазин деликатесов в Америке типа гастронома
________
Когда мы заходили в узенький дели, дорогу своей спиной нам преградила женщина лет около сорока, маленького роста, крепкая и строгая. Прямо в дверях она уронила на пол кожаную папку для бумаг. Я не мог обойти её и как джентльмен помочь ей поднять папку, так что нам некуда было деваться, пока она не подняла её и пошла дальше. То, что вывалилось из папки вне всяких сомнений было копией «Прескверной штуки» с чёрно-белой обложкой, какие бывают на предварительных экземплярах, вся в подчёркиваниях, до отказа забитая бумажками с заметками, перетянутая резинками. Джолин видела это так же ясно, как и я.
Мы зашли в дели. Женщина взяла номерок и стала ждать своей очереди. Я дал знак Джолин, мы развернулись и вышли. По дороге, знаю, Джолин смотрела на меня, улыбаясь открытым ртом, но я не был готов уделить внимание её изумлению, я боролся со своим.
Это было даже больше, чем слишком. Какова вероятность? Слишком астрономическая. Всего существует что-то около пятидесяти экземпляров предварительной публикации. Каковы шансы, что я, будучи в Нью-Йорке, вхожу в какое-то дели следом за какой-то женщиной так, что не могу пройти мимо, и прямо в тот самый момент, когда она роняет папку, откуда вываливается экземпляр книги, которую я только что закончил писать, обложкой кверху, чтобы я мог её узнать? Никаких. Всё это было настолько за пределами всякой вероятности, что моим первым побуждением было осмотреться в поисках скрытых камер каких-нибудь телевизионных шутников.
Я довольно хорошо сонастроен с тончайшими нюансами вселенной. Именно посредством этого тщательно развитого чувства я соотношусь с миром с безошибочной лёгкостью и доверием. Этот случай с пробным экземпляром, однако, не имеет ничего общего с нюансами. Это был оглушающий гонг, ничего тончайшего, но указывающий на что? Для какой цели? Я абсолютно не имел понятия. Это было просто огромной поразительной бессмыслицей. Событие было настолько фантастически невероятным, что я мог бы усомниться в своей памяти, если бы Джолин не видела всё так же ясно, как и я.
(Возможно, та женщина прочтёт это и вспомнит, как уронила книгу, входя в дели, и узнает теперь, что автор этой книги стоял в нескольких дюймах позади неё. Что она на это скажет?)
Мой ум сновал туда-сюда, придумывая объяснение, но тщетно. Какой смысл в таком странном происшествии? Что я должен понять из него? Неужели вселенная просто наплевала на всякие ограничения? Это настолько чрезвычайно, нелепо, неисчислимо невероятно, что можно лишь прийти к единственному выводу, что вселенная, если вы хоть чуть-чуть с ней знакомы, это на самом деле большой игривый щенок.
Я мог бы истолковать это так, что вселенная говорит мне о нашем приближении к совершенно новому способу функционирования, когда ничто не будет слишком, ничто не будет абсурдным или фантастическим. Возможно, метафора сна – вовсе не метафора. Или может, вселенная говорит мне, что книга уже в мире, что она это живое существо со своим путём, со своей судьбой. Слишком? Не достаточно? Ни одно из этих объяснений не кажется верным, но я не могу ничего сказать. Может быть, сон разгадывается прямо перед моими глазами. Это было бы излишним, и я робко надеюсь, что это не так, но кто знает. Может быть, вселенная по каким-то своим причинам хотела, чтобы я написал об этом случае, поиграл с этими умозаключениями на бумаге. Может быть, это случилось для того, чтобы я мог рассказать, что это случилось, чтобы кто-то смог чему-то научиться, читая об этом, открыть следующую дверь. Может быть, каким-то образом это было для Джолин. Я и правда не представляю. Большинство вещей проясняются со временем, но во мне нет ничего, что могло бы навести на мысль, что если что-то для меня не имеет смысла, то это не должно иметь смысла вообще. Всё имеет смысл. На протяжении нескольких лет с момента этого инцидента со мной произошла дюжина подобных не поддающихся вероятности случаев, и я остановился на теории большого игривого щенка.
Мой дядя вампир
Лёжа на кожаном диване без подлокотников, я пытался установить более глубокое взаимопонимание с «Реквиемом» Моцарта, который исполнялся полным симфоническим оркестром по DVD, наполняя комнату из системы колонок звук-вокруг. Через пару недель я собираюсь на концерт, и не люблю бездумно подходить к таким вещам. У меня есть DVD, CD и некоторые книги, которые помогут мне в моём затруднении, чтобы, оказавшись на реальном представлении «Реквиема», я имел бы хотя бы базовое знакомство с тем, чтó выражается, кем и почему, что позволит мне расслабиться и насладиться переживанием музыки, а не упустить его, пребывая всё время в голове. Я чуть-чуть знаком с «Реквиемом», но я не настоящий фанат классики, и это добавочное измерение делает всё таким приятным.
Моцарт умер, не закончив «Реквием», и существует несколько версий его окончания: мой DVD содержит версию Левина, CD – версию Мондера, но играть будут версию Зюсмайра, так что я предвкушаю интересное приключение, по крайней мере, на это надеюсь. Как потом оказалось, я себе только всё испортил – нужно было поглубже проникнуть в одну версию, вместо того, чтобы поверхностно изучать все три. Но несмотря ни на что, это было увлекательным занятием, я продолжил его, и теперь у меня есть лучшее понимание этого произведения и попыток его закончить, и с перспективы большей информированности версия Левина мне нравится больше всех.
Я надоедаю вам всем этим, чтобы объяснить, что я имею в виду, когда говорю, что приехал в Нью-Йорк, чтобы немного погрузиться в искусство. Я не бегаю по музеям, не смотрю каждую пьесу или концерт или жадно поедаю дорогую еду. В этот конкретный визит я уделил внимание «Реквиему», двум спектаклям, примерно дюжине ресторанов, Клойстерс* в северном Манхэттене, и Ботаническим Садам в Бронксе. Было ещё много чего разнообразного, я ездил на неделю в Чикаго, и во всё это я старался хорошенько окунуться, а не просто пробежаться по поверхности.
______
*музей искусств
_______
Интересно? Наверное, нет, но сейчас я лежал, запрокинув голову за край кушетки, с агапе на лице, торжественная музыка заполняла всю комнату, когда вошла Джолин и ещё кто-то. Хоть я и видел всё вверх ногами, я понял, что она привела домой заблудшее дитя. Нажав кнопку паузы, я закрыл рот и неуклюже перекатился назад и вверх, пока не принял приблизительно вертикальное положение.
Джолин представила меня Заку. Это был высокий, тощий парень, немного за двадцать и чрезмерно ухоженный. Его тщательно подстриженные усики и островки бородки в совокупности с двумя кольцами в ушах придавали ему пиратский вид. Мне было больно думать, что только на бритьё и подстрижку волос каждое утро у него уходит целый час – столько времени я трачу на это в год. Я пожал его руку, пытаясь не выглядеть родителем или опекуном Джолин, и сказал, чтобы они чувствовали себя как дома.
Джолин, вытащив из холодильника пару бутылок холодного чая и передав их каждому из нас, плюхнулась на диван, с которого я только что вскочил, поэтому я выключил DVD плейер и стал раздумывать, чем мне заняться дальше. Зак стоял рядом, держа свою бутылку, а я стоял и держал свою, и мне в голову пришла мысль, что мы все здесь вместе, вместо того, чтобы быть вместе им, а мне уйти. Будучи неадекватным членом общества, моей обычной реакцией в подобных ситуациях бывает делать то, что мне нравится, предоставив людям обижаться, если они хотят. В этом случае, это означало, что я ухожу, и я уж было двинулся к выходу, когда заговорила Джолин.
– Мы познакомились с Заком в кафе, – доложила она. Я был в курсе, что прослышав про мистически ориентированное кафе неподалёку, где собирается духовно настроенный народ, сегодня утром она пошла именно туда. Не знал, что там предлагают на вынос молодых людей вроде Зака, но это меньше всего могло меня касаться. Видя, что я не отвечаю, а лишь вяло улыбаюсь, она продолжила.
– Зак когда-нибудь станет великим духовным учителем, – сказала она. – Когда он говорил в кафе, десяток человек стояли вокруг него и слушали.
Она улыбнулась мне, сверкнув озорным огоньком в глазах, и меня это немного заинтересовало. Что она притащила в наше логово и зачем?
– Я рассказала ему про вас, – сказала она, и я почувствовал, как моя голова слегка наклонилась. Я знал, что она не рассказала ему про меня, но, полагаю, что-то она ему рассказала. – Я сказала ему, что у вас очень сильные духовные убеждения, но они идут в разрез с общепринятыми, и что вы написали книгу, а он сказал, что хотел бы когда-нибудь с вами познакомиться, а я сказала, как насчёт сейчас?
Я был заинтригован, потому что знал, что за кажущейся видимостью её поступка скрывается нечто иное, и мне было интересно, что здесь в действительности происходит. Меня так же забавлял тот факт, что она играла со мной, не сообщив мне правил игры. Она привела его не для того, чтобы посмотреть, как я буду его пожирать, словно в эпизоде из фильма «Мой дядя вампир». Это было бы бессмысленно и недобро, а она не такая, значит, её маленькое озорство выходило на другой уровень, но это ничего не объясняло. Зачем она привела сюда этого молодого человека?
Чтобы не попасть в ловушку, надо попытаться уклониться от неё.
– Она немного преувеличила, – сказал я Заку. – Я просто умею заговаривать зубы. – Я начал выходить. – Извините меня, мне нужно закончить кое-какую работу.
– О чём будет ваша книга? – спросил Зак, пытаясь завязать игру. Я посмотрел на Джолин, которая глядела на меня с озорным любопытством.
– Нет никакой книги, – сказал я, – просто поиграл с некоторыми идеями…
– Джолин сказала, что вы не согласны с…
– Правда, я не слишком много знаю…
– Знаете, традиция учит нас…
– Конформизму и косности?
– Я имею в виду буддистскую традицию. Буддистская традиция показывает нам…
– Забудь традиции. Начни заново – ты гораздо лучше проведёшь время. Начни свою собственную традицию. Правда, мне пора бежать…
Он чуть усмехнулся.
– Нельзя же просто отбросить столетия…
– Конечно можно, – сказал я. – В сущности, это необходимо, иначе закончишь там же, где все всегда заканчивают. Какой в этом смысл?
Он немного неловко засмеялся и смерил меня взглядом, пытаясь определить, с кем он имеет дело. Традиция это слово для названия того, что ты принимаешь за истину не проверяя самостоятельно. Традиция это глубокая колея, образовавшаяся после долгих лет хождения по ней стада. Будда сказал то… Шанкара сказал это… Кому какая разница, что они говорили, или кто-либо говорил? Ты не знаешь, говорили ли они это, ты не знаешь, что они имели в виду, ты не знаешь, точен ли перевод, ты даже не знаешь, существовали ли они, так что же ты знаешь? Ты ничего не знаешь, а даже если и знаешь, то всё равно не знаешь. Ты самоопределяешься или нет – вот так всё просто. Слепое принятие, типичное для менталитета толпы, это почва, где укореняются все ложные верования. Вместо того чтобы полагаться на себя и определяться самому, большинство людей просто покупают всё оптом – никакого мышления не требуется.
– Джолин сказала мне, вы любите субъективный подход.
– В противоположность чему? – спросил я.
– В противоположность объективному взгляду, – сказал он. Похоже, он поймал волну энергии, так как вдруг его понесло. – Нужно увидеть всю картину, нужно понять, частью какого великого эволюционного плана мы являемся. Всё это – вся эта планета Земля и человечество и всё остальное, это как бы один великий огромный спирально саморазвивающийся эксперимент в уме Бога. Я собираюсь поехать в дзен монастырь, как только наберу денег, чтобы добраться до Киото. Предстать перед настоящим дзен мастером. Эти люди действительно знают в этом толк.
Он говорил всем телом. Его энергия распространялась вовне в руки и ноги, они придавали выразительность каждой его мысли, и всё тело двигалось вверх-вниз и туда-сюда. Ему пришлось поставить свою бутылку с чаем на пол, иначе он расплескал бы её по всей комнате. Я излишне щепетильно подложил подстаканник под его бутылку, а он даже не сбился с ритма.
– Мы смотрим на весь этот мир, как будто он реален, но в нём нет ничего реального, – оживлённо воскликнул он. – Восприятие создаёт реальность, но чьё восприятие? Моё? Ваше? Джолин?
Я в недоумении качал головой, широко раскрыв глаза.
– Нет, – продолжал он, – потому что в нас не больше реальности, чем во всём остальном. Вот всё, чему учит дзен, что нас не существует. Эго, я, ты, всё это иллюзия, видимость. Дзен уничтожает иллюзию. В этом назначение дза-дзен – сидячая медитация под руководством великого роси. Для этого предназначены коаны. Ты должен прорваться сквозь барьеры. Всё на самом деле очень просто. А из этого сделали такую сложность, что нужно приходить к ним и просить объяснить, или что-то типа этого, знаете, все эти религиозные люди, гуру и прочие, но на самом деле это так просто…
Теперь мне стало ясно, какую роль мне играть. Я бы и не подумал вести какой бы то ни было диалог с Заком, так как он был слишком настроен на внешнее выражение, даже и намёка не было на то, чтобы заткнуться и слушать. У него не было вопросов, только ответы. В любом случае, Джолин не привела бы его сюда лишь для того, чтобы я поспорил с ним на его уровне, и я начал подозревать, что причина её поступка скрывается в самой причине её приезда сюда.
– Мы все лишь частички, – продолжал Зак, не останавливаясь, – маленькие кусочки, играющие свою роль в этой пространственно-временной матрице, типа вселенского континуума, понимаете? Мы все такие маленькие, но каждый из нас как всё целое. Кажется, что всё это сейчас происходит, но нет ничего, нет вас, нет меня. В этом весь смысл дзен-буддизма и вот почему он такой крутой. Нельзя ему научиться, его нужно делать. Ты не учишься и не трудишься в поте лица, чтобы овладеть концепциями, ты сидишь и работаешь над коанами под надзором квалифицированного роси, пока вся эта иллюзия просто не перестанет существовать. Понимаете? В конечном счёте есть только сознание. Всё остальное лишь ощущения.
– Круто, – сказал я, улыбаясь и кивая, чтобы он продолжал, а краешком глаза видел то, что надеялся увидеть. На лице Джолин была нарисована вежливая, внимательная улыбка, но в её глазах я видел, что это маленькая сценка разыгрывалась так, как можно было ожидать. Ей это совсем не нравилось. Возможно, Зак казался ей лучше в кафе, возможно, она никогда раньше не видела такого человека, как Зак, или никогда не встречалась с таким подходом – с бурной и забавной духовной одиссеей.
– Есть только одна истина, понимаете? И не важно, что вы называете своим духовным путём – христианство, или буддизм, или католичество, или дзен, потому что это на самом деле всё одно и то же. Вот прямо здесь, – он указал на нас, комнату, землю, третье измерение, – всего этого нет. Это всё нереально. Реальность, она, ну, за пределами всех наших мечтаний.
Мне было понятно, как он функционирует. Я видел, что он был так поглощён исполнением своей большой выразительной роли, что для него было бы практически невозможным услышать что-либо, кроме своей следующей реплики. Я проверил эту теорию, задав вопрос из ниоткуда, чтобы Джолин тоже смогла это заметить.
– А как же война?
– Вот, вот – война! Я об этом и говорю. Если все просто, ну, вырвутся из своего эгоцентрического я-я-я образа мыслей и постараются усвоить универсальный взгляд, который, как я говорил, реален, типа как всё есть в реальности, тогда все вообще забудут про войну. Можете себе представить, какой рай бы наступил на земле, если бы каждый просто, ну, осознал бы свой потенциал? Можете себе представить?
Он посмотрел на меня и Джолин, мол, можем ли мы представить, но, слишком поглощённый собственной инерцией, он не заметил, что мы не совсем находились в том пространстве, в котором находился он.
– О войне совершенно забудут. Она станет предметом исторических книг. И вместо того, чтобы уделять всё внимание и ресурсы, ну, Пентагону, контролированию других людей и всё такое, мы можем сконцентрироваться на реально важных вещах – типа накормить людей, вылечить болезни, ликвидировать последствия наводнений и всё такое. Представляете, если все перестанут завидовать, ненавидеть, бояться и начнут собираться вместе и пытаться что-то изменить? Подумайте, каким раем мог бы стать этот мир, если больше не было бы источников загрязнений, не проливалась бы нефть, не было бы преступлений и всё такое. Это был бы рай. Это было бы похоже на небеса, только не потом, не в каком-то потустороннем мире, знаете, после вашей смерти, облака и всё такое, но прямо здесь на земле. Именно этого Бог хочет от нас, но мы совершенно всё извратили.
Он сделал паузу, чтобы набрать воздуха, и удостовериться, что мы внимаем. Очевидно, он прочёл несколько различных писаний. Нынче это не редкость – Переплавленная Духовность, Нью Эйдж Электрик. Он словно побирушка прочёсывает аллеи эзотерической философии и кидает каждую красивую безделушку, которую найдёт, в свою волшебную загадочную тележку, с жаждой поделиться своей разношёрстной коллекцией с теми, кто не может отличить бесценное от бесполезного. Думаю, если ему когда-нибудь удастся добраться до монастыря в Киото, первое, что они сделают, это подвесят его за лодыжки и вытрясут из него весь этот бессмысленный вздор, как оружие из мультяшного разбойника.
Я немного смягчил тон его речи, чтобы дать читателю представление о том, что он говорил, не используя всех знаков восклицания, которых требовала бы более точная передача. Я так же позволил себе удалить многие сотни «знаете», «как бы», «типа» и «ну». Я никогда близко не сталкивался с кафешной духовностью, если можно это так назвать, но сейчас я ей наслаждался. Личного очарования Заку было не занимать, и тот факт, что он был так возбуждён тем, о чём он говорил, делал его привлекательным для слушателей, для меня во всяком случае. Не думаю, что Джолин было так же интересно. Я посмотрел на неё и увидел то, чего не заметил Зак: Джолин смотрела прямо сквозь него. Я также видел, что всё это было спланировано как нельзя лучше – нестройное послание Зака и уникальный стиль духовного бомбардирования цели были именно тем, что ей необходимо было увидеть сейчас.
– Так что же нам со всем этим делать? – спросил я, не желая давать Заку слишком большую передышку, чтобы он не потерял свою инерцию. Секунду он смотрел на меня, желая оценить, искренне ли я спрашиваю, и, либо решив, что искренне, либо что это не важно, вновь пустился в свой дискурс. Пусть он поговорит подольше, чтобы Джолин усвоила это раз и навсегда. Я не хотел, чтобы та штука, которая в ней работала, продолжала её донимать, потому что старался быть с ней помягче. Гораздо гуманнее убить эти вещи, когда позволяет ситуация.
– Вот именно! – снова начал Зак, заразительно воскликнув. – Что мы можем сделать? В этом вся проблема. Весь вопрос, ну, духовности, религии, сводится к одному этому: что мы реально можем? Мы должны расти, развиваться. Мы должны стряхнуть с себя это, – здесь он скривил рот, скосил глаза и согнул пальцы в клешни, чтобы передать своё отвращение к тому, что большинство людей называют жизнью, – эту ничтожность, эту мелочность.
Он посмотрел на меня, мол, понятно? Следующий вопрос был у меня в глазах. Да, спрашивал мой взгляд, но как?
– Как нам это сделать? – озвучил он. – Это большой вопрос. Как нам выбраться из своих маленьких бесполезных «я» и начать наслаждаться, пожинать плоды своего истинного потенциала? Всё дело в самореализации. В общем-то, это всё, что нужно. Это звучит так грандиозно и, ну, как научная фантастика, но нет. Вот в чём дело. Это не воздушные замки или типа того. Это истина каждого из нас. Это то, кем мы являемся в реальности.
И? – сказали мои глаза.
– И, – подхватил он, – вот что мы должны сделать. Мы должны освободиться из этих крошечных скорлупок, и тогда мы сможем вступить в своё истинное вселенское Я. Вот куда всё это направлено. Всё это здесь, всё, о чём мы думаем, как обо всём, на самом деле ничто. Дзен касается именно этого – возвращения к нашему истинному состоянию, состоянию небытия. Когда мы сделаем это, придём к своему истинному состоянию, мы освобождены. И больше не вернёмся назад. Нет больше круга рождения и смерти. Нет больше кармы, страданий. Наконец, мы свободны!
Он продолжал ещё несколько минут, но стал терять энергию и немного запнулся, когда речь зашла о реальных методах достижения этого освобождения. Он благосклонно отозвался о медитации, пране, кундалини, прогулках на воздухе, хорошем питании, чтении возвышенных книг и зелёном чае. Он окинул взглядом нашу довольно престижную берлогу и посмотрел на меня так, будто я должен более честно рассмотреть свои чрезмерно стяжательские наклонности. Полагаю, Джолин не сказала ему, что квартира съёмная.
Я рассказываю всё это не для того, чтобы посмеяться над Заком, или над любым человеком на уровне его восприятия. Думаю, в какой-то период я сам был таким же – взволнованным и трепещущим, жаждущим выражать и делиться, несколько схематичным, насколько позволяла доктрина. Мальчик с круглыми глазами в необъятном игрушечном магазине сверкающих новых идей. Возможно, Джолин права, через пару лет человек с энтузиазмом Зака и ярким внешним видом будет вести сатсанги. Но он не сможет долго выделывать свои сумасшедшие пассажи. Не достаточно быть хорошим исполнителем, необходимо иметь, что исполнять. Людям нужна запоминающаяся мелодия, положенная на успокаивающую, знакомую гармонию. Если он сообразителен, он прицепит свой вагончик к Адвайте – это новый популярный стиль. Он склоняется к дзен, но эта мелодия уже набила оскомину. Индустрии нужен новый дзен, и адвайта отвечает всем требованиям – звучит экзотично, несёт в себе что-то неопределённо глубокое, но не угрожающее, никого не интересуют её корни, поэтому она идёт без багажа, и ей можно придать форму, удовлетворяющую потребностям рынка. Нет, это не мечта бизнесмена, как дзен, но они это исправят, и очень скоро мы будем покупать продукты «Адвайта», трусы «Адвайта», потолочную плитку «Адвайта». Уже стал появляться слащавый сорт адвайтской вздорной философии, и я уверен, в ней будут свои ключевые фигуры – возможно Зак когда-нибудь – которые будут писать книги и направлять нас по Пути Недвойственности. Чёрт, когда я думаю об этом, я начинаю уговаривать себя написать ещё одну книгу, что-нибудь с большим коммерческим обращением типа «Дзен и Дао Адвайты: Путь без пути не-ума к недвойственности».
Или может быть, Зак поедет в Киото, и какое-то время проведёт в монастыре. Грустно об этом думать. В голове западных людей, похоже, укрепился устойчивый ажиотаж по поводу дзен, и вскоре вы узнаёте, что спустя пять лет они возвращаются из дзен монастыря и могут меньше предъявить за эти годы, чем если бы они провели их в тюрьме или в коме. Надо отдать им должное, неудача редко останавливает их от написания книги на сей предмет.
Скорее всего юный Зак просто остановится на удобном ему уровне духовности и будет жить нормальную жизнь. В любом случае, меня волнует не Зак, меня волнует Джолин. Я удосужился проводить Зака к выходу, а Джолин неопределённо пообещала ему встретиться в кафе перед тем, как она покинет город. Когда я вернулся в гостиную, она уже ушла к себе в комнату и закрыла дверь.
… окончание следует...
Невероятность
Когда Джолин провела здесь несколько дней, я спросил её, чем она питается во время своих набегов на духовную часть города. Не удивительно, она ответила, что не многим. При возможности, она перехватывала кофе со сладостями, может, время от времени какой-нибудь салат. Я не мог вынести мысли о том, что кто-то, посетив Нью-Йорк, не попробует как следует «дели»*, поэтому я напросился на участие в сегодняшнем обеде, и мы отправились.
________
*дели – магазин деликатесов в Америке типа гастронома
________
Когда мы заходили в узенький дели, дорогу своей спиной нам преградила женщина лет около сорока, маленького роста, крепкая и строгая. Прямо в дверях она уронила на пол кожаную папку для бумаг. Я не мог обойти её и как джентльмен помочь ей поднять папку, так что нам некуда было деваться, пока она не подняла её и пошла дальше. То, что вывалилось из папки вне всяких сомнений было копией «Прескверной штуки» с чёрно-белой обложкой, какие бывают на предварительных экземплярах, вся в подчёркиваниях, до отказа забитая бумажками с заметками, перетянутая резинками. Джолин видела это так же ясно, как и я.
Мы зашли в дели. Женщина взяла номерок и стала ждать своей очереди. Я дал знак Джолин, мы развернулись и вышли. По дороге, знаю, Джолин смотрела на меня, улыбаясь открытым ртом, но я не был готов уделить внимание её изумлению, я боролся со своим.
Это было даже больше, чем слишком. Какова вероятность? Слишком астрономическая. Всего существует что-то около пятидесяти экземпляров предварительной публикации. Каковы шансы, что я, будучи в Нью-Йорке, вхожу в какое-то дели следом за какой-то женщиной так, что не могу пройти мимо, и прямо в тот самый момент, когда она роняет папку, откуда вываливается экземпляр книги, которую я только что закончил писать, обложкой кверху, чтобы я мог её узнать? Никаких. Всё это было настолько за пределами всякой вероятности, что моим первым побуждением было осмотреться в поисках скрытых камер каких-нибудь телевизионных шутников.
Я довольно хорошо сонастроен с тончайшими нюансами вселенной. Именно посредством этого тщательно развитого чувства я соотношусь с миром с безошибочной лёгкостью и доверием. Этот случай с пробным экземпляром, однако, не имеет ничего общего с нюансами. Это был оглушающий гонг, ничего тончайшего, но указывающий на что? Для какой цели? Я абсолютно не имел понятия. Это было просто огромной поразительной бессмыслицей. Событие было настолько фантастически невероятным, что я мог бы усомниться в своей памяти, если бы Джолин не видела всё так же ясно, как и я.
(Возможно, та женщина прочтёт это и вспомнит, как уронила книгу, входя в дели, и узнает теперь, что автор этой книги стоял в нескольких дюймах позади неё. Что она на это скажет?)
Мой ум сновал туда-сюда, придумывая объяснение, но тщетно. Какой смысл в таком странном происшествии? Что я должен понять из него? Неужели вселенная просто наплевала на всякие ограничения? Это настолько чрезвычайно, нелепо, неисчислимо невероятно, что можно лишь прийти к единственному выводу, что вселенная, если вы хоть чуть-чуть с ней знакомы, это на самом деле большой игривый щенок.
Я мог бы истолковать это так, что вселенная говорит мне о нашем приближении к совершенно новому способу функционирования, когда ничто не будет слишком, ничто не будет абсурдным или фантастическим. Возможно, метафора сна – вовсе не метафора. Или может, вселенная говорит мне, что книга уже в мире, что она это живое существо со своим путём, со своей судьбой. Слишком? Не достаточно? Ни одно из этих объяснений не кажется верным, но я не могу ничего сказать. Может быть, сон разгадывается прямо перед моими глазами. Это было бы излишним, и я робко надеюсь, что это не так, но кто знает. Может быть, вселенная по каким-то своим причинам хотела, чтобы я написал об этом случае, поиграл с этими умозаключениями на бумаге. Может быть, это случилось для того, чтобы я мог рассказать, что это случилось, чтобы кто-то смог чему-то научиться, читая об этом, открыть следующую дверь. Может быть, каким-то образом это было для Джолин. Я и правда не представляю. Большинство вещей проясняются со временем, но во мне нет ничего, что могло бы навести на мысль, что если что-то для меня не имеет смысла, то это не должно иметь смысла вообще. Всё имеет смысл. На протяжении нескольких лет с момента этого инцидента со мной произошла дюжина подобных не поддающихся вероятности случаев, и я остановился на теории большого игривого щенка.
Мой дядя вампир
Лёжа на кожаном диване без подлокотников, я пытался установить более глубокое взаимопонимание с «Реквиемом» Моцарта, который исполнялся полным симфоническим оркестром по DVD, наполняя комнату из системы колонок звук-вокруг. Через пару недель я собираюсь на концерт, и не люблю бездумно подходить к таким вещам. У меня есть DVD, CD и некоторые книги, которые помогут мне в моём затруднении, чтобы, оказавшись на реальном представлении «Реквиема», я имел бы хотя бы базовое знакомство с тем, чтó выражается, кем и почему, что позволит мне расслабиться и насладиться переживанием музыки, а не упустить его, пребывая всё время в голове. Я чуть-чуть знаком с «Реквиемом», но я не настоящий фанат классики, и это добавочное измерение делает всё таким приятным.
Моцарт умер, не закончив «Реквием», и существует несколько версий его окончания: мой DVD содержит версию Левина, CD – версию Мондера, но играть будут версию Зюсмайра, так что я предвкушаю интересное приключение, по крайней мере, на это надеюсь. Как потом оказалось, я себе только всё испортил – нужно было поглубже проникнуть в одну версию, вместо того, чтобы поверхностно изучать все три. Но несмотря ни на что, это было увлекательным занятием, я продолжил его, и теперь у меня есть лучшее понимание этого произведения и попыток его закончить, и с перспективы большей информированности версия Левина мне нравится больше всех.
Я надоедаю вам всем этим, чтобы объяснить, что я имею в виду, когда говорю, что приехал в Нью-Йорк, чтобы немного погрузиться в искусство. Я не бегаю по музеям, не смотрю каждую пьесу или концерт или жадно поедаю дорогую еду. В этот конкретный визит я уделил внимание «Реквиему», двум спектаклям, примерно дюжине ресторанов, Клойстерс* в северном Манхэттене, и Ботаническим Садам в Бронксе. Было ещё много чего разнообразного, я ездил на неделю в Чикаго, и во всё это я старался хорошенько окунуться, а не просто пробежаться по поверхности.
______
*музей искусств
_______
Интересно? Наверное, нет, но сейчас я лежал, запрокинув голову за край кушетки, с агапе на лице, торжественная музыка заполняла всю комнату, когда вошла Джолин и ещё кто-то. Хоть я и видел всё вверх ногами, я понял, что она привела домой заблудшее дитя. Нажав кнопку паузы, я закрыл рот и неуклюже перекатился назад и вверх, пока не принял приблизительно вертикальное положение.
Джолин представила меня Заку. Это был высокий, тощий парень, немного за двадцать и чрезмерно ухоженный. Его тщательно подстриженные усики и островки бородки в совокупности с двумя кольцами в ушах придавали ему пиратский вид. Мне было больно думать, что только на бритьё и подстрижку волос каждое утро у него уходит целый час – столько времени я трачу на это в год. Я пожал его руку, пытаясь не выглядеть родителем или опекуном Джолин, и сказал, чтобы они чувствовали себя как дома.
Джолин, вытащив из холодильника пару бутылок холодного чая и передав их каждому из нас, плюхнулась на диван, с которого я только что вскочил, поэтому я выключил DVD плейер и стал раздумывать, чем мне заняться дальше. Зак стоял рядом, держа свою бутылку, а я стоял и держал свою, и мне в голову пришла мысль, что мы все здесь вместе, вместо того, чтобы быть вместе им, а мне уйти. Будучи неадекватным членом общества, моей обычной реакцией в подобных ситуациях бывает делать то, что мне нравится, предоставив людям обижаться, если они хотят. В этом случае, это означало, что я ухожу, и я уж было двинулся к выходу, когда заговорила Джолин.
– Мы познакомились с Заком в кафе, – доложила она. Я был в курсе, что прослышав про мистически ориентированное кафе неподалёку, где собирается духовно настроенный народ, сегодня утром она пошла именно туда. Не знал, что там предлагают на вынос молодых людей вроде Зака, но это меньше всего могло меня касаться. Видя, что я не отвечаю, а лишь вяло улыбаюсь, она продолжила.
– Зак когда-нибудь станет великим духовным учителем, – сказала она. – Когда он говорил в кафе, десяток человек стояли вокруг него и слушали.
Она улыбнулась мне, сверкнув озорным огоньком в глазах, и меня это немного заинтересовало. Что она притащила в наше логово и зачем?
– Я рассказала ему про вас, – сказала она, и я почувствовал, как моя голова слегка наклонилась. Я знал, что она не рассказала ему про меня, но, полагаю, что-то она ему рассказала. – Я сказала ему, что у вас очень сильные духовные убеждения, но они идут в разрез с общепринятыми, и что вы написали книгу, а он сказал, что хотел бы когда-нибудь с вами познакомиться, а я сказала, как насчёт сейчас?
Я был заинтригован, потому что знал, что за кажущейся видимостью её поступка скрывается нечто иное, и мне было интересно, что здесь в действительности происходит. Меня так же забавлял тот факт, что она играла со мной, не сообщив мне правил игры. Она привела его не для того, чтобы посмотреть, как я буду его пожирать, словно в эпизоде из фильма «Мой дядя вампир». Это было бы бессмысленно и недобро, а она не такая, значит, её маленькое озорство выходило на другой уровень, но это ничего не объясняло. Зачем она привела сюда этого молодого человека?
Чтобы не попасть в ловушку, надо попытаться уклониться от неё.
– Она немного преувеличила, – сказал я Заку. – Я просто умею заговаривать зубы. – Я начал выходить. – Извините меня, мне нужно закончить кое-какую работу.
– О чём будет ваша книга? – спросил Зак, пытаясь завязать игру. Я посмотрел на Джолин, которая глядела на меня с озорным любопытством.
– Нет никакой книги, – сказал я, – просто поиграл с некоторыми идеями…
– Джолин сказала, что вы не согласны с…
– Правда, я не слишком много знаю…
– Знаете, традиция учит нас…
– Конформизму и косности?
– Я имею в виду буддистскую традицию. Буддистская традиция показывает нам…
– Забудь традиции. Начни заново – ты гораздо лучше проведёшь время. Начни свою собственную традицию. Правда, мне пора бежать…
Он чуть усмехнулся.
– Нельзя же просто отбросить столетия…
– Конечно можно, – сказал я. – В сущности, это необходимо, иначе закончишь там же, где все всегда заканчивают. Какой в этом смысл?
Он немного неловко засмеялся и смерил меня взглядом, пытаясь определить, с кем он имеет дело. Традиция это слово для названия того, что ты принимаешь за истину не проверяя самостоятельно. Традиция это глубокая колея, образовавшаяся после долгих лет хождения по ней стада. Будда сказал то… Шанкара сказал это… Кому какая разница, что они говорили, или кто-либо говорил? Ты не знаешь, говорили ли они это, ты не знаешь, что они имели в виду, ты не знаешь, точен ли перевод, ты даже не знаешь, существовали ли они, так что же ты знаешь? Ты ничего не знаешь, а даже если и знаешь, то всё равно не знаешь. Ты самоопределяешься или нет – вот так всё просто. Слепое принятие, типичное для менталитета толпы, это почва, где укореняются все ложные верования. Вместо того чтобы полагаться на себя и определяться самому, большинство людей просто покупают всё оптом – никакого мышления не требуется.
– Джолин сказала мне, вы любите субъективный подход.
– В противоположность чему? – спросил я.
– В противоположность объективному взгляду, – сказал он. Похоже, он поймал волну энергии, так как вдруг его понесло. – Нужно увидеть всю картину, нужно понять, частью какого великого эволюционного плана мы являемся. Всё это – вся эта планета Земля и человечество и всё остальное, это как бы один великий огромный спирально саморазвивающийся эксперимент в уме Бога. Я собираюсь поехать в дзен монастырь, как только наберу денег, чтобы добраться до Киото. Предстать перед настоящим дзен мастером. Эти люди действительно знают в этом толк.
Он говорил всем телом. Его энергия распространялась вовне в руки и ноги, они придавали выразительность каждой его мысли, и всё тело двигалось вверх-вниз и туда-сюда. Ему пришлось поставить свою бутылку с чаем на пол, иначе он расплескал бы её по всей комнате. Я излишне щепетильно подложил подстаканник под его бутылку, а он даже не сбился с ритма.
– Мы смотрим на весь этот мир, как будто он реален, но в нём нет ничего реального, – оживлённо воскликнул он. – Восприятие создаёт реальность, но чьё восприятие? Моё? Ваше? Джолин?
Я в недоумении качал головой, широко раскрыв глаза.
– Нет, – продолжал он, – потому что в нас не больше реальности, чем во всём остальном. Вот всё, чему учит дзен, что нас не существует. Эго, я, ты, всё это иллюзия, видимость. Дзен уничтожает иллюзию. В этом назначение дза-дзен – сидячая медитация под руководством великого роси. Для этого предназначены коаны. Ты должен прорваться сквозь барьеры. Всё на самом деле очень просто. А из этого сделали такую сложность, что нужно приходить к ним и просить объяснить, или что-то типа этого, знаете, все эти религиозные люди, гуру и прочие, но на самом деле это так просто…
Теперь мне стало ясно, какую роль мне играть. Я бы и не подумал вести какой бы то ни было диалог с Заком, так как он был слишком настроен на внешнее выражение, даже и намёка не было на то, чтобы заткнуться и слушать. У него не было вопросов, только ответы. В любом случае, Джолин не привела бы его сюда лишь для того, чтобы я поспорил с ним на его уровне, и я начал подозревать, что причина её поступка скрывается в самой причине её приезда сюда.
– Мы все лишь частички, – продолжал Зак, не останавливаясь, – маленькие кусочки, играющие свою роль в этой пространственно-временной матрице, типа вселенского континуума, понимаете? Мы все такие маленькие, но каждый из нас как всё целое. Кажется, что всё это сейчас происходит, но нет ничего, нет вас, нет меня. В этом весь смысл дзен-буддизма и вот почему он такой крутой. Нельзя ему научиться, его нужно делать. Ты не учишься и не трудишься в поте лица, чтобы овладеть концепциями, ты сидишь и работаешь над коанами под надзором квалифицированного роси, пока вся эта иллюзия просто не перестанет существовать. Понимаете? В конечном счёте есть только сознание. Всё остальное лишь ощущения.
– Круто, – сказал я, улыбаясь и кивая, чтобы он продолжал, а краешком глаза видел то, что надеялся увидеть. На лице Джолин была нарисована вежливая, внимательная улыбка, но в её глазах я видел, что это маленькая сценка разыгрывалась так, как можно было ожидать. Ей это совсем не нравилось. Возможно, Зак казался ей лучше в кафе, возможно, она никогда раньше не видела такого человека, как Зак, или никогда не встречалась с таким подходом – с бурной и забавной духовной одиссеей.
– Есть только одна истина, понимаете? И не важно, что вы называете своим духовным путём – христианство, или буддизм, или католичество, или дзен, потому что это на самом деле всё одно и то же. Вот прямо здесь, – он указал на нас, комнату, землю, третье измерение, – всего этого нет. Это всё нереально. Реальность, она, ну, за пределами всех наших мечтаний.
Мне было понятно, как он функционирует. Я видел, что он был так поглощён исполнением своей большой выразительной роли, что для него было бы практически невозможным услышать что-либо, кроме своей следующей реплики. Я проверил эту теорию, задав вопрос из ниоткуда, чтобы Джолин тоже смогла это заметить.
– А как же война?
– Вот, вот – война! Я об этом и говорю. Если все просто, ну, вырвутся из своего эгоцентрического я-я-я образа мыслей и постараются усвоить универсальный взгляд, который, как я говорил, реален, типа как всё есть в реальности, тогда все вообще забудут про войну. Можете себе представить, какой рай бы наступил на земле, если бы каждый просто, ну, осознал бы свой потенциал? Можете себе представить?
Он посмотрел на меня и Джолин, мол, можем ли мы представить, но, слишком поглощённый собственной инерцией, он не заметил, что мы не совсем находились в том пространстве, в котором находился он.
– О войне совершенно забудут. Она станет предметом исторических книг. И вместо того, чтобы уделять всё внимание и ресурсы, ну, Пентагону, контролированию других людей и всё такое, мы можем сконцентрироваться на реально важных вещах – типа накормить людей, вылечить болезни, ликвидировать последствия наводнений и всё такое. Представляете, если все перестанут завидовать, ненавидеть, бояться и начнут собираться вместе и пытаться что-то изменить? Подумайте, каким раем мог бы стать этот мир, если больше не было бы источников загрязнений, не проливалась бы нефть, не было бы преступлений и всё такое. Это был бы рай. Это было бы похоже на небеса, только не потом, не в каком-то потустороннем мире, знаете, после вашей смерти, облака и всё такое, но прямо здесь на земле. Именно этого Бог хочет от нас, но мы совершенно всё извратили.
Он сделал паузу, чтобы набрать воздуха, и удостовериться, что мы внимаем. Очевидно, он прочёл несколько различных писаний. Нынче это не редкость – Переплавленная Духовность, Нью Эйдж Электрик. Он словно побирушка прочёсывает аллеи эзотерической философии и кидает каждую красивую безделушку, которую найдёт, в свою волшебную загадочную тележку, с жаждой поделиться своей разношёрстной коллекцией с теми, кто не может отличить бесценное от бесполезного. Думаю, если ему когда-нибудь удастся добраться до монастыря в Киото, первое, что они сделают, это подвесят его за лодыжки и вытрясут из него весь этот бессмысленный вздор, как оружие из мультяшного разбойника.
Я немного смягчил тон его речи, чтобы дать читателю представление о том, что он говорил, не используя всех знаков восклицания, которых требовала бы более точная передача. Я так же позволил себе удалить многие сотни «знаете», «как бы», «типа» и «ну». Я никогда близко не сталкивался с кафешной духовностью, если можно это так назвать, но сейчас я ей наслаждался. Личного очарования Заку было не занимать, и тот факт, что он был так возбуждён тем, о чём он говорил, делал его привлекательным для слушателей, для меня во всяком случае. Не думаю, что Джолин было так же интересно. Я посмотрел на неё и увидел то, чего не заметил Зак: Джолин смотрела прямо сквозь него. Я также видел, что всё это было спланировано как нельзя лучше – нестройное послание Зака и уникальный стиль духовного бомбардирования цели были именно тем, что ей необходимо было увидеть сейчас.
– Так что же нам со всем этим делать? – спросил я, не желая давать Заку слишком большую передышку, чтобы он не потерял свою инерцию. Секунду он смотрел на меня, желая оценить, искренне ли я спрашиваю, и, либо решив, что искренне, либо что это не важно, вновь пустился в свой дискурс. Пусть он поговорит подольше, чтобы Джолин усвоила это раз и навсегда. Я не хотел, чтобы та штука, которая в ней работала, продолжала её донимать, потому что старался быть с ней помягче. Гораздо гуманнее убить эти вещи, когда позволяет ситуация.
– Вот именно! – снова начал Зак, заразительно воскликнув. – Что мы можем сделать? В этом вся проблема. Весь вопрос, ну, духовности, религии, сводится к одному этому: что мы реально можем? Мы должны расти, развиваться. Мы должны стряхнуть с себя это, – здесь он скривил рот, скосил глаза и согнул пальцы в клешни, чтобы передать своё отвращение к тому, что большинство людей называют жизнью, – эту ничтожность, эту мелочность.
Он посмотрел на меня, мол, понятно? Следующий вопрос был у меня в глазах. Да, спрашивал мой взгляд, но как?
– Как нам это сделать? – озвучил он. – Это большой вопрос. Как нам выбраться из своих маленьких бесполезных «я» и начать наслаждаться, пожинать плоды своего истинного потенциала? Всё дело в самореализации. В общем-то, это всё, что нужно. Это звучит так грандиозно и, ну, как научная фантастика, но нет. Вот в чём дело. Это не воздушные замки или типа того. Это истина каждого из нас. Это то, кем мы являемся в реальности.
И? – сказали мои глаза.
– И, – подхватил он, – вот что мы должны сделать. Мы должны освободиться из этих крошечных скорлупок, и тогда мы сможем вступить в своё истинное вселенское Я. Вот куда всё это направлено. Всё это здесь, всё, о чём мы думаем, как обо всём, на самом деле ничто. Дзен касается именно этого – возвращения к нашему истинному состоянию, состоянию небытия. Когда мы сделаем это, придём к своему истинному состоянию, мы освобождены. И больше не вернёмся назад. Нет больше круга рождения и смерти. Нет больше кармы, страданий. Наконец, мы свободны!
Он продолжал ещё несколько минут, но стал терять энергию и немного запнулся, когда речь зашла о реальных методах достижения этого освобождения. Он благосклонно отозвался о медитации, пране, кундалини, прогулках на воздухе, хорошем питании, чтении возвышенных книг и зелёном чае. Он окинул взглядом нашу довольно престижную берлогу и посмотрел на меня так, будто я должен более честно рассмотреть свои чрезмерно стяжательские наклонности. Полагаю, Джолин не сказала ему, что квартира съёмная.
Я рассказываю всё это не для того, чтобы посмеяться над Заком, или над любым человеком на уровне его восприятия. Думаю, в какой-то период я сам был таким же – взволнованным и трепещущим, жаждущим выражать и делиться, несколько схематичным, насколько позволяла доктрина. Мальчик с круглыми глазами в необъятном игрушечном магазине сверкающих новых идей. Возможно, Джолин права, через пару лет человек с энтузиазмом Зака и ярким внешним видом будет вести сатсанги. Но он не сможет долго выделывать свои сумасшедшие пассажи. Не достаточно быть хорошим исполнителем, необходимо иметь, что исполнять. Людям нужна запоминающаяся мелодия, положенная на успокаивающую, знакомую гармонию. Если он сообразителен, он прицепит свой вагончик к Адвайте – это новый популярный стиль. Он склоняется к дзен, но эта мелодия уже набила оскомину. Индустрии нужен новый дзен, и адвайта отвечает всем требованиям – звучит экзотично, несёт в себе что-то неопределённо глубокое, но не угрожающее, никого не интересуют её корни, поэтому она идёт без багажа, и ей можно придать форму, удовлетворяющую потребностям рынка. Нет, это не мечта бизнесмена, как дзен, но они это исправят, и очень скоро мы будем покупать продукты «Адвайта», трусы «Адвайта», потолочную плитку «Адвайта». Уже стал появляться слащавый сорт адвайтской вздорной философии, и я уверен, в ней будут свои ключевые фигуры – возможно Зак когда-нибудь – которые будут писать книги и направлять нас по Пути Недвойственности. Чёрт, когда я думаю об этом, я начинаю уговаривать себя написать ещё одну книгу, что-нибудь с большим коммерческим обращением типа «Дзен и Дао Адвайты: Путь без пути не-ума к недвойственности».
Или может быть, Зак поедет в Киото, и какое-то время проведёт в монастыре. Грустно об этом думать. В голове западных людей, похоже, укрепился устойчивый ажиотаж по поводу дзен, и вскоре вы узнаёте, что спустя пять лет они возвращаются из дзен монастыря и могут меньше предъявить за эти годы, чем если бы они провели их в тюрьме или в коме. Надо отдать им должное, неудача редко останавливает их от написания книги на сей предмет.
Скорее всего юный Зак просто остановится на удобном ему уровне духовности и будет жить нормальную жизнь. В любом случае, меня волнует не Зак, меня волнует Джолин. Я удосужился проводить Зака к выходу, а Джолин неопределённо пообещала ему встретиться в кафе перед тем, как она покинет город. Когда я вернулся в гостиную, она уже ушла к себе в комнату и закрыла дверь.
… окончание следует...
6 комментариев