11 августа 2020, 08:38
relsamТо, что переживает все, – является непрерывным.
От Карла Ренца
АБСОЛЮТНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ
В. Кое-что мне не совсем ясно: когда я являюсь безличной «Я-есть-ностью», то там никого нет… это как…
Да. Но? И?
[смех]
В. Я хорошо понимаю, когда ты говоришь, что когда кто-то смотрит на что-то, то это переживание, но вот здесь я не знаю – это Естественное состояние, Природное [Natural state] или же это…
Как только ты сомневаешься, Естественное это состояние или нет, значит, ты не в своем Естественном состоянии.
В. Если ты в нём…
Тогда нет никаких сомнений. Но даже это не есть Твое Естественное состояние. Потому что это отлично от чего-то еще, а то, что отлично от чего-то еще, не есть Твое Естественное состояние.
В. Есть какая-то личная Я-есть-ность, что видит того, кто смотрит…
Всегда есть свидетель [witness], от которого невозможно избавиться. Свидетель, свидетельствующий какое-то личное или безличное состояние: личное «Я есть тело»-состояние или, возможно, безличное «Я есть»-состояние. Но должен быть свидетель, свидетельствующий оба эти состояния. Или нет?
В. Полагаю да…
Полагаешь? Нет, ты не полагаешь! Без этого Свидетеля, что свидетельствует это присутствие или отсутствие чего угодно, не могло бы быть ни того, ни другого! И только этот Свидетель, который во всех состояниях есть То, чем он является, – этот Абсолютный Свидетель, – и есть Око Бога. Ибо там нет никакого свидетеля – только свидетельствование. Но это не то, что можно соотнести с чем-то. Это То, о чем ты не можешь сказать, что это то, что отлично от того или от этого, или от чего угодно.
Это просто как экран, но ты не можешь определить, кто такой этот экран. Любая идея – любая личная или безличная идея, любое переживание появляются на нем, но это приходит и уходит.
Так что, возможно, это единственное, что не является привидением, или фантомом, – это этот Абсолютный Свидетель, которого невозможно сделать ни личным, ни безличным. Это и не личное, и не безличное. Ты не можешь приписать Этому никакого атрибута. Можно лишь сказать, что существует Само Восприятие. И тогда ты называешь это Оком Бога.
В. Ты говорил, что когда Ты есть То, тогда для Тебя уже нет никакого пути дальше?
Да не «когда»! Не «когда»! Ты есть То! Сейчас! Ты есть То сейчас, а не потом!
В. Но говорят, что это возвращение…
Это не возвращение! Это никогда не возвращается. Нет, то, о чем ты говоришь сейчас, – это «Я-есть-ность», которая потом снова переключается на «Я есть тело» – от безличного к личному. Это как пинг-понг. Но это не То, чем ты являешься. Это просто переживание.
Так что Абсолютный Переживающий – можно так называть, или То, что переживает все, – является непрерывным. И Это никогда не есть то или другое, но Оно переживает Себя в качестве и того, и того, и того – всего, что можно переживать, тогда как Само Оно не может переживаться ничем.
Поэтому невозможно приписать Этому никакого атрибута вообще – Это и не то, и не то. Это существует всегда, несмотря на всё, что только можно придумать. Всегда «несмотря на», никогда не «потому что». Это и не то, о чем можно что-то сказать, и не то, о чем сказать нельзя.
Это и есть нети-нети: и не то, и не то. Поэтому Это никогда не является противоположностью чего-то еще. Это невозможно поместить в полярность сна того или иного пути. Для Того не существует никакого пути.
В. Ты говоришь, что когда люди приземляются в состоянии «Я есть-ности», в безличном состоянии…
Да, для этого необходим тот, кто приземляется там.
В. …это не может быть Природным, Естественным состоянием?
Нет! Для Естественного состояния не существует никакого Естественного состояния. А тот, для кого существует это Естественное состояние, тот, несомненно, является чем-то неестественным. Ибо для состояния Естества не существует никого, кто знает или не знает, что является естественным, а что неестественным.
А тот, кто заявляет, что он Естественное, тот уж, определенно, является неестественным – все это фальшиво. Так что в этом смысле все «пробужденные» пребывают в неестественном состоянии, ибо ты можешь заявлять, что ты пробужден, только потому, что ты отличен от чего-то другого. И, как правило, они могут сообщить тебе дату своего пробуждения: «С тех пор, как я пробудился… с тех пор, как я то, что… во-во-во-во…»
Карл Ренц,
Майорка, июнь 2015
перевод Ирина Naveen
АБСОЛЮТНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ
В. Кое-что мне не совсем ясно: когда я являюсь безличной «Я-есть-ностью», то там никого нет… это как…
Да. Но? И?
[смех]
В. Я хорошо понимаю, когда ты говоришь, что когда кто-то смотрит на что-то, то это переживание, но вот здесь я не знаю – это Естественное состояние, Природное [Natural state] или же это…
Как только ты сомневаешься, Естественное это состояние или нет, значит, ты не в своем Естественном состоянии.
В. Если ты в нём…
Тогда нет никаких сомнений. Но даже это не есть Твое Естественное состояние. Потому что это отлично от чего-то еще, а то, что отлично от чего-то еще, не есть Твое Естественное состояние.
В. Есть какая-то личная Я-есть-ность, что видит того, кто смотрит…
Всегда есть свидетель [witness], от которого невозможно избавиться. Свидетель, свидетельствующий какое-то личное или безличное состояние: личное «Я есть тело»-состояние или, возможно, безличное «Я есть»-состояние. Но должен быть свидетель, свидетельствующий оба эти состояния. Или нет?
В. Полагаю да…
Полагаешь? Нет, ты не полагаешь! Без этого Свидетеля, что свидетельствует это присутствие или отсутствие чего угодно, не могло бы быть ни того, ни другого! И только этот Свидетель, который во всех состояниях есть То, чем он является, – этот Абсолютный Свидетель, – и есть Око Бога. Ибо там нет никакого свидетеля – только свидетельствование. Но это не то, что можно соотнести с чем-то. Это То, о чем ты не можешь сказать, что это то, что отлично от того или от этого, или от чего угодно.
Это просто как экран, но ты не можешь определить, кто такой этот экран. Любая идея – любая личная или безличная идея, любое переживание появляются на нем, но это приходит и уходит.
Так что, возможно, это единственное, что не является привидением, или фантомом, – это этот Абсолютный Свидетель, которого невозможно сделать ни личным, ни безличным. Это и не личное, и не безличное. Ты не можешь приписать Этому никакого атрибута. Можно лишь сказать, что существует Само Восприятие. И тогда ты называешь это Оком Бога.
В. Ты говорил, что когда Ты есть То, тогда для Тебя уже нет никакого пути дальше?
Да не «когда»! Не «когда»! Ты есть То! Сейчас! Ты есть То сейчас, а не потом!
В. Но говорят, что это возвращение…
Это не возвращение! Это никогда не возвращается. Нет, то, о чем ты говоришь сейчас, – это «Я-есть-ность», которая потом снова переключается на «Я есть тело» – от безличного к личному. Это как пинг-понг. Но это не То, чем ты являешься. Это просто переживание.
Так что Абсолютный Переживающий – можно так называть, или То, что переживает все, – является непрерывным. И Это никогда не есть то или другое, но Оно переживает Себя в качестве и того, и того, и того – всего, что можно переживать, тогда как Само Оно не может переживаться ничем.
Поэтому невозможно приписать Этому никакого атрибута вообще – Это и не то, и не то. Это существует всегда, несмотря на всё, что только можно придумать. Всегда «несмотря на», никогда не «потому что». Это и не то, о чем можно что-то сказать, и не то, о чем сказать нельзя.
Это и есть нети-нети: и не то, и не то. Поэтому Это никогда не является противоположностью чего-то еще. Это невозможно поместить в полярность сна того или иного пути. Для Того не существует никакого пути.
В. Ты говоришь, что когда люди приземляются в состоянии «Я есть-ности», в безличном состоянии…
Да, для этого необходим тот, кто приземляется там.
В. …это не может быть Природным, Естественным состоянием?
Нет! Для Естественного состояния не существует никакого Естественного состояния. А тот, для кого существует это Естественное состояние, тот, несомненно, является чем-то неестественным. Ибо для состояния Естества не существует никого, кто знает или не знает, что является естественным, а что неестественным.
А тот, кто заявляет, что он Естественное, тот уж, определенно, является неестественным – все это фальшиво. Так что в этом смысле все «пробужденные» пребывают в неестественном состоянии, ибо ты можешь заявлять, что ты пробужден, только потому, что ты отличен от чего-то другого. И, как правило, они могут сообщить тебе дату своего пробуждения: «С тех пор, как я пробудился… с тех пор, как я то, что… во-во-во-во…»
Карл Ренц,
Майорка, июнь 2015
перевод Ирина Naveen
100 комментариев
Карл: То, что находится до Будды. Пара-Будда. То, что находится до всего. Что не знает двойственности. И не знает единства. Это не один и не два. Это не это и не то. У этого нет определения. Это зовется всеми или ни одним именем. Оно никогда не сможет постичь самое себя.
В.: Возможно, поэтому Банкэй говорит, что нет смысла стремиться к этому. Так он говорит своему ученику: просто прекрати!
К.: Абсолютное смирение — когда ты полностью принимаешь, что никогда не способен познать себя, — это абсолютная недвижимость. Где больше нет желания самопознания: это самопознание. Что я никогда не смогу уйти от самого себя и никогда не смогу постичь самого себя. Потому что я — то бесконечное, нерожденное, бессмертное, которое есть всегда. Для этого во времени нет ничего необходимого. Чтобы быть этим, не требуются усилия. Всякое усилие быть этим явно непродуктивно.
В.: Банкэй говорит: гораздо более короткий путь, нежели усилие стать Буддой, — просто быть Буддой.
К.: Да, тогда оставь этого Банкэя.
В.: Но Будда много лет прилагал усилия. Лишь тогда он пришей к своей реализации. Мог бы он так же достичь просветления без усилий? Или так ему показалось впоследствии?
К.: Как ты думаешь, откуда взялось усилие?
В.: Из его решения больше не жить так дальше.
К.: А откуда пришло решение?
В.: Из желания положить конец страданию.
К.: А откуда пришло желание?
В.: Ты так и будешь меня спрашивать?
К.: Если есть свободная воля, говорит Витгенштейн, кто бы мог ею обладать?
В.: Ну, к примеру, Будда.
К.: Какой Будда когда-либо пытался стать Буддой?
В.: Тот, кто страдает, пытается стать Буддой. Тот, кто наслаждается, вероятно, не против быть рожденным еще множество раз.
К.: Ты имеешь в виду, что пока Я наслаждается относительностью, оно с удовольствием продолжает быть относительным. Только когда ему не комфортно, оно выходит из относительности. Словно Я когда-либо могло потревожить само себя.
К.: Ты говоришь о сознании, которое, очевидно, находится в определенном состоянии, которое оно воспринимает как приятное или неприятное.
В.: Нет, я говорю о человеке, который прилагает усилие. Для меня просто не является очевидным, что любые усилия абсолютно не важны. Все мистики прошли долгий путь. Сам Рамана Махарши, великая звезда, боролся годами, чтобы узнать, что такое он или «я есть».
К.: Насколько мне известно, он осознал это за один раз как-то после полудня. Так написано на доске в ашраме в Тируваннамалае. На него нахлынуло предчувствие смерти. Он лег на пол, отдался этому переживанию смерти и осознал это.
В.: Может быть. Но это было только началом долгого пути.
К.: Это было началом и концом. С тех пор, сказал он, больше ничего не происходило.
В.: Кроме того, что он на годы удалился в пещеру, чтобы ничто не мешало ему там медитировать.
К.: С этого момента, сказал он, он знал — то, чем он является, Я, ничто никогда не могло потревожить и никогда не сможет. Это было основополагающим переживанием всего.
В.: Возможно, это было основополагающим переживанием, тем не менее потребовалась еще своего рода доработка.
К.: Ты имеешь в виду, как на семинаре в университете. Сначала ты готовишься, потом проходишь через него, потом дорабатываешь. Чтобы закрепить действенность.
В.: Да, это не так уж и странно, как звучит. Рамана при этом прошел через переживание, что он не является телом. Но чем он является на самом деле, это в тот момент он еще не пережил.
К.: Ты прав.
В.: Вот именно. Поэтому потом он…
К.: Он это не пережил, потому что это невозможно пережить!
В.: Почему нет?
Ум здесь имею ввиду ничейный, обще-глобальный так сказать, никому не принадлежащий))) также как твой персонаж — он ничейный, никому не принадлежит — это надо бы как-то усечь)
Отсюда следует вывод: все то что происходит (как бы странно оно не выглядело) — нормально происходит)))
-Должно быть всё нормально, ведь получается, что нет другого направления как только к себе, если разделение условное, выйти из себя нельзя.Всё есть Бог.Бог же не может делать ошибок? не может ничего сделать не правильно?.. Только все эти рассуждения на ментальном уровне, убеждения в этом нет, сомневающийся на месте(
Вот говорю что только любовь спасёт мир, нет блин ужастиков ему подавай.
Но Солнце Одно, прикинь. Всякая волна по сути — солнце.
Ну а дальше — тело загибается, отрабатывает свой срок… луч как бэ сливается с солнечным диском… это уже детали))) за гранью человеческого понимания.
Дело в том, что это мир непрерывен, солнце ему папа и мама… посредством животворящих лучиков света-любви.
Вопрос: Смерть — это конец?
Карл: Да. Это конец тела, духа и души. Всего, чем ты когда-либо, как ты считал, владеешь. Ты думал, что то и это принадлежит тебе, и если не материальное, то хотя бы та или иная черта характера. Или хотя бы колебание души. Или вообще душа. Но ничего из этого не остается. Умирает обладатель машины, дома и сада, детей и семьи, тела и чувства, духа и души. Умирает обладатель опыта, обладатель истории. Конец. Все. И тогда возникает что-то вроде нулевой точки. И в этой нулевой точке — свобода. В этой свободе ты созерцаешь то, что есть. Потом происходит то, что происходит, и все, что происходит, хорошо так, как есть. Это окончательная ясность, что ничто не принадлежит тебе. Это свобода.
В.: И эта свобода наступает лишь со смертью? Или она есть до этого?
К.: Тебе пришлось бы умирать каждый момент или по меньшей мере быть перед лицом смерти, перед лицом смертности. Все, с чем ты сталкиваешься, смертно. Все, что ты имеешь или переживаешь, смертно. Все, что ты хочешь удержать, мимолетно. Все, чего ты достиг, ты потеряешь. В том числе потеряешь и идею о самом себе. Идея «я». Перед лицом смертности исчезает идея об обладателе. Мое тело, моя жизнь, моя карма, моя история — уходят. Перед лицом смертности исчезает все «мое». Исчезает обладатель. И тем не менее, ты по-прежнему есть полностью то, что ты есть. Ты по-прежнему полностью здесь—чем бы ты ни был.
В.: В качестве кого же? Что от меня все еще полностью здесь?
К.: То, что существует до обладателя. Это ты. Ты существуешь до идеи обладателя и бренности. То, что ты есть, не затрагивается тем, что мимолетно. Оно не затрагивается идеей о том, что ты чем-то владел и можешь потерять. Это оказывается чистой воды идеей. На самом деле ты всегда свободен. В реальности ты всегда пребываешь в Сейчас, где нет личной истории, то есть нет так же никого, кто рожден и может умереть. Самое позднее, смерть дает тебе это познание. Поэтому она освобождает.
В.: Я всегда это так ощущаю, когда кто-то умер: что что-то при этом делается легким.
К.: Все теряет свою тяжесть. Нет больше ничего, что надо было бы нести. Больше нет никого, кто мог бы что-то нести. То есть, позволь умереть тому, что может умереть, и посмотри, что ты есть. Если перед глазами у тебя уже могильный камень — что, тем не менее, все еще полностью присутствует? Когда твое имя уже похоронено, когда форма, тело, когда все идеи похоронены. Что тогда? Что теперь? Может быть, ты и теперь уже живешь на кладбище и думаешь, что ты жив? Может такое быть, что все, что ты видишь, уже мертво? Потому что все, что ты переживаешь, умирает в тог же момент, как было рождено? Все, что приходит и уходит, мертво. Единственное, что является Жизнью, — это ты.
В.: Мне от этого не легче. У меня умирает отец. Скоро квартира опустеет. Его книги, его письма, его мечты — мы все выбросим в контейнер.
К.: Все представления, которые связаны с жизнью, улетучиваются перед лицом смерти.
В.: Да, остается пустота. Но это же не утешение!
К.: Пустота означает отсутствие «я». И тем не менее, что-то совершенно присутствует в этой пустоте. Ты есть то и твой отец есть то, что так же совершенно присутствует в пустоте. Пустота означает отсутствие чего-то еще кроме того, что ты есть. Ты здесь. Неописуем, неопределяем, непостижим и, тем не менее, совершенно здесь в этой пустоте. И пустота не может повлиять на тебя! Смерть — это только обстоятельство. Она не может затронуть, не может повлиять, не может изменить то, что ты есть, что есть твой отец.
В.: Я уже видел, как умирают люди, и это было не только радостным переходом, но в большинстве случаев было связано со страхом.
К.: Это совершенно естественно. То, что думает, что умрет, испытывает страх. За этим стоит импульс выживания. В этом нет ничего превратного. Но в момент смерти, когда ничто больше не борется, остается только ясность. Тогда борьбы, страха больше нет. Тогда есть лишь просто отсутствие формы и идеи, тогда все просто ясно. До тех пор есть все возможности борьбы, страха и сопротивления. Но когда Последнее, Окончательное здесь, больше нет того, кто бы мог бороться. Тогда есть лишь только пустота. Осознание, которое присутствует сейчас и кажется скрытым, тогда опустошается от желаний, идей, представлений. Оно пусто. Но в этой пустоте — полное Бытие, совершенно ясное, совершенно чистое.
В.: Бытие остается, а я умираю.
К.: Что вообще живет? Может жизнь быть тем, что смертно, что подвержено смерти? Является ли форма жизнью? Или форма — это только отражение? Все, что может умереть, мертво уже до этого. Оно никогда не жило и поэтому не может и умереть. В момент смерти нет ничего, что могло бы умереть. То, что ты есть, есть чистое Бытие. Это здесь и сейчас единственное, что есть. И в момент смерти это так же единственное, что есть.
В.: Да, Бытие! Но это, к сожалению, не я!
К.: Даже если ты говоришь: «Это не я», это ничего не меняет. Это не умаляет тебя. Ты, тем не менее, есть полностью то, что ты есть. Ты есть то, чему не требуется доказательства. «Я» постоянно нуждается в доказательстве. Оно всеми средствами пытается поддерживать вопрос смысла. Без вопроса смысла оно бы полностью исчерпало себя. И в конце концов оно исчерпывает себя: смерть делает его не имеющим значения. В смерти все вопросы «почему», «из-за чего» и «как так» в одно мгновение исчезают. Перед лицом этой пустоты и отсутствия времени вопросы становятся излишними, «я» становится излишним.
В.: Да, именно этого я опасаюсь.
К.: Смерть — это лучший советчик в твоей жизни, потому что она ставит тебя лицом к лицу с твоей бренностью. По меньшей мере, с бренностью тела, духа и души. Она означает конец всего, чем ты себя считаешь. Перед лицом смерти ты поставишь свою концепцию под вопрос. Концепцию того, чем ты себя считаешь. Я тебе советую поставить эту концепцию под вопрос сейчас.
В.: Это же я и делаю.
К.: Если смерть не может коснуться тебя, что тогда умирает? И что рождалось? И если смерть не может коснуться тебя — рождалось ли то, что ты есть?
В.: Так я до сих пор полагал.
К.: Идеи рождения и смерти — это мимолетные мысли в мире твоего опыта. Ты есть то, что вечно незатронуто. Что никогда не приходило и никогда не уйдет. Все, что приходит и уходит, есть лишь мимолетная тень этого.
Карл Ренц,
Из книги «Просветление и другие заблуждения»
Что должно случиться, что бы самой придти к такому пониманию? С
Одно могу напомнить: тебя в сознании вообще никогда не было и нет. Чего здесь навалом, чересчур, — так это идей по освобождению некоего себя (которого повторюсь, здесь нет и в помине). Это самое главное, первое и последнее… что надо разобрать: все-пре-все всплывающие идеи о себе, какими бы важными они не казались, как бы не трактовались учениями (учения есть все те же идеи… всего лишь идеи некоей трансформации, освобождения).
Природа тебя остается не затронутой никакими идеями о Себе… здесь даже некому отодвинуть идеи в сторону, погасить их.
Если случается так, что идеи теряют значимость или вовсе исчезают — таков сюжет индивидуальной картины, не более того и не менее.
Больше сказать нечего по этому поводу.
Стена пока передо мной, непробиваемая
К чёрту…
И так хорошо )
А после смерти близкие люди останутся(дочь волнует)? или раз они образы в моей голове, то и они исчезнут?
Карл для вас, ребзя, расправляйте плечи:-)
Как всегда — от тебя — лучшее карловское — в тему…
Почта сдохла.., и у и-нета, видимо, пандемия…
Уведомлений нет. Захожу — когда получится… и откроется..))
Крепко обнимаю, Лёш))
Привет Серёге (океану.., который теперь амитола..))
Это просто как экран, но ты не можешь определить, кто такой этот экран. Любая идея – любая личная или безличная идея, любое переживание появляются на нем, но это приходит и уходит.
Так что, возможно, это единственное, что не является привидением, или фантомом, – это этот Абсолютный Свидетель, которого невозможно сделать ни личным, ни безличным. Это и не личное, и не безличное. Ты не можешь приписать Этому никакого атрибута.