Кен Уилбер. "Предельное состояние сознания". Фрагмент из книги "Безграничное"

Поскольку сознание единения – это сознание вневременного настоящего момента, оно присутствует прямо сейчас и только сейчас.
Ясно, что пути, ведущего к сейчас, нет. Невозможно достичь места, в котором находишься.

Этот вывод кажется странным или по крайней мере обескураживающим, особенно по той причине, что мы уделили столько времени исследованию некоторых практических путей достижения других уровней спектра сознания.

В последних нескольких главах мы увидели, что существуют определенные упражнения, приемы и формы тренировки, которые могут облегчить переход на любой из рассмотренных уровней. У нас есть возможность соприкоснуться с этими уровнями, потому что они представляют собой частные, не всеобъемлющие состояния сознания. Они отличаются от других уровней, и поэтому могут прорабатываться каждый в отдельности, независимо от остальных. У них есть свои границы, тонкие или грубые, и благодаря этому с ними можно работать избирательно.

Но с «уровнем» сознания единения дело обстоит иначе, потому что это не частное состояние сознания. Напротив, оно включает в себя решительно все, подобно тому как зеркало включает в себя все отражаемые предметы.

Сознание единения – это не состояние, отличное или отдельное от других состояний, но условие и истинная природа любых состояний сознания.

Если бы оно отличалось от какого-то состояния (например, от сознаваемого вами сейчас), это означало бы, что у него есть граница, нечто отделяющее его от вашего наличного сознавания. Но сознание единения не имеет границ, и поэтому нет ничего, что отделяло бы его от чего бы то ни было. Просветление ясно вспыхивает в этот момент, и в этот момент, и в этот.

Наверное, простая аналогия поможет объяснить это. Разные уровни спектра в чем-то подобны океанским волнам – каждая волна, безусловно, отличается от других. Некоторые волны, особенно возле берега, сильные и высокие; другие, более отдаленные, слабее и ниже. Но каждая волна все равно отличается от других, и если бы вы занимались серфингом, то могли бы выбрать отдельную волну, поймать ее, оседлать и «обрабатывать» в соответствии со своими способностями. Это было бы невозможно, если бы волны не отстояли одна от другой, не отличались друг от друга. Каждый уровень спектра похож на отдельную волну, и благодаря этому мы посредством верной методики и упорной практики можем «поймать» любую из них.

Однако сознание единения представляет собой не столько волну, сколько воду как таковую. А между водой и любой из волн нет никакой границы, нет разницы, нет расстояния. Вода в равной мере присутствует во всех волнах, так что ни одна из волн не влажнее другой.

Следовательно, если вы ищете «влажность» как таковую – условие существования всех волн, – то прыгая с волны на волну ничего не достигнете. Фактически, вы при этом даже потеряете что-то, ибо пока вы прыгаете по волнам в поисках влажности, вы, очевидно, не можете открыть для себя влажность, присутствующую в чистом виде в любой волне, оседланной вами в настоящий момент. Поиск сознания единения подобен поиску воды путем перескакивания с одной волны переживания на другую. Вот почему «нет ни пути, ни достижения».

По-видимому, великий мастер дзэн Хакуин имел в виду именно эту аналогию, когда писал:

Не зная, сколь близка им Истина,
Они пускаются в путь дальний, – какая жалость!
Они подобны тем, кто стоя у ручья
С мольбою просит о глотке воды.

Итак, возможно, мы начинаем понимать, почему к сознанию единения, строго говоря, пути нет. Сознание единения – это не частное переживание в ряду других переживаний, это не великое переживание в противоположность мелким переживаниям, не какая-то особая волна, отличная от других.

Нет, это любая волна наличного переживания как такового. А как вы можете соприкоснуться с наличным переживанием, переживанием настоящего момента? Кроме наличного переживания ничего больше нет, а к тому, что есть, нет пути. Нет пути к влажности, если вы уже по шею в воде.

Именно по этим причинам истинные мудрецы провозглашают, что нет пути к Абсолюту, нет пути достижения сознания единения.

Индуист Шанкара говорит: — "Поскольку Брахман составляет Я человека, человеку не нужно его достигать".

Буддист Хуан По говорит: — «То, что достигать нечего, – не просто слова; это правда».

Христианин Экхарт говорит: — «Бога надлежит познавать тебе без образов и без средств (без пути)».

Как говорил Экхарт: "для достижения последнего предела не существует средств, не существует «техник» и путей, и причина этого в том, что он по природе своей вездесущ, присутствует везде и всегда. "

По-видимому, наши затруднения подобны затруднениям того, кто прыгает с волны на волну в поисках влажности.

Чтобы понять свое наличное состояние, нам не следовало бы затягивать это занятие.

А в постоянном поиске следующей волны мы в действительности отдаляемся от ответа, ибо если мы постоянно ищем чего-то иного, понимание наличного состояния нам не раскроется.

Сам наш поиск, самое наше желание открыть нечто предотвращает открытие.

Короче говоря, мы все время пытаемся отойти от наличного переживания, тогда как на самом деле ключ к нашему поиску содержится именно в этом наличном переживании. На самом деле мы не ищем ответ, – мы бежим от него.

Но значит ли это, что нам нужно ничего не делать? Что нам нужно перестать отходить от настоящего? Что нам нужно попытаться полностью соприкоснуться с тем, что есть сейчас?

Это кажется вполне логичным, пока мы не изучим вопрос поближе.

Даже недеяние нам не поможет, ибо зачем мы хотим ничего не делать? Не очередная ли это попытка отойти от наличной волны переживания в поисках волны более влажной? Пытаемся ли мы что-то делать, или пытаемся ничего не делать, нам все равно приходится делать какое-то движение, – и тем самым первый же шаг уводит нас от цели.

Таков великий парадокс сознания единения.

Вы действительно ничего не можете сделать, чтобы достичь его, – думаю, что по крайней мере теоретически это понятно.

Но еще более очевидно то, что если мы ничего делать не будем, в нашей жизни ничего не изменится.Мастер дзэн Ма-цзы высказался об этом так: «В дао нет ничего, в чем можно упражняться. Если в нем как-то упражняются, завершение такого упражнения означает конец дао. Но если в дао вообще не упражняться, так чурбаном и останешься».

Итак, мы подходим к важнейшему моменту главных мистических традиций, а именно, к указанию на существование некоторых особых условий, которые надлежит выполнять (хотя это и не обязательно) для осуществления сознания единения.
Эти условия не ведут к сознанию единения, – они служат выражением сознания единения. Они представляют собой надлежаще оформленное, ритуальное воплощение изначального просветления.

В дзэн-буддизме, например, есть прекрасное выражение: хоншо-мийошу, что значит «изначальное просветление – чудесная практика».

Сознание единения – не будущее состояние, возникающее в результате какой-то практики, так как это предполагало бы, что сознание единения имеет начало во времени, что сейчас его нет, а завтра будет. Это сделало бы сознание единения безусловно временным состоянием, что совершенно неприемлемо, ибо сознание единения – вечно настоящее.

Это всегда наличное сознание единения и есть наше «изначальное просветление», – изначальное не потому, что случилось в древние времена, но потому что служит началом, истоком этого мгновенья. Просветление есть исток наличной формы. Мийошу, духовная практика представляет собой движение или действие этого истока; такова надлежащая функция из-начального просветления.

Поэтому хоншо-мийошу означает, что подлинная духовная практика проистекает из просветления, а не ведет к нему. Наша практика не ведет к сознанию единения, наша практика с самого начала есть сознание единения. Как говорил Судзуки Роши:
«Если наша практика служит только средством достижения просветления, оно действительно недостижимо».

Просветление – это не какое-то приятное ощущение или определенное состояние ума. Просветление – это то состояние ума, которое имеет место, когда вы сидите [в ходе практики дзадзэн]. Нет нужды говорить о правильном состоянии ума в этой позе. Оно у вас уже есть.

Отличается ли это от эзотерического христианского учения, согласно которому в истинно молящемся нет того, кто стремится к Богу, но Сам Бог возносит молитву Себе? "Утри слезы свои; ты бы не искал Меня, если бы уже не нашел".

Таким образом, наша духовная практика является нашей целью. Цель и средство, путь и место назначения, альфа и омега едины.

Но тут возникает следующий вопрос. Зачем нам тогда вообще заниматься какой-то практикой, если мы и так уже обладаем природой Будды, или изначальным просветлением, или внутренним Христом? Раз так, то почему бы ее не отставить?

Однако суть дела в том, что создаваемые духовной практикой особые условия служат надлежащим выражением сознания единения. Если вы не можете применить, показать, явить миру драгоценный камень, в нем нет никакой ценности.

Подобно этому духовная деятельность во всем ее многообразии является надлежащим применением изначального просветления. Даже если создается впечатление, что мы в своей духовной практике пытаемся достичь просветления, на самом деле мы только выражаем его. Если мы беремся, скажем, за практику дзадзэн, то в глубине души делаем это не для того, чтобы стать Буддой, а чтобы вести себя как Будда, каковым мы являемся. Еще раз процитируем Судзуки Роши:

— "Понимание, которое было пронесено от Будды до нашего времени, состоит в том, что когда вы садитесь в дзадзэн (сидячая медитация), для просветления не требуется никакой подготовки. Вы обладаете природой Будды вне зависимости от того, практикуете дзадзэн или нет. Поскольку вы обладаете ею, в вашей практике присутствует просветление. Наш путь – не в том, чтобы сидеть ради обретения чего-то; он в том, чтобы выражать свою истинную природу. Такова наша практика. Практика дзадзэн есть непосредственное выражение нашей истинной природы. Строго говоря, для человеческого существа не существует практики иной, чем эта; не существует иного, чем этот, образа жизни".

Под единственно человеческой жизнью Судзуки Роши подразумевает, разумеется, не буддизм как таковой, а «большой ум» или сознание единения. И поэтому хоншо-мийошу, будучи практикой радостного и благодарного выражения изначального просветления в текущий момент, представляет собой единственно возможный для человека образ жизни. С этой точки зрения действительно только так и можно жить, – иначе можно лишь страдать.

Если мы понимаем суть хоншо-мийошу, то все, что мы делаем, – это практика, это выражение изначального просветления. Каждое наше действие проистекает из вечности, из безграничного, и, как таковое, выступает совершенным и непомраченным выражением Всего. Все, что мы делаем, становится нашей практикой, нашей молитвой – не только дзадзэн, песнопения, обеты, чтение мантр, сутр или Библии, но всякое действие, от мытья посуды до оплаты подоходного налога. И не потому, что мытье посуды позволяет поразмышлять об изначальном просветлении, а потому, что мытье посуды есть изначальное просветление как таковое.