Абсолютное о нас

Несмотря на видимость обратного, ничто, отличное от концептуального, не совершается чувствующим существом, поскольку чувствующее существо объективно есть лишь фантом, иллюзорная фигура. И ничто не совершается через психосоматический механизм как таковой, кроме производства иллюзорных образов и интерпретаций, так как их существование тоже кажущееся, воображаемое, или иллюзорное. Все феноменальное существование гипотетично. Все качества чувствующего существа — форма, восприятие, сознание, воля, знание, или скопления — это выдумки ума, который «сам по себе», то есть как таковой, также лишь гипотетичен.

Каждое действие, каждое его движение, в про­тяженности и продолжительности воображаемое таким образом, чтобы его можно было восприни­мать органами чувств (то есть в рамках пространст­ва и времени), сновидится, или воображается сновидящим, лишенным качества себя, объективного бытия, — другими словами, гипотетическим умом.

Этот гипотетический ум есть Воспринимающее, Различающее Разделение ума в его субъективном аспекте, понимаемом феноменально, и Восприни­маемое, Различаемое Разделение в его объективном аспекте. Но воспринимаемое и есть воспринимающий, различаемое есть различающий, субъективный и объективный аспекты только кажутся двумя в про­явленном. Мы есть первое: мы кажемся последним, но в непроявленном они не два.

Все сознаваемое — часть фантазии жизни, то, как мы представляем себя, — неотъемлемая часть этой гипотетической вселенной. Чувствующие сущест­ва полностью находятся в ней и никоим образом и ни в какой степени не отделены от нее, как они сами часто полагают, когда представляют себя ин­струментами, через которые формируется объектив­ная вселенная, поскольку она формируется не через них, а вместе с ними — как одним из ее проявлений.

Это легче понять на примере сна, который мы рассматриваем из состояния бодрствования, в то время как в сновидении-жизни мы по-прежнему спим. То есть «мы» — персонажи сна, феноменаль­ные объекты сновидящего субъекта в сновидении жизни.

Наши снящиеся «я», кажущиеся независимыми, как в жизни, с позиции пробуждения видятся мари­онетками, начисто лишенными возможности собст­венного проявления воли. И само сновидение никак не зависит от них, они лишь элементы внутри него. Они, думающие, что живут и действуют независи­мо, — все снятся, они приводятся в действие так же полно и абсолютно, как марионетки приводятся в действие кукловодом. Такова наша кажущаяся жизнь, на этой кажущейся земле, в этой кажущейся вселенной.

Все, что видится во сне, — продукт сновидящего ума, субъектно-объектного процесса, называемого «причинностью», внутри сознания, в котором он возникает. Он неотделим от сознания, он — само со­знание, и больше нет ничего, что ЕСТЬ. Но «сознание» по сути — всего лишь концепция: это не вещь, не объект, и потому не имеет субъекта. На него можно только указать как на Непроявленное, и даже такое указание будет лишь проявлением непроявленного.

Но эти элементы сновидения, обоих сновидений, не есть ничто в смысле полного отсутствия. С пози­ции «ноуменальности» они — нечто. Они — то же, что и тот, кому они снятся, что и То-Что-Сновидит их. Все в сновидении есть его сновидящий, а это, как мы видели, — субъективный аспект сознания, посколь­ку объект и есть субъект — субъект, наполняющий его, живущий в нем.

Таким образом, это «нечто», которым они являются, есть «все»: объективное, феноменальное все, которое субъективно, ноуме­нально, есть «ничто», но которое как «ничто» остает­ся всем. Полное феноменальное отсутствие, которое есть полное ноуменальное присутствие. Все есть ни­что, ничто есть все, поскольку ни то ни другое не су­ществует и не не-существует, и только естъ-ностъ есть, не являясь ни бытием, ни не-бытием.

Про воспринимающие существа можно сказать только, что они ЕСТЬ лишь как субъективный аспект сознания (не как объективный аспект), они сновидят вселенную, объективируя ее.