Ответ Марпы был необычным, неожиданным.

Я вспоминаю Марпу, одного тибетского мистика. Когда он реализовался — когда он стал буддой, когда он повернулся внутрь, когда он вплотную подошел к внутреннему пространству, к бесконечному, — кто-то спросил его: «Марпа, как ты поживаешь теперь?»

Ответ Марпы был необычным, неожиданным. Ни один будда так не отвечал. Марпа сказал: «В таких же страданиях, как и раньше».

Человек был озадачен. Он спросил: «В таких же страданиях, как и раньше?»

Но Марпа рассмеялся. Он сказал: «Да, но с одним отличием, и это отличие заключается в том, что теперь страдания являются добровольными. Иногда, просто для того, чтобы ощутить вкус мира, я выхожу наружу, но теперь я хозяин. В любой момент я могу уйти внутрь. И это хорошо — двигаться между полярностями. Тогда человек остается живым. Я могу перемещаться! Теперь я могу перемещаться. Иногда я перемещаюсь в страдания, но теперь страдания не являются тем, что случается со мной. Я случаюсь с ними, и я остаюсь неприкосновенным». Конечно, если вы перемещаетесь добровольно, вы остаетесь в неприкосновенности.

Раз вы знаете, как сместить свой фокус внутрь, то вы можете вернуться и в мир. Каждый будда возвращался обратно в мир. Он снова фокусировался на внешнем, но теперь внутренний человек имел другое качество. Он знал, что это его фокусировка. Этим облакам позволено двигаться. Эти облака не хозяева; они не могут подавлять вас. Вы допускаете их, и это прекрасно. Иногда прекрасным кажется то, что небо заполнено облаками; движение облаков прекрасно. Если небо остается само по себе, то облакам можно позволить двигаться. Проблема возникает только тогда, когда небо само по себе забыто и наблюдаются только облака. Тогда все становится безобразным, потому что свобода утеряна.