1 апреля 2019, 02:44
BiryzaОт Уейна , март 2019
Привет, мои любимые!
Мне хочется поговорить о еде. Возможно, потому что мы на острове Сицилия, и здесь сохраняется глубокая, от самого сердца идущая связь с тем, что мы вкладываем в наши тела. В Штатах такая связь встречается редко. На Сицилии нам рассказывают про истоки сыра, муки, колбасы, оливкового масла, томатного соуса, как зовут фермера, про историю компонентов. Еда имеет значение.
В США пища всё чаще раскалывается на фракции и секты… сообщества запретов, продиктованных тем, что НЕ НАДО есть. Диета стала концептуальной, она обусловлена идеями о том, что вот этот вид продуктов хорош, а этот плох. Сами ингредиенты стандартизированы и доступны практически везде и всегда. За исключением фермерских рынков, связь между производителем и потребителем нарушена.
Симона, наша мастерица скачча, согнала кошек со стола, поставила на стол пару больших досок и отмерила нам по горке муки похожей на манную крупу. Пока мы наливали в тесто воду и оливковое масло, она говорила о том, чему научилась от бабушки, об ощущении и звуке теста и о том, что каждый раз, когда она готовит скачча, она вспоминает о ней и чувствует её дух. Еда связывает её с чем-то большим. Она чувствует контекст.
Когда наши колобки из теста прохлопаны до получения необходимой формы, их помещают на полотенце и буквально «укладывают спать» под одеялами в её спальне. Пока они поднимаются, мы спускаемся с холма в её сад, чтобы нарвать свежей петрушки, вытянуть луковицу и собрать другие ингредиенты. Стоит яркий, солнечный день, кругом оливковые деревья и чтобы всё не выглядело слишком идиллично, она говорит о грубой и напряженной работе по созданию и поддержанию сада..., сицилийцы говорят: «Сад хочет, чтобы ты умер».
Вернувшись в дом, мы расплющиваем кусочки поднявшегося теста в диски и раскатываем их скалками, сделанными из рукояти метлы. Мы неуклюже имитируем технику виртуозной раскатки Симоны и, в конечном счете, производим приемлемые, прозрачно тонкие кружки теста для пирога.
Мы готовим три разных стиля скачча. Первый – это пирог в форме полумесяца, наполненный местной дикой зеленью (подаренной соседом), нарезанной, пропаренной и затем смешанной с оливковым маслом и чесноком (всё выращено на земле Симоны). Следующая была наполнена томатным соусом, хранимым в бутылях с предыдущего летнего урожая, смешанным с орегано и кубиками местного сыра. В последней скачча была начинка из свежей рикотты и колбасы, оба ингредиента с ближайших соседних ферм, вместе с луком и петрушкой из сада. Во всех компонентах ощущалась забота и качество. Производитель знал своих клиентов, а клиенты знали производителя. Как заметил сицилийский кондитер: «Необходимо обладать определенными качествами, чтобы произвести качественный продукт».
Когда скачча появились из духовки… простые пироги с начинкой, ничего необычного… произошло нечто особенное...,… связь..., контекст… совместное осознание. Пища стала проводником фундаментального понимания, воспоминанием о Единстве, в котором мы живём и которое живёт в нас.
Мы сидели снаружи и ели на солнце. Это было лучшее кушанье.
С любовью,
Уэйн
Мне хочется поговорить о еде. Возможно, потому что мы на острове Сицилия, и здесь сохраняется глубокая, от самого сердца идущая связь с тем, что мы вкладываем в наши тела. В Штатах такая связь встречается редко. На Сицилии нам рассказывают про истоки сыра, муки, колбасы, оливкового масла, томатного соуса, как зовут фермера, про историю компонентов. Еда имеет значение.
В США пища всё чаще раскалывается на фракции и секты… сообщества запретов, продиктованных тем, что НЕ НАДО есть. Диета стала концептуальной, она обусловлена идеями о том, что вот этот вид продуктов хорош, а этот плох. Сами ингредиенты стандартизированы и доступны практически везде и всегда. За исключением фермерских рынков, связь между производителем и потребителем нарушена.
Симона, наша мастерица скачча, согнала кошек со стола, поставила на стол пару больших досок и отмерила нам по горке муки похожей на манную крупу. Пока мы наливали в тесто воду и оливковое масло, она говорила о том, чему научилась от бабушки, об ощущении и звуке теста и о том, что каждый раз, когда она готовит скачча, она вспоминает о ней и чувствует её дух. Еда связывает её с чем-то большим. Она чувствует контекст.
Когда наши колобки из теста прохлопаны до получения необходимой формы, их помещают на полотенце и буквально «укладывают спать» под одеялами в её спальне. Пока они поднимаются, мы спускаемся с холма в её сад, чтобы нарвать свежей петрушки, вытянуть луковицу и собрать другие ингредиенты. Стоит яркий, солнечный день, кругом оливковые деревья и чтобы всё не выглядело слишком идиллично, она говорит о грубой и напряженной работе по созданию и поддержанию сада..., сицилийцы говорят: «Сад хочет, чтобы ты умер».
Вернувшись в дом, мы расплющиваем кусочки поднявшегося теста в диски и раскатываем их скалками, сделанными из рукояти метлы. Мы неуклюже имитируем технику виртуозной раскатки Симоны и, в конечном счете, производим приемлемые, прозрачно тонкие кружки теста для пирога.
Мы готовим три разных стиля скачча. Первый – это пирог в форме полумесяца, наполненный местной дикой зеленью (подаренной соседом), нарезанной, пропаренной и затем смешанной с оливковым маслом и чесноком (всё выращено на земле Симоны). Следующая была наполнена томатным соусом, хранимым в бутылях с предыдущего летнего урожая, смешанным с орегано и кубиками местного сыра. В последней скачча была начинка из свежей рикотты и колбасы, оба ингредиента с ближайших соседних ферм, вместе с луком и петрушкой из сада. Во всех компонентах ощущалась забота и качество. Производитель знал своих клиентов, а клиенты знали производителя. Как заметил сицилийский кондитер: «Необходимо обладать определенными качествами, чтобы произвести качественный продукт».
Когда скачча появились из духовки… простые пироги с начинкой, ничего необычного… произошло нечто особенное...,… связь..., контекст… совместное осознание. Пища стала проводником фундаментального понимания, воспоминанием о Единстве, в котором мы живём и которое живёт в нас.
Мы сидели снаружи и ели на солнце. Это было лучшее кушанье.
С любовью,
Уэйн
2 комментария
К теме разрешений… На мартовской встрече в Москве Рам Цзы вспоминал пару, которая к нему в Вене приходила. Муж-практик живого ученья в силу своего понимания) Он любитель разных женщин и привёл жену с собой, чтобы Уейн ей объяснил наконец, что автора нет, так проявляется вселенная через эти измены). Ну мастер и объяснил, жене, что если она захочет наорать на мужа, или также переспать с каким-то посторонним мужчиной, или даже прибить его, то в её действиях аналогично автора независимого не будет и это тоже вселенная))
Больше эта пара никогда не приходила)