Р. Спайра. Восприятие и пределы ума.

Восприятие и пределы ума.

Наш единственный опыт мира представлен в виде восприятий, то есть, зрения, слуха, осязания, вкуса и обоняния. Обычно мы думаем и чувствуем, что отдельная личность внутри тела подключена к этим восприятиям через акт осознания, испытывания или восприятия. Например, мы думаем «я вижу дерево». Я, как считается, находится внутри тела, дерево, как считается, существует во внешнем мире, и оба считаются в этом случае соединенными вместе актом видения. В самом деле отдельное Я внутри тела и отдельный внешний объект, «дерево», никогда не фактически испытываются, как таковые. Все, что испытывается — это видение. Другими словами, в действительности мы не знаем дерево, или мир, как отдельные независимые объекты, сделанные из материи, но скорее мы знаем только опыт видения. Где же это видение происходит? Оно не происходит в каком-то месте, потому что нашим единственным знанием мест является опыт видения. Итак, мы могли бы сказать, что видение имеет место в видении или испытывании. И видение или испытывание — просто другие названия для нашего Я, осознающего присутствия. Также опыт видения не состоит из частей. Независимо от того, чем есть наше Я и каков есть наш опыт дерева, они являются одним опытом видения. Однако такое заявление допускает веру в отдельное внутреннее Я и отдельный внешний мир. Если мы останемся близко к опыту, то увидим что все, что известно в этом примере — только видение. Таким образом, мы должны начать с видения просто потому, что это наш опыт, а не начинать с предположительного внутреннего Я и внешнего дерева или мира. Понимая это, нет необходимости делить видение на одну часть, которая видит и другую, видимую. Всегда есть только сплошная близость видения. Этот пример может быть перенесен на любой опыт кажущегося объекта, других людей или мира. Возьмите любое видение, слушание, осязание, вкус или запах и увидите, что то же самое верно для них. Все, что мы знаем о них — является опыт видения, слуха, прикосновения, вкуса и обоняния. Однако нет «нас», знающих этот опыт. Опыт сам по себе — видение, слух, осязание, вкус и запах — это все что нужно для переживания. Кажущаяся отдельная личность, которая знает, думает, чувствует, видит, слышит, притрагивается, вкушает или нюхает сама сделана из знания, мышления, чувств, видения, слуха, осязания, вкуса или запаха. Аналогичным образом все, что известно о кажущихся внешних объектах, других или мире — это видение, слух, осязания, вкус или запах. Опыт — это всегда только одна непрерывная близость. Однако даже сказать, что опыт — «един», это сказать слишком много. Назвать опыт одной вещью подразумевает наличие еще одной вещи, с которой он может сравниваться. Когда это становится ясно видно, мышление приходит к концу перед величием и неописуемостью опыта. Это не означает, что в реальности опыт непознаваем. Напротив, реальность опыта — это все, что когда-либо известно, но эта реальность никогда не может быть познана или описана умом. Однако, она известна себе самой. Это наше Я. Весь опыт абсолютно реален. Не существует никаких реальных иллюзий. Если бы были реальные иллюзии, то по определению, для нихдолжна была бы быть реальность. Иллюзии являются иллюзиями только с иллюзорной точки зрения иллюзий! Даже кажущаяся иллюзия сделана только из мысли. К примеру мираж является реальным опытом. Это иллюзия, лишь если мы считаем, что он состоит из воды. Иными словами, иллюзия — вода — только для ума, но не для опыта. Все что придумала мысль — вода — не существует как таковое, но мысль сама сделана из того же вещества, как и все мысли или переживания. Её реальность такая же, как и реальность всего опыта. Мы не может выйти за пределы этой реальности, чтобы знать её как «нечто» и при этом — мы есть этой реальностью. Реальность опыта — это все, что когда-либо известно и в то же время она не может быть известна мысли. В то же время все мышление производится только из этой реальности. Эту точку зрения не следует путать с более популярным солипсистким мнением, что ум — это все что есть. Просто тот факт, что покой, счастье и любовь являются очень реальным, хотя и необъективным опытом должно быть достаточно, чтобы показать, что существует гораздо больше опыта, чем ум. Ум является, по определению, ограниченным и поэтому никогда не может знать, чем действительно являются вещи. Он может только знать, чем вещи не являются. Ум не способен знать, есть ли что-то за его пределами. Он может только знать свои пределы. Он может только демонтировать свои собственные системы верований, или по крайней мере, трезво отложить их, и этого действительно вполне достаточно, вместо принятия их в первую очередь. Именно по этой причине эти наши размышления изучают наш опыт, но не ограничивают реальность только умом. Мы идем внутрь к сердцу опыта. Мы используем ум для отказа от обычных убеждений, но не заменяем их спекуляциями или утверждениями, пока такое утверждение не придет от непосредственного опыта. Нет никаких оснований предполагать, что ум является единственной формой, которая появляется в пределах осознания. Наше восприятие, например, может быть сечением большей реальности, которую человеческий ум не может воспринимать. Однако даже в этом случае суть нашего восприятия должна разделять суть большей реальности, ограниченным и искаженным представлением которой она может быть, так же как суть волны является сущностью океана. Представьте себе, например, существо, которое имеет способность воспринимать только в двух измерениях. Это существо живет на поверхности пруда и может смотреть только вперед, назад и вбок, но не вверх и вниз. На краю пруда ветви дерева окунулись в воду. Как такое существо увидит ветви? Они будут в его мире отображаться как прямые линии— чем толще ветви, чем длиннее линии. Если существо некоторое время наблюдает за линиями, оно может заметить, что они постоянно удлиняются или сокращаются, так как ветер движет ветви, и иногда они исчезают, когда ветвь поднимается из воды. Или если идет дождь — конечно дождь будет просто появляться как маленькие взрывающиеся линии в его мире — поверхность пруда будет поднимать вверх ветви, заставляя их появляться как длинные линии в мире этого существа. Аналогичным образом в летнее время когда пруд начинает высыхать, линии будет становиться короче, так как только кончики ветвей коснуться воды. На протяжении многих лет наблюдений существо может построить теории о характере его мира, основываясь на своих наблюдениях. Однако его теории будут отражать характеристики и ограничения его собственного ума, а не реальность 'реального трехмерного мира' пруда, деревьев, поля, реки и неба. Однако это важный момент, сущностная реальность линий, которые наблюдает наше существо будет связана с сущностной реальностью дерева, сечением ветвей которого являются линии, и действительно они разделят сущностную реальность поля, реки и неба, частью которой является дерево. Существу не нужно воспринимать всю совокупность дерева или природы в целом, чтобы знать свою основную реальность. Если же оно пойдет глубоко в природу просто одной из линий, которые появляются в его мире, в конечном итоге оно придет к неизбежной истине, что независимо от того, чем действительно являются линии, независимо от того, чем действительно есть дерево, и от того, чем есть действительно само существо, все едино. Ум существа никогда не познает это единство, и не будет нуждаться в нем, потому что оно уже есть этим. Все, что ему нужно знать – самого себя, и зная себя — оно знает сущность дерева, пруда, поля, реки и неба и всего того, что еще может быть. Другими словами, зная себя оно знает реальность или сущностную природу всей природы. Оно знает вечность природы. А как оно знает себя? Просто будучи собой, не добавляя ничего к этому сущностному бытию. Все, что нужно — увидеть это ясно один раз, и со временем этот проблеск займет место того мира, который мы ее знаем. При этом понимании мы понимаем, что нет ничего мирского. Весь опыт является лишь опытом абсолютной реальности. Как ум представляет эту реальность — не важно, так же, как на особый внешний вид изображения на экране не влияет тот факт, что мы действительно видим только экран. Когда мы видим изображение как «изображение» — экран кажется ограниченным, но то же изображение, когда видится как экран, реализуется неограниченным. Аналогичным образом ум ограничивает опыт. Однако, как осознание тот же опыт является вечным и бесконечным. Обе эти возможности доступны в любой момент. Это наша свобода. Ничто не связывает нас. Как мы видим — так появляется опыт. И что же определяет то, что мы видим? Вильям Блейк сказал, «Каким человек есть, то он и видит». То есть все начинается с нашего Я. Все зависит от того, как мы видим и испытываем себя. Если мы рассматриваем наше Я отдельным и внутри, Вселенная будет отображаться в соответствии с этой верой. Если же мы знаем себя как неограниченное осознающее присутствие, та же Вселенная также будет это подтверждать. Откуда мы знаем, что наш четырехмерный мир пространства и времени — не есть просто отражением нашего ума? Мы не знаем этого. Что заставляет нас думать, что наши умы не могут знать или представлять реальности тем, чем она есть, не говоря уже, что она — это совокупность всего, что есть? Только высокомерие ума. Наши умы вполне могут быть в таком же отношении к полноте, как существо с двумерным видением по отношению к трехмерному миру. Другими словами наше трехмерное видение и наш четырехмерный опыт также могут быть сечением, ограниченным видением многомерной совокупности, которую ум просто не может себе представить. Однако так же, как основная реальность листа идентична основной реальности дерева, или морковь — земле, так и реальность нашего Я идентична основной реальности Вселенной. Чем бы мир в действительности ни был, его сущность идентична нашему собственному врожденному бытию, осознающему присутствию. «Атман есть Брахман». «Я и мой отец — едины». В этом исследовании ум приводит себя к своему концу, и вместо того чтобы открыть истинную природу опыта, он реализует собственную неспособность знать, что есть в реальности. В то же время он понимает, что все, что реально в любом из его восприятий — а нет никакой части восприятий, которая не реальна — это конечная реальность всего. Как рыба, ищущая воду — никогда не сможет ее найти, хотя она в нее погружена. В результате ум приходит к естественному концу, не в результате усилий или дисциплины и стоит открытый и ничего не подозревающий перед величием опыта. Все, что ум может знать, это ум — мышление, чувствование и восприятие — но «знание», с которым он знает себя, не принадлежит себе. Оно принадлежит чему-то гораздо большему, чем оно само, так же как свет, которым Луна освещает объекты ночью принадлежит чему-то гораздо большему, чем она сама; он принадлежит Солнцу. «Знание», с которым известны все кажущиеся вещи, принадлежит нашему собственному бытию, прозрачному, светящемуся присутствию осознания. И все что известно, является «знанием». Все, что действительно известно — это свет нашего собственного бытия, чистого осознания. Оно всегда и когда-либо знает только себя.
Из книги «Присутствие»
Перевод с анг. Игорь Головчин.