Суфийская поэзия и Зинаида Миркина

Основой суфийского мировоззрения является принцип Единобытия. Метод суфизма — развитие способности видеть в мире множественности всепроникающее Единство. Одним из главных препятствий здесь служит рассудок, эта низшая форма интеллекта, расчленяющая целостный и гармоничный мир на противоположности и порождающая мнимые противоречия. Суфий отбрасывает ущербную рассудочность; опьяненный любовью, он пребывает в состоянии «священного безумия». Если обычный человек делит всё происходящее с ним на хорошее и дурное, то суфий равно приемлет как радость, так и боль, ведь и то, и другое — дары Возлюбленной.

Суфизм, таким образом, может быть понят как полное и безоговорочное смирение перед Богом, приятие того, что есть. Смирение суфия — не результат бессилия, то есть неспособности изменить обстоятельства в свою пользу, а отказ от оценок и суждений. Примитивное сознание, являющееся преградой для нашего сверхсознания, соткано из суждений. Отказ от них ведет к умиранию «я». В конце суфийского пути — состояние фана, исчезновение «я» в Боге, за которым следует бака, вечная жизнь.Из всех плодов, что принесла нам суфийская традиция, более всего известно и ценимо наследие суфийской поэзии наряду с музыкой и танцем, кои сопровождали ее на протяжении веков.Поэзия суфиев сплетает и расплетает высокое и низкое, земное и небесное, опьянение вином и опьянение чувством единства мира, любовь к Богу и к женщине…

А Бог один. Всего один.
Слились в одно Отец и Сын.
Одно. Не существует двух.
Заполнил все единый Дух.
И — нет меня. И — все есть я.
На мне — вся тяжесть бытия,
Весь грех отцов, весь груз небес,
И лишь во мне Христос воскрес.
***
Я для того лишь создана,
Чтоб бесконечная волна,
Чтоб жизнетворный этот ток
Из неба в сердце тек и тёк.
Я для того лишь и живу,
Чтоб эту первую листву,
Чтоб этой свежести струю
Вместить до капли в грудь мою.
Я в этом мире для того,
Чтоб бездна сердца моего
Вместила бездну Божества,
И стало 6 нас уже не два,
А то священное Одно,
Что больше не раздроблено.
***
Есть точка встречи, где слились
В одном объятьи смерть и жизнь.
Освобождаясь от греха.
Душа становится тиха — Вот так, как бы ее и нет —
Я умерла. Простыл и след.
И это точка полноты.
В моей душе восходишь Ты.
Да, в совершенной тишине.
Не я, а Бог живет во мне.
Теперь я знаю в Вечность вход:
Лишь только смерть туда ведет.
Но там, где мой простынет след.
Узнаю я, что смерти нет.
***
А Бог один. Всего один.
Слились в одно Отец и Сын.
Одно. Не существует двух.
Заполнил все единый Дух.
И — нет меня. И — все есть я.
На мне — вся тяжесть бытия,
Весь грех отцов, весь груз небес,
И лишь во мне Христос воскрес.
***
Моя молитва ни о чем.
Разлив души. Крещенье светом.
Вот тем единственным лучом
Сквозь сердце и сквозь лес продетым.
Переполнение Тобой…
Мы в животворном океане.
Любви молитвенный прибой,
Ее безмолвное посланье.
***
Он говорил со мною Светом.
Он долго говорил со мной
Огнем березы, бабьим летом
И яркой зеленью — весной.
Не раз, не два, а — все сначала
Уже восьмой десяток лет.
А я… я только отвечала
Всем сердцем на безбрежный свет.
Да, боли в мире нету края,
И все твердят, что Он — виной.
Но я-то знаю, я-то знаю —
Он Светом говорит со мной.
***
Придти в себя, чтоб в тишине
Сам Бог приблизился ко мне,
Чтоб отражение Его
Взошло из сердца моего.
Придти в себя, чтобы стеной
Никто не встал меж Ним и мной,
Чтобы на глади бытия
Взошло нетронутое «Я».
Не раздробляясь, не рябя…
Как высь в моря, придти в себя…
***
Бога мы не можем видеть.
В Бога можно провалиться.
В Бога можно углубиться
До неведомых корней,
До истока мирозданья,
До безмолвного слиянья
С вечной сущностью своей.
***
Смысл жизни в возвышении души.
Весь смысл наш — ввысь ведущая дорога.
Немое восхожденье соверши
На тайный пик, который назван Богом.

Невидимая глазу вышина,
Где нам дается истинное зренье.
Тот самый Пик, с которого видна
Жизнь вечная и наше воскресенье.
***
Опять, о Господи, опять
Ты дал мне эту благодать —
Нища душа моя.
И вот — такое торжество:
Здесь ничего нет моего,
Да, ничего нет моего,
Но все, что есть, есть

невозможно остановиться, простите…