16 февраля 2011, 17:46
OmeshvaraСумиран: Относительная и абсолютная Свобода
Сумиран: Может быть есть какие-то вопросы, или тема? Чтобы поговорить об этом. Потому что сатсанг подразумевает исследование. Исследование путем диалога, это один из аспектов сатсанга.
Искатель: Перед приходом я прочитала материал о семи телах, и мне стало интересно — сама то я из какого тела проживаю жизнь?
Сумиран: Как вас зовут?
Искатель: Надежда.
Сумиран: Как сама чувствуешь, Надежда, где ты?
Искатель: Ну, надеюсь что с эмоциональным я разобралась.
Сумиран: Вот сейчас, где ты себя находишь, в чем?
Искатель: Я надеюсь, что в Атме.
Сумиран: А что это значит?
Искатель: Я чувствую свою душу.
Сумиран: Как ты это чувствуешь?
Искатель: Ну не знаю, как я чувствую…
Сумиран: Ну хорошо, может быть, еще есть вопросы?
Искатель: Тогда у меня еще вопрос: горе переживается так ярко, так мощно. А счастье такое прозрачное. То есть оно есть, но оно такое нежное, что по сравнению с мощью горя оно кажется просто незаметным. Это возможно?
Сумиран: Есть два явления. В одном случае счастье является просто противоположностью горя. Это дуальность. То есть когда мне плохо — мне плохо, а когда у меня проблески счастья — это противоположно тому состоянию, когда мне было плохо. Такое счастье, всегда уязвимо, всегда временно. Потому что это счастье является просто другой стороной боли, горя, и так далее. Это всегда череда: горе и счастье, радость — печаль, радость от общения и боль одиночества. Это явление, когда мы принимаем счастье, как что-то противоположное страданиям. Это находится в мире двойственности.
Есть счастье, которое приносит само принятие жизни: когда у меня горе, я его принимаю — я счастлив, когда приходит радость, я принимаю радость — я счастлив в этом, когда радость уходит — я счастлив, что она уходит, let’s go… И это счастье, не является противоположностью горя. Это то, что трансцендентирует счастье и горе, как переживания — это само состояние созерцания, принятия жизни, когда мы просто наблюдаем дуальность печали и радости, одиночества и общения. Если мы находимся в качестве созерцания, принятия обоих сторон жизни, то это дает чувство освобождения, чувство счастья и легкости по отношению к жизни, которое не является чем-то временным, которое является просто контекстом жизни. На которое невозможно влиять никакими эмоциональными состояниями или процессами в жизни, потому что это состояние принимает любые процессы во всей их полноте. И само приятие дает человеку чувство счастья, чувство свободы.
Искатель: В том то и вопрос, что оно такое тихое, ровное. То есть в этом прибываешь и… а вот такой бурной радости нет.
Сумиран: А почему она должна быть? Бурная радость — от нее тоже быстро устаешь. Мы же ходим на праздники, а потом приходим домой и там отдыхаем от этих праздников. А дома не должно быть ничего бурного, иначе вы из него сбежите через три дня. Я так чувствую, что это не экстатичность очень высокая, это очень ровное состояние тишины и мира… Не что-то из ряда вон. Это переживания психоэнергетические, эмоциональные — они бывают такие яркие. А это не является переживанием, это — свидетель переживания. А свидетель, он нейтральный, он просто присутствует. Поэтому он не вовлечен.
В Китае такой термин использовался о просветлении — они назвали это «ничего особенного». Что с тобой случилось? — Ничего особенного. Иногда некоторое ложное представление бывает, потому что некоторые Мастера чтобы замотивировать людей начать духовный поиск, вот как Ошо Раджниш, они описывают это очень красочно. Во-первых, — это индивидуально — может у кого-то это и так происходит. Во-вторых, иногда это просто ловушка Мастера. Он просто человека пытается привлечь к поиску каким-то образом.
Иногда встречаются описания, когда люди говорили о том, что реализация происходила на столько незаметно, что человек практически не замечал, что с ним что-то случилось.
Искатель: Другие замечали?
Сумиран: Другие тоже… Мастер мог заметить. В принципе только Мастер может подтвердить, что что-то произошло. Вот Рамеш Балсекар, допустим, говорит, что с ним фактически ничего особенного не происходило. Он говорит, что три дня чувствовал немного необычно себя, а потом все встало на свои места. Он знал, что что-то произошло, но при этом он говорит, что ничего особенного — никакие небесные девы не спускались, цветами его не осыпали. Но он знал, что что-то случилось, и Нисаргадатта знал об этом, его учитель. Поэтому это у всех очень индивидуально. У кого-то это может пройти через очень высокую эмоциональность, у кого-то это очень мягко может пройти — нет общей схемы.
Искатель: Мастера не будет — так и не узнаешь. Вот беда. (смех в зале)
Сумиран: Да тебе уже и не важно будет. Просветление — это просто этикетка, это слово. Важно в каком качестве ты жить будешь. Ты будешь жить просто в мире. Какая разница просветленный или нет. Мы ж это делаем не для того, чтобы показать, а для того чтобы сбалансировать внутреннюю жизнь. Если вы сбалансируете, то какая разница как вас называют.
Искатель: Я читала о семи телах и там такая сетка, как я поняла, может не правильно поняла — обязательно нужно знать, где ты есть сейчас. То есть обязательно нужно знать где ты присутствуешь сейчас. А тихо, ровно, спокойно жить не достаточно для самореализации? Обязательно надо соотнести себя с той сеткой координат? То есть это непременное условие для роста, чтобы потом уже на это не обращать внимание, или можно этого и не знать?
Сумиран: Ну в принципе… Изначально вся природа живет тихо и мирно, кроме человека, да? Корова в стойле тоже живет тихо и мирно всю свою жизнь. И умирает коровой. Человек это единственное существо, которое может спросить — «А кто я? Действительно ли я человек?» — задаться некоторым осмыслением. Потому что волк никогда не спросит «волк я или что-то большее, чем волк?». Он родился волком, он и умрет волком. Любое животное так живет. У животного нет такой способности спросить «Кто я?». Действительно ли я то, за что себя в данный момент принимаю, или я есть нечто другое? — Это возможность только человеческих существ, такой вопрос задать. И дальше у человека есть способность не только задать этот вопрос, но и ответить на него. То есть открыть что-то, что он в себе может быть не осознает просто. Это является его природной, но он это не осознает, его внимание схвачено определенным объемом реальности и, отождествляясь с этим объемом реальности, которым схвачено его внимание, он знает себя как этот объем реальности. Поэтому процесс самоосознавания, кем мы являемся — это процесс на самом деле самоосознавания того, кем мы НЕ являемся, но считаем себя этим.
Поэтому я давал эту структуру, сетку, потому что это помогает избавиться от идеи кем мы являемся. Потому что мы себя обычно знаем, как кого-то — не важно человека ли, или энергию, или еще что-то — то есть, мы себя определяем как что-то. Можно задать вопрос: действительно ли мы определены или мы есть само бытие в чистом виде, которое не определено, как какая-либо форма конкретная, а есть просто сама жизнь, как таковая. Этот вопрос требует исследования, собственного исследования: действительно ли я та форма, с которой я себя отождествляю или может быть я что-то другое. Пока этот вопрос в человеке не возникнет, он может жить тихо, мирно, если условия позволяют это делать, и тихо и мирно умереть, как то, чем он себя знал. Если он себя знал, как человека — он умирает как человек, — он умирает. Потому что он знает себя как форму, а форма рано или поздно разрушается, любая, даже формы божеств разрушаются через какое-то время. И тогда человек сталкивается с фактом рождения и смерти, что есть само по себе суть страдание. Потому что все, что имеет форму, будет подвержено разрушению через какой-то период времени, и если человек себя знает как что-то, что имеет форму, он будет знать себя, как то, что умрет. И он будет жить с определенным стрессом от этой ситуации.
Поэтому то, что есть медитация — это возможность прийти к пониманию, к переживанию себя как того, что не имеет формы, а следовательно не определено, но при этом не есть нечто мертвое, а есть нечто живое, самоосознающее. Когда человек приходит к этому видению себя, в такую форму созерцания, он выходит фактически за пределы цикла рождения и смерти — это то, что называли дважды рожденный — рожденный во второй раз, но уже не как форма, а как некоторое самоосознавание. И соответственно он выходит за пределы цикла разрушения. Но что значит не самоопределяться — это не иметь собственности ни на тело, ни на ум, ни на эмоции, ни на энергию, да? Потому что все это есть форма. Если я через это не самоопределяюсь, то я свободен. Соответственно, я не был рожден и я не подвержен смерти. Потому что все, что может забрать смерть я уже отдал — я отказываюсь от этого прямо сейчас. Тогда, когда смерть приходит, она может забирать все что угодно, потому что я ничем не обладаю. Таким образом, это явление перестает быть стрессом.
Процесс самоисследования необходим для того, чтобы все это было открыто — не путем концептуального знания, а путем снятия самоидентификации сознания с объектами в самом сознании. И таким образом само сознание себя познает, как природу всех вещей, всей вселенной. И оно познает свою суть, как то что не было создано и не будет разрушено. И дальше, уже из этого состояния, человек продолжает жить. И жизнь лишена страха, потому что основой является чувство свободы. И соответственно его жизнь становится любовью, потому что любовь проявляется при отсутствии страха.
Вот этот цикл приходится пройти, он не случается самопроизвольно, во всяком случае, как показывает опыт. Если посмотреть на опыт человечества, многие люди жили достаточно мирно, иногда были времена спокойной жизни, но никто не пришел к пониманию, Кроме людей, которые задались вопросом об этом и начали цикл внутреннего исследования. И в общем-то статистика достаточно говорит сама за себя, чтобы игнорировать этот факт. мы должны сделать некоторое движение в сторону божественного, тогда оно откликается, но оно откликается на наше движение. Иначе все это закрыто.
Искатель: Это единственный путь развития, общий для всех или есть какие-то другие? Просто исходя из своего личного опыта, у меня как-то не так. Любой вопрос, который я могу себе задать, я тут же на него имею ответ, я о нем уже как бы знаю.
Сумиран: Хорошо. Тогда давай с этим вопросом разберемся. Кто вы? Кто тот, кто находит ответы?
Искатель: Кто тот, кто находит ответы?
Сумиран: Да.
Искатель: А это важно?
Сумиран: Если вы можете ответить для себя на любой вопрос, ответьте на этот. Говорят, это самый важный вопрос, потому что вы можете знать все кроме знающего. Это ключевой вопрос. Вы можете знать всю вселенную, но если вы не знаете себя, вы не будете счастливы.
Искатель: А не достаточно быть формой, в которой проживает вселенная? Нет?
Сумиран: А что это за форма такая, в которой вселенная проживает?
Искатель: Что-то не понимаю. Вот тело смертное. В нем проживает нечто. Меня все устраивает. Есть ответы на все вопросы. Даже скорее ответы прилагаются, а потом я понимаю вопрос.
Сумиран: Пока я слышу о том, что вы говорите о теле, о том что кто-то проживает в этом теле. Но кто говорит? Получается, что вы не есть тело и вы не есть то, что проживает, вы некоторое третье лицо, которое констатирует это.
Искатель: Ну я могу и так и так смотреть на себя — и глазами вечности и глазами временности. И я могу присутствовать при этих диалогах.
Сумиран: Вот кто это «я», которое все это может делать. Где оно, в каком месте в пространстве?
Искатель: Это так важно знать откуда, что, чего? Почему важно, объясните, зачем?
Сумиран: Потому что это единственная возможность жить в мире и любви.
Искатель: Но у меня не возникает, у меня не возникало такого вопроса пока я не услышала, не прочитала. Я себе представляю как механизм, который… человек сам есть механизм реализации каких-то движений, направленных на улучшение условий, на улучшение качества жизни. Сидит нечто, которое знает путь, дорогу, карту, направление, все остановки всевозможные.
Сумиран: Вы говорите об улучшении качества жизни, значит она вас не устраивает на данный момент времени.
Искатель: Я думаю, что улучшать можно до бесконечности. Это процесс, когда есть на рубль дороже.
Сумиран: И вам этот процесс нравится?
Искатель: Это процесс познания, да он мне интересен.
Сумиран: Тогда вы можете его продолжать.
Искатель: Ну я продолжаю.
Сумиран: Вы можете заниматься этим, не задавая вопрос «кто я?», если вам это нравится. И многие люди это делают.
Искатель: И?
Сумиран: И делают. Делают и делают.
Искатель: И потом узнают, что надо знать «Откуда я» и «Кто я».
Сумиран: Не надо. На самом деле это должно возникнуть как нечто собственное, это не может быть навязано вам. Этот вопрос, он никому не навязывается. Здесь нет никакого навязывания идеологии или формы поведения, или образа жизни. Бывает так, что в некоторых людях самопроизвольно возникает желание разобраться наконец с тем, кто же все это усовершенствует. Кто делатель, кто тот, кто делает все это, кто тот, кто совершенствует тело, вселенную. Кто это?
Искатель: Кто это?
Сумиран: Этот вопрос возникает? Если возникает желание в этом разбираться, то есть люди, которые могут в этом помочь. А если такой вопрос не возникает, то его не навязывают. Если не возникает, то вы занимаетесь тем, чем занимаетесь — кто-то занимается совершенствованием, кто-то занимается разрушением этого совершенствования — кто чем занимается. В жизни каждый чем-то занимается. Поэтому на сатсанге предполагается, что здесь собрались люди, которые заинтересованы сами в исследовании этого вопроса. Вопроса — «кто делатель?», «кто живет?», «кто совершенствуется?». Остальные занимаются чем-то другим, и в других местах. Здесь нет миссионерства, такого, что это надо всем знать. Это очень редкие люди, которым такая странная мысль приходит в голову: «кто я?», «был ли я рожден?», «умру ли я?», «что первично, я или вселенная в которой я живу?». Такие вот странные вопросы. И на них есть определенные ответы через понимание, через созерцание, через медитацию. Но это не всем интересно. Это интересно очень небольшому проценту людей, может быть одному из тысячи, из десяти тысяч.
Искатель: Я сейчас думаю, как я могу умереть, я просто воссоединюсь и все. Какое может быть страдание?
Сумиран: Никакого. Просто на сколько это глубокое понимание, и на сколько вы так будете рассуждать, когда будете умирать?
Искатель: А я не умру.
Сумиран: Вы умрете.
Искатель: Нет.
Сумиран: Кто не умрет, тело-то умрет?
Искатель: Ну тело это ж временная форма.
Сумиран: А что не временная, скажите мне?
Искатель: Все остальное.
Сумиран: А что остальное? Где оно?
Искатель: Комплекс чувств, энергий, мыслей.
Сумиран: Почему вы думаете так? Это такие же структуры энергетические, они так же разлетятся по вселенной.
Искатель: Еще есть нечто вечное во мне.
Сумиран: А-а. Так вот что это вечное?
Искатель: Душа, я так ее называю. Я чувствую это как душу.
Сумиран: Как вы ее чувствуете?
Искатель: Ой. Я от нее в восторге.
Сумиран: Опишите ее. Если вы от нее в восторге, можете и описать, наверное?
Искатель: Ну это в конкретных в каких-то ситуациях. А так это, как нечто целое. Я знаю, что она труженица. Рабочая душа.
Сумиран: Вы можете ее пригласить сейчас сюда, чтобы мы все посмотрели на это явление?
Искатель: Ну она сейчас здесь присутствует, если вы видите, конечно.
Сумиран: Вот если видите, опишите ее. Что вы видите? Смотрите не нее и говорите.
Искатель: Я могу ее воспринимать в каких-то знакомых образах человеческих, как женщину в определенной одежде. Я могу ее и воспринимать, как такой сгусток живой, трепещущий, определенных размеров, ну мне трудно произнести какого размера, потому что это не в пространстве, поэтому как я могу это?…
Сумиран: Так а где вы? Вы здесь или это она?
Искатель: Одновременно. И я с ней иногда сливаюсь. И когда я с ней сливаюсь чуть-чуть, хоть краешком, то у меня такое тихое счастье становится.
Сумиран: Когда вы говорите «я сливаюсь», вы опять создаете двойственность. Вы отдельно, она отдельно, иначе не могло быть вопроса о слиянии.
Искатель: Ну это временное слияние. Я же не могу сразу, вот как бы… Я же имею свой печальный опыт проживания, положительный и отрицательный.
Сумиран: Так, все-таки, вы это вы, а душа это не вы.
Искатель: Да. Пока мы еще не одно и то же. Душа тоже образ. Ну, я иногда вижу ее как образ, как женщину воспринимаю.
Сумиран: Когда вы говорите, что вы не умрете, вы от чьего лица говорите?
Искатель: Мой опыт, который я получила, он все равно останется в том вечном. Если она пришла получить этот опыт через меня, значит моя часть тоже с ней останется.
Сумиран: Когда вы были ребенком вы все это знали?
Искатель: Я чувствовала, я не знала. Через, я даже не знаю как объяснить…
Сумиран: Когда ваша душа вообще появилась, как вы думаете? Ваша именно, персональная.
Искатель: Я предполагаю сколько ей лет, но когда? Наши годы земли и космические, они несколько разные… Но, уже давненько.
Сумиран: А что же было источником ее рождения?
Искатель: Мама и папа, такие же две души.
Сумиран: А первичным?
Искатель: А первичным, наверно, то, что абсолют… не знаю, я так далеко не смотрела, мне было достаточно счастья мамы и папы.
Сумиран: Вы понимаете, что то, что рождается, должно умереть, даже если это душа?
Искатель: Я думаю, что она воссоединится с целым. Могу ли я умереть в личностном?
Сумиран: Да, в личностном. Любая обособленность это личностное.
Искатель: Да. Да я это понимаю. Ну это просто будет новая форма и все. Даже не форма, а форма проживания.
Сумиран: А почему бы вам сейчас не отказаться от личностного подхода?
Искатель: У меня есть еще кое-какие дела не реализованные.
Сумиран: Почему вы думаете, что без вас существование не позаботится об этих делах?
Искатель: Ну, не знаю, мне так кажется.
Сумиран: Вы себя ставите выше Господа Бога?
Искатель: Нет. Нет. Просто я думаю, что он еще не призывает меня к уходу.
Сумиран: Речь идет не об уходе, а об отсутствии чувства делателя. Вот вы думаете, что то, что вы делаете, это вы делаете, или это случается с вами?
Искатель: Это случается со мной. Я не сопротивляюсь этому. Я понимаю это, я иногда понимаю это.
Сумиран: А если вы это понимаете, то может быть просто совсем сойти со сцены?
Искатель: Ну я же еще не все понимаю, еще далеко не все.
Сумиран: А все и не надо понимать. Достаточно понимать, что жизнь через вас случается. И потом личностный подход к жизни, он не обязателен.
Искатель: Мне кажется, или я не права, что если даже я смогу самореализоваться в этой жизни и быть готовой идти к общему сознательно, мне не хотелось чтобы на земле оставался мой сын, полный страдания, мои внуки, полные страдания, мои близкие. Мне бы хотелось, чтобы все испытали тоже, и все бы достойно ушли. Вот такая тихая идиллия.
Сумиран: Что значит искать реализацию в вашем понятии?
Искатель: Ну стать Богом, Богиней.
Сумиран: У бога нет «моих внуков» — все люди его. Так, если вы станете Богом, у вас не будет «своих», персональных близких.
Искатель: Да, а тогда останется у Бога много общих детей, которые все равно страдают на этой земле, которые больше страдают, чем радуются.
Сумиран: Как вы думаете, вы сначала станете Богом, а потом откажетесь от вашей собственности, или вы сначала откажетесь от собственности, а потом станете Богом?
Искатель: Наверное, откажусь сначала, а потом Богом. Наверное такой путь.
Сумиран: Почему бы это не сделать прямо сейчас?
Искатель: У меня привязки сильные на земле. (Смеется) Хочется еще немножко в этой форме пожить.
Сумиран: Я не говорю о форме, я говорю о привязанности. Останьтесь в форме, но уберите все привязанности.
Искатель: Родные, близкие.
Сумиран: Если бы вы перестали быть к ним привязаны, они бы очень огорчились?
Искатель: Может быть у кого-то проснулся утром и свободен, а я очень постепенно освобождаюсь от этого балласта, который наработала. И я вижу, как мои близкие очень огорчаются по этому поводу…
Сумиран: От того, что вы от балласта освобождаетесь?
Искатель: Чем я более свободный человек, тем более запрессованы они. То есть для них это — просто поражение в жизни.
Сумиран: Значит, что-то может быть с вашей свободой не так? Может ваша свобода — это свобода ведомая своей эгоистической потребностью?
Искатель: Ну, а почему… Может быть и так.
Сумиран: Но это не есть божественная свобода. Ведь свобода в реальности та, которая не плюет на всех остальных…
Искатель: Ну плюет — это когда плюет. А когда пытаешься реализоваться — это пытаешься реализоваться.
Сумиран: За счет остальных?…
Искатель: Почему именно за счет остальных?
Сумиран: А почему они тогда напрягаются, чем больше у вас свободы, тем больше они напрягаются? Странное явление. Тогда получается, что вокруг Иисуса все были должны быть напряжены крайне, потому что он уже освободился.
Искатель: Ну это, надо подумать.
Сумиран: Обычно мы видим обратное, когда человек святой — к нему люди тянуться начинают, им хочется быть рядом с ним. А если в момент вашего освобождения все начинают разбегаться, то надо задуматься о том, что это за явление.
Искатель: Когда освобождаешься, перестаешь себя так чувствовать как все действительно перестаешь, возникает вопрос: а кто тебя содержать-то будет. И всех это очень напрягает.
Сумиран: Действительно. А кто вас будет содержать? А кто вас должен, собственно говоря, содержать?
Искатель: Никто не должен в том-то и дело, но позволяешь себе какие-то перерывы, которые все равно людей напрягают: почему ты не работаешь, как все одиннадцать месяцев в году и в общем все такое.
Сумиран: Бывает, да, когда поведение не привычно, но если вы финансово независимы, я не думаю, что в этом может быть какое-то давление на вас. Вы можете работать один день в году, но если вы финансово независимы, кого это будет беспокоить?
Искатель: Я же проживаю не одна.
Сумиран: Так если у вас собственный бюджет, какие могут быть беспокойства?
Искатель: Это у меня собственный бюджет, а у них — общий бюджет. Я считаю бюджет своим бюджетом, а они считают, что я жена.
Сумиран: И должны…
Искатель: Да, все должна всем.
Сумиран: Ну тут уже надо смотреть, потому что бывает неадекватность в отношениях, конечно. Но я не говорю о материальном плане, я говорю о психологической привязанности. Вы можете иметь деньги, но не быть привязаны, вы можете иметь детей, но не быть привязаны. То есть привязанность — это психологическое явление. Вы можете заботиться о их, но не быть привязаны. Это психологические явления, я не говорю вам отказаться от собственности, я говорю о том, чтобы психологически не чувствовать права собственности на какие-то вещи.
Искатель: Когда не чувствуешь на них собственность, они начинаются обижаться. Им пусто в этом месте. Они на столько живут тем, чем живут и ты должен быть там, где ты должен быть, а когда ты свободен, людей это напрягает.
Сумиран: Я могу понять, что людей может напрягать отсутствие внимания к ним, но не отсутствие собственничества. Когда мы пытаемся влиять на людей, как на собственность, мы как раз напрягаем их этим качеством. Если я не воспринимаю человека, как собственность, он чувствует себя свободным. Но сюда нужно привнести любовь еще, в это явление.
Искатель: Если я забочусь о своем ребенке, то я забочусь не о том, чистые ли у него носки — у него жена слава богу. А я забочусь о его душе бессмертной, чтобы она расцвела, чтобы она проявилась. Чтобы она заменила то, что я ему понадавала неправильно в свое время.
Сумиран: А он вас просил о заботе о своей душе?
Искатель: А я не забочусь вопреки требованиям этой души, я просто пытаюсь не делать ему лишних осложнений.
Сумиран: Ну это логично.
Искатель: Да. И я пытаюсь понять, если он делает так, значит есть причина по которой он это делает. А он считает, что по какой-то причине я равнодушна, я бесчувственная, я вообще не мама, а… табуретка.
Сумиран: Просто нет понимания. Нужно, чтобы он понял. Ты должна не просто чего-то хотеть. Это искусство донести до человека, сделать человеку понятным посыл, показать то что ты хочешь.
Искатель: Я пыталась. И поняла что этого не надо делать. Человек созреет сам и со своей стороны сам сможет увидеть, в момент может быть своей смерти, и все понять. Не важно когда. Мне не нужна его оценка «спасибо мама». Мне не это главное.
Сумиран: Ну если это не главное.
Искатель: Нет. Поэтому очень трудно в отношениях. Проживая в обществе это очень трудно, когда нет понимания с другой стороны.
Сумиран: Это трудно, когда нет понимания еще и с вашей стороны. Потому что если вы будете ждать, когда изменится общество, вы никогда не дождетесь, оно уже пять тысяч лет не менялось. Почему вы думаете, что ваш сын должен быть каким-то исключением из общей структуры. Свобода — это личное отсутствие привязки, вы не можете ждать пока изменится кто-то. Или вы это делаете сами сразу или вы это не делаете, потому что сами что-то не понимаете или не хотите. Потому что вы можете быть свободны прямо сейчас. Прямо сейчас. От всего.
Искатель: Я уже однажды делала такой шаг. Просто уходила. Просто уходила, чтобы не мешать им своими поисками, своими ночными бдениями.
Сумиран: Нет, это не действие на физическом плане. Это внутренне понимание, что вы ни чем не связаны, абсолютно ничем.
Искатель: Да, но я пыталась на внешнем плане их освободить, то есть полностью освободиться.
Сумиран: Ну это уже какие-то детали вашей ситуации, они могут быть разные. Но дело в том, что если вы внутренне понимаете то, о чем мы говорим — не важно какие происходят жизненные ситуации — вы остаетесь свободны. Вы можете остаться в семье и быть свободны, вы можете уйти и быть свободны, внутренне вы знаете, что вы свободны. Потому что это явление именно внутреннего порядка. Это не явление внешнего порядка. А дальше уже само это явление будет определять вашу жизнь, исходя из понимания, из этого чувства свободы и мудрости. Это переживание непривязанности психологически должно быть очень глубоко понято.
Искатель: Перед приходом я прочитала материал о семи телах, и мне стало интересно — сама то я из какого тела проживаю жизнь?
Сумиран: Как вас зовут?
Искатель: Надежда.
Сумиран: Как сама чувствуешь, Надежда, где ты?
Искатель: Ну, надеюсь что с эмоциональным я разобралась.
Сумиран: Вот сейчас, где ты себя находишь, в чем?
Искатель: Я надеюсь, что в Атме.
Сумиран: А что это значит?
Искатель: Я чувствую свою душу.
Сумиран: Как ты это чувствуешь?
Искатель: Ну не знаю, как я чувствую…
Сумиран: Ну хорошо, может быть, еще есть вопросы?
Искатель: Тогда у меня еще вопрос: горе переживается так ярко, так мощно. А счастье такое прозрачное. То есть оно есть, но оно такое нежное, что по сравнению с мощью горя оно кажется просто незаметным. Это возможно?
Сумиран: Есть два явления. В одном случае счастье является просто противоположностью горя. Это дуальность. То есть когда мне плохо — мне плохо, а когда у меня проблески счастья — это противоположно тому состоянию, когда мне было плохо. Такое счастье, всегда уязвимо, всегда временно. Потому что это счастье является просто другой стороной боли, горя, и так далее. Это всегда череда: горе и счастье, радость — печаль, радость от общения и боль одиночества. Это явление, когда мы принимаем счастье, как что-то противоположное страданиям. Это находится в мире двойственности.
Есть счастье, которое приносит само принятие жизни: когда у меня горе, я его принимаю — я счастлив, когда приходит радость, я принимаю радость — я счастлив в этом, когда радость уходит — я счастлив, что она уходит, let’s go… И это счастье, не является противоположностью горя. Это то, что трансцендентирует счастье и горе, как переживания — это само состояние созерцания, принятия жизни, когда мы просто наблюдаем дуальность печали и радости, одиночества и общения. Если мы находимся в качестве созерцания, принятия обоих сторон жизни, то это дает чувство освобождения, чувство счастья и легкости по отношению к жизни, которое не является чем-то временным, которое является просто контекстом жизни. На которое невозможно влиять никакими эмоциональными состояниями или процессами в жизни, потому что это состояние принимает любые процессы во всей их полноте. И само приятие дает человеку чувство счастья, чувство свободы.
Искатель: В том то и вопрос, что оно такое тихое, ровное. То есть в этом прибываешь и… а вот такой бурной радости нет.
Сумиран: А почему она должна быть? Бурная радость — от нее тоже быстро устаешь. Мы же ходим на праздники, а потом приходим домой и там отдыхаем от этих праздников. А дома не должно быть ничего бурного, иначе вы из него сбежите через три дня. Я так чувствую, что это не экстатичность очень высокая, это очень ровное состояние тишины и мира… Не что-то из ряда вон. Это переживания психоэнергетические, эмоциональные — они бывают такие яркие. А это не является переживанием, это — свидетель переживания. А свидетель, он нейтральный, он просто присутствует. Поэтому он не вовлечен.
В Китае такой термин использовался о просветлении — они назвали это «ничего особенного». Что с тобой случилось? — Ничего особенного. Иногда некоторое ложное представление бывает, потому что некоторые Мастера чтобы замотивировать людей начать духовный поиск, вот как Ошо Раджниш, они описывают это очень красочно. Во-первых, — это индивидуально — может у кого-то это и так происходит. Во-вторых, иногда это просто ловушка Мастера. Он просто человека пытается привлечь к поиску каким-то образом.
Иногда встречаются описания, когда люди говорили о том, что реализация происходила на столько незаметно, что человек практически не замечал, что с ним что-то случилось.
Искатель: Другие замечали?
Сумиран: Другие тоже… Мастер мог заметить. В принципе только Мастер может подтвердить, что что-то произошло. Вот Рамеш Балсекар, допустим, говорит, что с ним фактически ничего особенного не происходило. Он говорит, что три дня чувствовал немного необычно себя, а потом все встало на свои места. Он знал, что что-то произошло, но при этом он говорит, что ничего особенного — никакие небесные девы не спускались, цветами его не осыпали. Но он знал, что что-то случилось, и Нисаргадатта знал об этом, его учитель. Поэтому это у всех очень индивидуально. У кого-то это может пройти через очень высокую эмоциональность, у кого-то это очень мягко может пройти — нет общей схемы.
Искатель: Мастера не будет — так и не узнаешь. Вот беда. (смех в зале)
Сумиран: Да тебе уже и не важно будет. Просветление — это просто этикетка, это слово. Важно в каком качестве ты жить будешь. Ты будешь жить просто в мире. Какая разница просветленный или нет. Мы ж это делаем не для того, чтобы показать, а для того чтобы сбалансировать внутреннюю жизнь. Если вы сбалансируете, то какая разница как вас называют.
Искатель: Я читала о семи телах и там такая сетка, как я поняла, может не правильно поняла — обязательно нужно знать, где ты есть сейчас. То есть обязательно нужно знать где ты присутствуешь сейчас. А тихо, ровно, спокойно жить не достаточно для самореализации? Обязательно надо соотнести себя с той сеткой координат? То есть это непременное условие для роста, чтобы потом уже на это не обращать внимание, или можно этого и не знать?
Сумиран: Ну в принципе… Изначально вся природа живет тихо и мирно, кроме человека, да? Корова в стойле тоже живет тихо и мирно всю свою жизнь. И умирает коровой. Человек это единственное существо, которое может спросить — «А кто я? Действительно ли я человек?» — задаться некоторым осмыслением. Потому что волк никогда не спросит «волк я или что-то большее, чем волк?». Он родился волком, он и умрет волком. Любое животное так живет. У животного нет такой способности спросить «Кто я?». Действительно ли я то, за что себя в данный момент принимаю, или я есть нечто другое? — Это возможность только человеческих существ, такой вопрос задать. И дальше у человека есть способность не только задать этот вопрос, но и ответить на него. То есть открыть что-то, что он в себе может быть не осознает просто. Это является его природной, но он это не осознает, его внимание схвачено определенным объемом реальности и, отождествляясь с этим объемом реальности, которым схвачено его внимание, он знает себя как этот объем реальности. Поэтому процесс самоосознавания, кем мы являемся — это процесс на самом деле самоосознавания того, кем мы НЕ являемся, но считаем себя этим.
Поэтому я давал эту структуру, сетку, потому что это помогает избавиться от идеи кем мы являемся. Потому что мы себя обычно знаем, как кого-то — не важно человека ли, или энергию, или еще что-то — то есть, мы себя определяем как что-то. Можно задать вопрос: действительно ли мы определены или мы есть само бытие в чистом виде, которое не определено, как какая-либо форма конкретная, а есть просто сама жизнь, как таковая. Этот вопрос требует исследования, собственного исследования: действительно ли я та форма, с которой я себя отождествляю или может быть я что-то другое. Пока этот вопрос в человеке не возникнет, он может жить тихо, мирно, если условия позволяют это делать, и тихо и мирно умереть, как то, чем он себя знал. Если он себя знал, как человека — он умирает как человек, — он умирает. Потому что он знает себя как форму, а форма рано или поздно разрушается, любая, даже формы божеств разрушаются через какое-то время. И тогда человек сталкивается с фактом рождения и смерти, что есть само по себе суть страдание. Потому что все, что имеет форму, будет подвержено разрушению через какой-то период времени, и если человек себя знает как что-то, что имеет форму, он будет знать себя, как то, что умрет. И он будет жить с определенным стрессом от этой ситуации.
Поэтому то, что есть медитация — это возможность прийти к пониманию, к переживанию себя как того, что не имеет формы, а следовательно не определено, но при этом не есть нечто мертвое, а есть нечто живое, самоосознающее. Когда человек приходит к этому видению себя, в такую форму созерцания, он выходит фактически за пределы цикла рождения и смерти — это то, что называли дважды рожденный — рожденный во второй раз, но уже не как форма, а как некоторое самоосознавание. И соответственно он выходит за пределы цикла разрушения. Но что значит не самоопределяться — это не иметь собственности ни на тело, ни на ум, ни на эмоции, ни на энергию, да? Потому что все это есть форма. Если я через это не самоопределяюсь, то я свободен. Соответственно, я не был рожден и я не подвержен смерти. Потому что все, что может забрать смерть я уже отдал — я отказываюсь от этого прямо сейчас. Тогда, когда смерть приходит, она может забирать все что угодно, потому что я ничем не обладаю. Таким образом, это явление перестает быть стрессом.
Процесс самоисследования необходим для того, чтобы все это было открыто — не путем концептуального знания, а путем снятия самоидентификации сознания с объектами в самом сознании. И таким образом само сознание себя познает, как природу всех вещей, всей вселенной. И оно познает свою суть, как то что не было создано и не будет разрушено. И дальше, уже из этого состояния, человек продолжает жить. И жизнь лишена страха, потому что основой является чувство свободы. И соответственно его жизнь становится любовью, потому что любовь проявляется при отсутствии страха.
Вот этот цикл приходится пройти, он не случается самопроизвольно, во всяком случае, как показывает опыт. Если посмотреть на опыт человечества, многие люди жили достаточно мирно, иногда были времена спокойной жизни, но никто не пришел к пониманию, Кроме людей, которые задались вопросом об этом и начали цикл внутреннего исследования. И в общем-то статистика достаточно говорит сама за себя, чтобы игнорировать этот факт. мы должны сделать некоторое движение в сторону божественного, тогда оно откликается, но оно откликается на наше движение. Иначе все это закрыто.
Искатель: Это единственный путь развития, общий для всех или есть какие-то другие? Просто исходя из своего личного опыта, у меня как-то не так. Любой вопрос, который я могу себе задать, я тут же на него имею ответ, я о нем уже как бы знаю.
Сумиран: Хорошо. Тогда давай с этим вопросом разберемся. Кто вы? Кто тот, кто находит ответы?
Искатель: Кто тот, кто находит ответы?
Сумиран: Да.
Искатель: А это важно?
Сумиран: Если вы можете ответить для себя на любой вопрос, ответьте на этот. Говорят, это самый важный вопрос, потому что вы можете знать все кроме знающего. Это ключевой вопрос. Вы можете знать всю вселенную, но если вы не знаете себя, вы не будете счастливы.
Искатель: А не достаточно быть формой, в которой проживает вселенная? Нет?
Сумиран: А что это за форма такая, в которой вселенная проживает?
Искатель: Что-то не понимаю. Вот тело смертное. В нем проживает нечто. Меня все устраивает. Есть ответы на все вопросы. Даже скорее ответы прилагаются, а потом я понимаю вопрос.
Сумиран: Пока я слышу о том, что вы говорите о теле, о том что кто-то проживает в этом теле. Но кто говорит? Получается, что вы не есть тело и вы не есть то, что проживает, вы некоторое третье лицо, которое констатирует это.
Искатель: Ну я могу и так и так смотреть на себя — и глазами вечности и глазами временности. И я могу присутствовать при этих диалогах.
Сумиран: Вот кто это «я», которое все это может делать. Где оно, в каком месте в пространстве?
Искатель: Это так важно знать откуда, что, чего? Почему важно, объясните, зачем?
Сумиран: Потому что это единственная возможность жить в мире и любви.
Искатель: Но у меня не возникает, у меня не возникало такого вопроса пока я не услышала, не прочитала. Я себе представляю как механизм, который… человек сам есть механизм реализации каких-то движений, направленных на улучшение условий, на улучшение качества жизни. Сидит нечто, которое знает путь, дорогу, карту, направление, все остановки всевозможные.
Сумиран: Вы говорите об улучшении качества жизни, значит она вас не устраивает на данный момент времени.
Искатель: Я думаю, что улучшать можно до бесконечности. Это процесс, когда есть на рубль дороже.
Сумиран: И вам этот процесс нравится?
Искатель: Это процесс познания, да он мне интересен.
Сумиран: Тогда вы можете его продолжать.
Искатель: Ну я продолжаю.
Сумиран: Вы можете заниматься этим, не задавая вопрос «кто я?», если вам это нравится. И многие люди это делают.
Искатель: И?
Сумиран: И делают. Делают и делают.
Искатель: И потом узнают, что надо знать «Откуда я» и «Кто я».
Сумиран: Не надо. На самом деле это должно возникнуть как нечто собственное, это не может быть навязано вам. Этот вопрос, он никому не навязывается. Здесь нет никакого навязывания идеологии или формы поведения, или образа жизни. Бывает так, что в некоторых людях самопроизвольно возникает желание разобраться наконец с тем, кто же все это усовершенствует. Кто делатель, кто тот, кто делает все это, кто тот, кто совершенствует тело, вселенную. Кто это?
Искатель: Кто это?
Сумиран: Этот вопрос возникает? Если возникает желание в этом разбираться, то есть люди, которые могут в этом помочь. А если такой вопрос не возникает, то его не навязывают. Если не возникает, то вы занимаетесь тем, чем занимаетесь — кто-то занимается совершенствованием, кто-то занимается разрушением этого совершенствования — кто чем занимается. В жизни каждый чем-то занимается. Поэтому на сатсанге предполагается, что здесь собрались люди, которые заинтересованы сами в исследовании этого вопроса. Вопроса — «кто делатель?», «кто живет?», «кто совершенствуется?». Остальные занимаются чем-то другим, и в других местах. Здесь нет миссионерства, такого, что это надо всем знать. Это очень редкие люди, которым такая странная мысль приходит в голову: «кто я?», «был ли я рожден?», «умру ли я?», «что первично, я или вселенная в которой я живу?». Такие вот странные вопросы. И на них есть определенные ответы через понимание, через созерцание, через медитацию. Но это не всем интересно. Это интересно очень небольшому проценту людей, может быть одному из тысячи, из десяти тысяч.
Искатель: Я сейчас думаю, как я могу умереть, я просто воссоединюсь и все. Какое может быть страдание?
Сумиран: Никакого. Просто на сколько это глубокое понимание, и на сколько вы так будете рассуждать, когда будете умирать?
Искатель: А я не умру.
Сумиран: Вы умрете.
Искатель: Нет.
Сумиран: Кто не умрет, тело-то умрет?
Искатель: Ну тело это ж временная форма.
Сумиран: А что не временная, скажите мне?
Искатель: Все остальное.
Сумиран: А что остальное? Где оно?
Искатель: Комплекс чувств, энергий, мыслей.
Сумиран: Почему вы думаете так? Это такие же структуры энергетические, они так же разлетятся по вселенной.
Искатель: Еще есть нечто вечное во мне.
Сумиран: А-а. Так вот что это вечное?
Искатель: Душа, я так ее называю. Я чувствую это как душу.
Сумиран: Как вы ее чувствуете?
Искатель: Ой. Я от нее в восторге.
Сумиран: Опишите ее. Если вы от нее в восторге, можете и описать, наверное?
Искатель: Ну это в конкретных в каких-то ситуациях. А так это, как нечто целое. Я знаю, что она труженица. Рабочая душа.
Сумиран: Вы можете ее пригласить сейчас сюда, чтобы мы все посмотрели на это явление?
Искатель: Ну она сейчас здесь присутствует, если вы видите, конечно.
Сумиран: Вот если видите, опишите ее. Что вы видите? Смотрите не нее и говорите.
Искатель: Я могу ее воспринимать в каких-то знакомых образах человеческих, как женщину в определенной одежде. Я могу ее и воспринимать, как такой сгусток живой, трепещущий, определенных размеров, ну мне трудно произнести какого размера, потому что это не в пространстве, поэтому как я могу это?…
Сумиран: Так а где вы? Вы здесь или это она?
Искатель: Одновременно. И я с ней иногда сливаюсь. И когда я с ней сливаюсь чуть-чуть, хоть краешком, то у меня такое тихое счастье становится.
Сумиран: Когда вы говорите «я сливаюсь», вы опять создаете двойственность. Вы отдельно, она отдельно, иначе не могло быть вопроса о слиянии.
Искатель: Ну это временное слияние. Я же не могу сразу, вот как бы… Я же имею свой печальный опыт проживания, положительный и отрицательный.
Сумиран: Так, все-таки, вы это вы, а душа это не вы.
Искатель: Да. Пока мы еще не одно и то же. Душа тоже образ. Ну, я иногда вижу ее как образ, как женщину воспринимаю.
Сумиран: Когда вы говорите, что вы не умрете, вы от чьего лица говорите?
Искатель: Мой опыт, который я получила, он все равно останется в том вечном. Если она пришла получить этот опыт через меня, значит моя часть тоже с ней останется.
Сумиран: Когда вы были ребенком вы все это знали?
Искатель: Я чувствовала, я не знала. Через, я даже не знаю как объяснить…
Сумиран: Когда ваша душа вообще появилась, как вы думаете? Ваша именно, персональная.
Искатель: Я предполагаю сколько ей лет, но когда? Наши годы земли и космические, они несколько разные… Но, уже давненько.
Сумиран: А что же было источником ее рождения?
Искатель: Мама и папа, такие же две души.
Сумиран: А первичным?
Искатель: А первичным, наверно, то, что абсолют… не знаю, я так далеко не смотрела, мне было достаточно счастья мамы и папы.
Сумиран: Вы понимаете, что то, что рождается, должно умереть, даже если это душа?
Искатель: Я думаю, что она воссоединится с целым. Могу ли я умереть в личностном?
Сумиран: Да, в личностном. Любая обособленность это личностное.
Искатель: Да. Да я это понимаю. Ну это просто будет новая форма и все. Даже не форма, а форма проживания.
Сумиран: А почему бы вам сейчас не отказаться от личностного подхода?
Искатель: У меня есть еще кое-какие дела не реализованные.
Сумиран: Почему вы думаете, что без вас существование не позаботится об этих делах?
Искатель: Ну, не знаю, мне так кажется.
Сумиран: Вы себя ставите выше Господа Бога?
Искатель: Нет. Нет. Просто я думаю, что он еще не призывает меня к уходу.
Сумиран: Речь идет не об уходе, а об отсутствии чувства делателя. Вот вы думаете, что то, что вы делаете, это вы делаете, или это случается с вами?
Искатель: Это случается со мной. Я не сопротивляюсь этому. Я понимаю это, я иногда понимаю это.
Сумиран: А если вы это понимаете, то может быть просто совсем сойти со сцены?
Искатель: Ну я же еще не все понимаю, еще далеко не все.
Сумиран: А все и не надо понимать. Достаточно понимать, что жизнь через вас случается. И потом личностный подход к жизни, он не обязателен.
Искатель: Мне кажется, или я не права, что если даже я смогу самореализоваться в этой жизни и быть готовой идти к общему сознательно, мне не хотелось чтобы на земле оставался мой сын, полный страдания, мои внуки, полные страдания, мои близкие. Мне бы хотелось, чтобы все испытали тоже, и все бы достойно ушли. Вот такая тихая идиллия.
Сумиран: Что значит искать реализацию в вашем понятии?
Искатель: Ну стать Богом, Богиней.
Сумиран: У бога нет «моих внуков» — все люди его. Так, если вы станете Богом, у вас не будет «своих», персональных близких.
Искатель: Да, а тогда останется у Бога много общих детей, которые все равно страдают на этой земле, которые больше страдают, чем радуются.
Сумиран: Как вы думаете, вы сначала станете Богом, а потом откажетесь от вашей собственности, или вы сначала откажетесь от собственности, а потом станете Богом?
Искатель: Наверное, откажусь сначала, а потом Богом. Наверное такой путь.
Сумиран: Почему бы это не сделать прямо сейчас?
Искатель: У меня привязки сильные на земле. (Смеется) Хочется еще немножко в этой форме пожить.
Сумиран: Я не говорю о форме, я говорю о привязанности. Останьтесь в форме, но уберите все привязанности.
Искатель: Родные, близкие.
Сумиран: Если бы вы перестали быть к ним привязаны, они бы очень огорчились?
Искатель: Может быть у кого-то проснулся утром и свободен, а я очень постепенно освобождаюсь от этого балласта, который наработала. И я вижу, как мои близкие очень огорчаются по этому поводу…
Сумиран: От того, что вы от балласта освобождаетесь?
Искатель: Чем я более свободный человек, тем более запрессованы они. То есть для них это — просто поражение в жизни.
Сумиран: Значит, что-то может быть с вашей свободой не так? Может ваша свобода — это свобода ведомая своей эгоистической потребностью?
Искатель: Ну, а почему… Может быть и так.
Сумиран: Но это не есть божественная свобода. Ведь свобода в реальности та, которая не плюет на всех остальных…
Искатель: Ну плюет — это когда плюет. А когда пытаешься реализоваться — это пытаешься реализоваться.
Сумиран: За счет остальных?…
Искатель: Почему именно за счет остальных?
Сумиран: А почему они тогда напрягаются, чем больше у вас свободы, тем больше они напрягаются? Странное явление. Тогда получается, что вокруг Иисуса все были должны быть напряжены крайне, потому что он уже освободился.
Искатель: Ну это, надо подумать.
Сумиран: Обычно мы видим обратное, когда человек святой — к нему люди тянуться начинают, им хочется быть рядом с ним. А если в момент вашего освобождения все начинают разбегаться, то надо задуматься о том, что это за явление.
Искатель: Когда освобождаешься, перестаешь себя так чувствовать как все действительно перестаешь, возникает вопрос: а кто тебя содержать-то будет. И всех это очень напрягает.
Сумиран: Действительно. А кто вас будет содержать? А кто вас должен, собственно говоря, содержать?
Искатель: Никто не должен в том-то и дело, но позволяешь себе какие-то перерывы, которые все равно людей напрягают: почему ты не работаешь, как все одиннадцать месяцев в году и в общем все такое.
Сумиран: Бывает, да, когда поведение не привычно, но если вы финансово независимы, я не думаю, что в этом может быть какое-то давление на вас. Вы можете работать один день в году, но если вы финансово независимы, кого это будет беспокоить?
Искатель: Я же проживаю не одна.
Сумиран: Так если у вас собственный бюджет, какие могут быть беспокойства?
Искатель: Это у меня собственный бюджет, а у них — общий бюджет. Я считаю бюджет своим бюджетом, а они считают, что я жена.
Сумиран: И должны…
Искатель: Да, все должна всем.
Сумиран: Ну тут уже надо смотреть, потому что бывает неадекватность в отношениях, конечно. Но я не говорю о материальном плане, я говорю о психологической привязанности. Вы можете иметь деньги, но не быть привязаны, вы можете иметь детей, но не быть привязаны. То есть привязанность — это психологическое явление. Вы можете заботиться о их, но не быть привязаны. Это психологические явления, я не говорю вам отказаться от собственности, я говорю о том, чтобы психологически не чувствовать права собственности на какие-то вещи.
Искатель: Когда не чувствуешь на них собственность, они начинаются обижаться. Им пусто в этом месте. Они на столько живут тем, чем живут и ты должен быть там, где ты должен быть, а когда ты свободен, людей это напрягает.
Сумиран: Я могу понять, что людей может напрягать отсутствие внимания к ним, но не отсутствие собственничества. Когда мы пытаемся влиять на людей, как на собственность, мы как раз напрягаем их этим качеством. Если я не воспринимаю человека, как собственность, он чувствует себя свободным. Но сюда нужно привнести любовь еще, в это явление.
Искатель: Если я забочусь о своем ребенке, то я забочусь не о том, чистые ли у него носки — у него жена слава богу. А я забочусь о его душе бессмертной, чтобы она расцвела, чтобы она проявилась. Чтобы она заменила то, что я ему понадавала неправильно в свое время.
Сумиран: А он вас просил о заботе о своей душе?
Искатель: А я не забочусь вопреки требованиям этой души, я просто пытаюсь не делать ему лишних осложнений.
Сумиран: Ну это логично.
Искатель: Да. И я пытаюсь понять, если он делает так, значит есть причина по которой он это делает. А он считает, что по какой-то причине я равнодушна, я бесчувственная, я вообще не мама, а… табуретка.
Сумиран: Просто нет понимания. Нужно, чтобы он понял. Ты должна не просто чего-то хотеть. Это искусство донести до человека, сделать человеку понятным посыл, показать то что ты хочешь.
Искатель: Я пыталась. И поняла что этого не надо делать. Человек созреет сам и со своей стороны сам сможет увидеть, в момент может быть своей смерти, и все понять. Не важно когда. Мне не нужна его оценка «спасибо мама». Мне не это главное.
Сумиран: Ну если это не главное.
Искатель: Нет. Поэтому очень трудно в отношениях. Проживая в обществе это очень трудно, когда нет понимания с другой стороны.
Сумиран: Это трудно, когда нет понимания еще и с вашей стороны. Потому что если вы будете ждать, когда изменится общество, вы никогда не дождетесь, оно уже пять тысяч лет не менялось. Почему вы думаете, что ваш сын должен быть каким-то исключением из общей структуры. Свобода — это личное отсутствие привязки, вы не можете ждать пока изменится кто-то. Или вы это делаете сами сразу или вы это не делаете, потому что сами что-то не понимаете или не хотите. Потому что вы можете быть свободны прямо сейчас. Прямо сейчас. От всего.
Искатель: Я уже однажды делала такой шаг. Просто уходила. Просто уходила, чтобы не мешать им своими поисками, своими ночными бдениями.
Сумиран: Нет, это не действие на физическом плане. Это внутренне понимание, что вы ни чем не связаны, абсолютно ничем.
Искатель: Да, но я пыталась на внешнем плане их освободить, то есть полностью освободиться.
Сумиран: Ну это уже какие-то детали вашей ситуации, они могут быть разные. Но дело в том, что если вы внутренне понимаете то, о чем мы говорим — не важно какие происходят жизненные ситуации — вы остаетесь свободны. Вы можете остаться в семье и быть свободны, вы можете уйти и быть свободны, внутренне вы знаете, что вы свободны. Потому что это явление именно внутреннего порядка. Это не явление внешнего порядка. А дальше уже само это явление будет определять вашу жизнь, исходя из понимания, из этого чувства свободы и мудрости. Это переживание непривязанности психологически должно быть очень глубоко понято.
1 комментарий