Пустой ум и медитация.

«Что же в таком случае представляет собой медитация? Я прошу вас следить за моим описанием медитации так, как будто вы сами медитируете. По-моему, медитация имеет величайшее значение, потому что вся жизнь есть медитация — медитация в смысле состояния, в котором границы ума размыты, в котором нет «я», нет центра, а потому нет и периферии.

Без медитации жизнь становится крайне поверхностной, механической. Поэтому медитация необходима. Она так же важна, как сон, как дыхание, как еда. Поэтому я прошу следить за мной не только словесно, а действительно испытывать то, что я говорю. Это значит, что вы должны оставить всё, что вы читали и чему вас учили о медитации, потому что в противном случае вы не будете наблюдать, не будете экспериментировать. Медитация никогда не бывает процессом концентрации, потому что высочайшая форма мышления — негативное мышление. Позитивное мышление разрушительно для исследования, для открытия. Я сейчас думаю вслух отрицательно.

Творчество проходит через отрицание. Отрицание не является противоположностью положительного. Это состояние, в котором нет ни отрицательного, ни положительного. Подлинное отрицание — это состояние полной пустоты; только когда ум пуст в этом смысле слова, только тогда возможно творчество.

То, что рождается из этой пустоты, есть отрицательное мышление, которое не ограничено ничем положительным и отрицательным со стороны ума. Итак, концентрация — это не то же самое, что медитация. Если вы понаблюдаете, то увидите, что концентрация — это форма исключения, а там, где есть исключение, есть мыслитель, который исключает. Мыслитель, который, концентрируясь, исключает — вот источник противоречия, потому что он создает центр, от которого всегда возможно отклонение.

Концентрация не является путём медитации, путём открытия того, что может быть названо неизмеримым. Концентрация предполагает исключение, она предполагает мыслителя, делающего усилие, чтобы сконцентрироваться на чём-то. Но состояние внимания, не являющееся концентрацией, не имеет границ: это отдача всего вашего существа чему-то без какого-либо исключения.

Я прошу вас поэкспериментировать, пока я говорю. Посмотрите, можете ли вы быть в таком состоянии внимания, при котором функционировал бы не только ваш ум, но всё ваше существо. Не спрашивайте: «Что вы понимаете под всем существом?». Дело не в словесных определениях. Пусть всё ваше внимание будет активным без выбора: это значит, что вы будете слышать шум автобуса, трамваев, что вы услышите тишину. Если всё ваше внимание будет активным, вы обнаружите, что вы также слушаете и меня с изумительной ясностью и проникновением. Но если вы просто сконцентрируетесь, то имеется исключение и нет полного внимания.

Концентрация — это сужение поля активности ума. Такое сужение может быть очень эффективным для школьника на уроке. Но мы говорим обо всём жизненном процессе, где исключительная концентрация на каком-либо частном аспекте жизни делает жизнь мелочной. Если же у вас есть полное внимание, то жизнь становится бесконечной и неизмеримой для ума.

Вам говорили, что есть разные пути медитации о реальности, о боге, если вы предпочитаете это слово. Но разве существуют методы, системы, с помощью которых вы можете достичь чего-то истинного, живого? Можно найти пути к статичному, фиксированному, мёртвому, но не к живому. Если вы хотите понять вашу жену, вашего соседа, вашего друга, — для этого нет системы. Точно так же вы не можете проникнуть в живое, динамическое с помощью какого-либо пути или метода. Но вы сводите реальность или, как вы называете, бога, к чему-то статическому, а затем изобретаете методы для достижения его.

Итак, концентрация не является медитацией, и нет никаких методов, систем, способов, которые могли бы привести вас к реальности. Если вы увидите истину того, что ни одна система не приведёт вас к реальности, вы никогда больше не вступите в мир иллюзий, и ваш ум уже не будет прикован к прошлому, потому что вы находитесь в состоянии медитации.

В медитации имеется также проблема неизвестного. Ум, как уже было сказано, представляет собой известное, то, что уже было испытано. С такой меркой мы пытаемся подойти к неизвестному. Но неизвестное никогда не может быть познано с помощью известного: известное может знать только то, что оно испытало, чему было научено, что оно накопило. Я прошу вас внимательно следить за тем, что я говорю. Может ли ум увидеть как истину свою неспособность познать неизвестное? Если я очень ясно вижу, что мой ум не в состоянии познать неизвестное, наступает абсолютное спокойствие. Понятно ли вам это? Если я чувствую, что могу уловить неизвестное с помощью известного, я начинаю производить большой шум: я болтаю, выбираю, отвергаю, пытаюсь найти путь к неизвестному. Но если ум поймет свою полную неспособность познать неизвестное, если ум осознаёт, что он не может сделать ни шагу навстречу неизвестному, что же тогда происходит? Тогда ум погружается в полное молчание. Это не отчаяние, просто ум ничего более не ищет.

Поиски могут быть только от неизвестного к известному; всё, что ум может сделать, — это осознать, что движение поисков никогда не раскроет неизвестного. Всякое движение, исходящее от известного, все еще находится в поле известного. Это единственное, что я должен осознать; это единственное, что ум должен понять. И тогда без какой-либо стимуляции, без какой-либо цели ум будет молчать. Замечали ли вы, что любовь — это молчание? Так бывает, когда вы держите руку любимого человека, когда вы смотрите с любовью на ребёнка, когда вы вбираете красоту вечера. У любви нет ни прошлого, ни будущего. Точно так же необыкновенное состояние молчания находится вне времени. Без этого молчания, являющегося полной пустотой, нет творчества. Вы можете обладать большим умом и способностями, но там, где нет творчества, наступает опустошение и упадок, и ваш ум увядает.

Когда ум пребывает в пустоте и молчании, когда ум находится в состоянии полного отрицания, которое не есть отсутствие всякой деятельности, не есть противоположность положительного, но совершенно особое состояние, связанное с прекращением всякого мышления, — только тогда приходит то, что не имеет имени».