из "Железной Флейты"

Каменный Будда Нан-чжуаня
Однажды упасака Лю-кен сказал Нан-чжуаню: «У меня дома есть камень, который сидит и лежит. Я собираюсь высечь из него Будду, Могу ли я это сделать?» Нан-чжуань ответил: «Да, можешь». «А могу я не делать этого?» — продолжал упасака Лю-кен. «Нет, ты не можешь сделать это», — ответил Нан-чжуань.
НЕГЭН: Этот мирянин хотел знать, может ли он стать Буддой. Если он не может, то он подобен камню. Он надеялся, что его учитель Нан-чжуань будет хвалить его за благие намерения, но тот только сказал: «Да, можешь». Когда Лю-кен сказал: «А могу я не делать этого?» — он хотел лишний раз удостовериться, ожидая, что Нан-чжуань придаст ему еще уверенности.
Дзэн Нан-чжуаня использует идеализм как введение. Тот, кто хочет высечь из камня изображение Будды, должен делать это сам, одобряют ли это другие или нет. Если он хоть немного сомневается, ему никогда не сделать этого. То, чем он является сейчас — это результат того, о чем он думал в прошлом, а от того, о чем он думает сейчас, зависит то, каким он будет в будущем. Ни мастер, ни не-мастер не может вмешаться в этот закон причинности. У Лю-кена был хороший камень, но его решимость не была прочной, если он был отметен Нан-чжуанем. Это напоминает древнюю историю о жаворонках и крестьянине. Они совсем не испугались, когда услышали, что крестьянин собирается косить пшеницу с помощью соседа; но когда они узнали, что крестьянин решил косить ее сам, без посторонней помощи, они оставили свое гнездо и улетели. Позже Лю-кен стал очень хорошим учеником.
ГЭНРО: Я видел камень, который мирянин принес в монастырь. Я видел также и другой камень, который Нан-чжуань хранил в зале для медитации. Всеми молотами Китая не удалось бы разрушить эти два камня.

Трипитака Тун-шаня
Тун-шань, мастер дзэна, сказал: «Трипитака, полное собрание буддийских писаний, может быть выражена одним этим иероглифом».
Па-юнь, другой мастер, проиллюстрировал слова Тун-шаня таким стихотворением:
Каждый штрих иероглифа ясен и нет нужды объяснять его,
Будда пытался написать его, затратив на это много времени.
Почему бы не поручить эту работу г-ну Вану, мастеру каллиграфии?
Его умелая рука хорошо справится со всеми требованиями.
НЕГЭН: Трипитака, по-санскритски «Три корзины», содержит Сутта-питаку, или священные писания; Виная-питаку, правила и законоположения братства; и Абхидхарма-пйтаку, комментарии к учениям. Ко времени этого коана было 5048 томов, объемлющих полный текст, который, как сказал Тун-шань, можно выразить одним иероглифом. Что это за иероглиф? Не нужно обращать внимание на стихотворение Па-юня. Если под ним он подразумевал сатиру, то это была его плохая шутка.

Избрание основателя монастыря
Когда Ки-шуань изучая дзэн под руководством Пай-чуаня, он работал поваром в монастыре.
ФУГАИ: Мирная семья дзэн.
Шу-ма Той-то пришел в монастырь и сказал Пай-чуаню, что он нашел хорошее место для монастыря в горах Таке-шань и послал избрать нового мастера, прежде чем монастырь будет заложен.
ФУГАИ: Кто не мог быть жильцом?
Пай-чуань спросил: «Как насчет меня?»
ФУГАИ: Не шути.
Шу-ма Той-то ответил: «Эта гора предназначена для процветающего монастыря. Вы рождены для бедности, поэтому вы будете там жить, у вас будет всего пятьсот монахов».
ФУГАИ: Откуда вы знаете?
В этом монастыре должно быть более тысячи монахов.
ФУГАИ: Это все?
Не могли бы вы найти подходящего человека среди ваших монахов?"
ФУГАИ: Где у вас тот глаз, что определит, кто годится для этого?
Шу-ма Той-то продолжал: «Я думаю, Ки-шуань, повар, подойдет».
ФУГАИ: Чепуха!
Пай-чуань тогда позвал Ки-шуаня и сказал, что тот должен идти и основать монастырь.
ФУГАИ: Лучше идти налегке.
Главный монах услыхал разговор и бросился к своему учителю со словами: «Никто не может утверждать, что повар лучше главного монаха».
ФУГАИ: Вы не знаете сами.
Пай-чуань затем созвал монахов, объяснил им ситуацию и сказал, что тот, кто правильно ответит на его вопрос, будет кандидатом.
ФУГАИ: Честный судья.
Пай-чуань указал тогда на кувшин с водой, стоявший на полу, и спросил: «Не называя его, скажите мне, что это».
ФУГАИ: Я так и вижу горящие глаза учителя.
Главный монах сказал: «Нельзя же назвать это деревянным башмаком».
ФУГАИ: Ну и главный монах!
Поскольку никто больше не отвечал, Пай-чуань повернулся к Ки-шуаню. Ки-шуань вышел вперед, поддел кувшин ногой и вышел из комнаты.
ФУГАИ: Ничего нового.
Пай-чуань улыбнулся: «Главный монах отпал».
ФУГАИ: Честный судья.
Ки-шуань стал главой нового монастыря, где он жил много лет, обучая более чем тысячу монахов дзэну.
ФУГАИ: Не только тысячу монахов, но всех Будд в настоящем, прошлом и будущем, всех Бодхисаттв из десяти сторон.
ГЭНРО: К счастью, Пай-чуань поставил кувшин так, что монах смог опрокинуть его.
Предположим, я указываю на южную гору и говорю: «Не называйте ее южной, — тогда как вы ее назовете?» Если вы не можете назвать ее деревянным башмаком, вы ничем не лучше главного монаха. Вы не можете перевернуть ее так, как Ки-шуань кувшин. Что же делать? Любой из вас, кто имеет настоящий дзэн, ответит мне.
ФУГАИ: Я ударю учителя ногой. Даже если бы все монахи были глупыми, никто из них не сказал бы «деревянный башмак», глядя на гору.
НЕГЭН: Когда Фугаи сказал: «Я лягну учителя», — он, вероятно, имел ввиду обоих — и Пай-чуаня и Гэнро.
Если бы я был на месте Гэнро, я указал бы на бамбуковую метлу, стоящую за дверью, и попросил монахов назвать ее, не называя ее метлой. Вы не можете назвать ее мусорным ящиком и не можете лягнуть ее. Если бы я был на месте Фугаи, я взял бы метлу и подмел двор.
ГЭНРО: Только подними кувшин и измерь, короткий он или длинный.
(ФУГАИ: Что вы собираетесь с ним делать?)
Он не имеет меры. (Как можно сказать, короткий он или длинный?).
Таким образом, обходя измерение, представить внутреннее содержание.
(Именно это я и говорю).
Смотри, что может сделать одна нога?
Один удар ногой и монастырь основан Ки-шуанем.
(Эта нога должна перемолоть пустоту в пыль).

Примечания: Гэнро и его ученик Фугаи — мастера дзен шолы Сото. Ногэн — буддийский монах-миссионер, переведший «Железную Флейту» на английский.

Есть ли разница в комментариях Гэнро, Фугаи и Ногэна?