@Teemu

El-A'awer, Talbis Iblis
Gulshan-i Raz, Zat-i Shaitan
Ya Zat-i Shaitan

Drink the wine of Aluqah and breathe the secret smoke of God
Intoxicated by the green shadows of the paradise
Know that nothing's true and that everything is permitted
So read the old man of the mountain in his book of lies

El-A'awer, Talbis Iblis
Gulshan-i Raz, Zat-i Shaitan
Ya Zat-i Shaitan

Drink the wine of Aluqah and breathe the secret smoke of God
Intoxicated by the green shadows of the paradise
Know that nothing's true and that everything is permitted
So read the old man of the mountain in his book of lies

The nectar of Aluqah will run down my dreams
The spring of this paradise hide deep inside unknown unconscious streams
The nectar of Aluqah will run down my dreams
The spring of this paradise hide deep inside unknown unconscious streams

Одна знакомая написала, разрешила опубликовать.

Сижу, курю, плюю на мирозданье,
а где-то за рекой серпы куют.
Вдруг вижу: тю… рогатое созданье
творцы с небес на «родину» несут.

Сижу, курю, плюю на мирозданье,
а руки так и чешутся помочь-
расшевелить рогатого блеянье
и в недры да поглубже заволочь.

Сижу, курю, плюю на мирозданье.
И что-то как-то прям не по себе.
Кипит уже и бесится сознанье:
— акстися, нафига оно тебе.

Я подрываюсь — к черту мирозданье,
оплевано и так. На полпути,
вдруг замечаю: адское создание
щас вырвется из рук творцов. Лети!

Я подлетаю, нечисть мне бормочет:
— красавица, а ну-ка развяжи
ты и сама того же видно хочешь
и мы с тобой заблудимся во ржи.

Вот епсель-мопсель… Сбил, чертеныш, с мысли.
А я ж летела явно не за тем…
Программы на мгновение зависли — Курила трубку — не было проблем.

И воцарилась пауза-молчанье.
И молвил старший, шедший впереди:
— Сиди, кури и плюй на мирозданье.))
А вспомнишь че хотела — приходи.)

Когда человек начинает учиться, он никогда не имеет четкого представления о препятствиях. Его цель расплывчата, его намерение неустойчиво. Он ожидает вознаграждения, которого никогда не получит, потому что еще не подозревает о предстоящих испытаниях.

Учение оказывается всегда не тем, чего от него ожидают. Каждый шаг — это новая задача, и страх, который человек испытывает, растет безжалостно и неуклонно. Его цель оказывается полем битвы. И таким образом перед ним появляется его первый природный враг: СТРАХ!

Ужасный враг, коварный, неумолимый. Он таится за каждым поворотом, подкрадываясь и выжидая. И если человек, дрогнув перед его лицом, обратится в бегство, его враг положит конец его поискам. Человек уже никогда не станет человеком знания.

Он может стать болтуном или безвредным напуганным человеком; но во всяком случае он будет побежденным.

Чтобы одолеть страх, нужно всего лишь не убегать.

Человек должен победить свой страх и вопреки ему сделать следующий шаг в обучении, и еще шаг, и еще. Он может быть полностью устрашенным, и, однако же, он не должен останавливаться.

И наступит день, когда его первый враг отступит. Человек почувствует уверенность в себе. Его намерение укрепится. Обучение больше не будет пугающей задачей. Когда придет этот счастливый день, человек может сказать не колеблясь, что победил своего первого природного врага. Это происходит постепенно, и все же страх исчезает внезапно, в один миг.

Тот, кто однажды преодолел страх, свободен от него до конца дней, потому что вместо страха приходит ясность, которая рассеивает страх.

К этому времени человек знает все свои желания и знает, что с ними делать; он может открывать для себя или предпринимать новые шаги в обучении, и все его действия пронизывает острая ясность. Человек чувствует, что для него не существует тайн.

И так он встречает второго врага: ЯСНОСТЬ!
Эта ясность, столь труднодостижимая, рассеивает страх, но она же и ослепляет…

Она заставляет человека не сомневаться
Читать дальше →

Фрагмент из романа Умберто Эко «Маятник Фуко».

Среди женщин было несколько европеек, Алье указал нам на блондинку, немецкого психолога, которая участвовала в обрядах уже многие годы. Она все испытала, но если человек не предрасположен и ему не отдано предпочтение, то это бесполезно: она никогда не впадала в транс. Она танцевала, и взгляд ее был устремлен в пространство, в то время как атабаке не давали передышки ее и нашим нервам, а терпкий дым ладана заполнял зал, окуривая танцующих и зрителей, и, казалось, вызывал у всех – а у меня точно – спазмы в желудке. Но со мной такое случалось в «школах самбы», в Рио; я знал о психологическом воздействии музыки и шума, даже того, которому поддается на субботних дискотеках наша лихорадочная молодежь. Немка танцевала с вытаращенными глазами, каждым членом своего истеричного тела как бы призывая всех забыться. Постепенно другие женщины впадали в экстаз: запрокидывали головы, метались, раскачивались, плыли по морю забытья, а она почти плакала, потрясенная и напряженная, как будто безнадежно стремилась испытать оргазм, и возбуждалась, и неистовствовала, но не достигала желаемого. Стремясь потерять власть над собою, она, сама того не желая, контролировала себя каждую
Читать дальше →

Красив и ярок этот Сон
Не жаль, что больше нету смысла в нем
Нет смысла, нету и конца
Нет больше своего лица

Течет безличная река
В ней Пустота и Тишина
В потоке ясном нету дна
Нет Времени и нет Тебя

Нет двух, но нет и одного
А только беспричинный Свет
Прольется волею того,
Что Есть всему на все Ответ.

«В моих заметках фигурируют еще две истории. Первая относится к «Нелестным рассказам» Леона Блуа и повествует о людях, которые окружают себя всевозможными глобусами, атласами, железнодорожными справочниками и чемоданами, но умирают, ни разу не покинув даже своего родного города. Вторая называется «Каркассон» и принадлежит перу лорда Дунсани. Непобедимая армия воинов покидает бесконечный замок, покоряет царства, встречает на своем пути чудовищ и преодолевает горы и пустыни, но ни разу им не удается попасть в Каркассон, лишь однажды они видят его издали.» ©

Хорхе Луис Борхес, «Кафка и его предшественники»

«Есть страдание, но нет страдающего
Есть деяние, но нет делающего
Есть нирвана, но нет ищущего
Есть Путь, но нет идущего» ©

Сиддха́ртха Гаута́ма

Фрагмент из романа Агаты Кристи «Десять негритят».

— А, это вы, — сказал, наконец, генерал, — вы пришли…
Вера опустилась на землю рядом с ним.
— Вам нравится сидеть здесь и смотреть на море?
— Нравится. Здесь хорошо ждать.
— Ждать? — переспросила Вера. — Чего же вы ждете?
— Конца, — тихо сказал генерал. — Но ведь вы это знаете
не хуже меня. Верно? Мы все ждем конца.
— Что вы хотите этим сказать? — дрожащим голосом спросила
Вера.
— Никто из нас не покинет остров. Так задумано. И вы это
сами знаете. Вы не можете понять только одного: какое это
облегчение.
— Облегчение? — удивилась Вера.
— Вот именно, — сказал генерал, — вы еще очень молоды…
вам этого не понять. Но потом вы осознаете, какое это
облегчение, когда все уже позади, когда нет нужды нести дальше
груз своей вины. Когда-нибудь и вы это почувствуете…