– Что ты нашел в Лейле, что сходишь с ума по ней? – спрашивали Меджнуна люди. – Она ведь не такая уж и красавица и не особенно талантлива. Ты уже столько лет добиваешься ее, но жизнь проходит, а ты так и не познал радостей семейного очага. Скитаешься по пустыне, но цель твоя остается все так же недосягаема.
– Вы не можете судить о красоте моей возлюбленной, потому что вы не умеете видеть красоту сердца. Ее сердце совершенно, я слышу его биение в своей груди – оно задает мне ритм совершенства. В этом несовершенном мире нет ничего более совершенного, чем сердце моей возлюбленной.
Ты – зеркало мое, в тебе вся жизнь отражена
Она прекрасна, как и ты, любимая моя.
Ей нет начала, нет конца, но только этот миг,
Когда я сердцем и душой к глазам твоим приник.
Я пью из глаз твоих вино, и мир вокруг меня
Танцует в ритме языков сердечного огня.
А мы с тобой принадлежим к тому, что не горит,
Нас в этом пламенном огне ничто не разлучит.
Где я? где ты? Не различу – повсюду и нигде,
Как может что-то разделиться в огненной среде?
Мы также вечны, как огонь, как свет в конце времен,
А тьма – лишь способ оттенить его со всех сторон.
Огонь, который жизнь дает движениям твоим,
Он и внутри меня живет, нас делая Одним.
Лейла всегда испытывала Меджнуна. Она была совершенной возлюбленной и учила своего возлюбленного совершенной любви. Лейла любила его совершенной любовью и потому прощала Меджнуну его несовершенство.
Как-то раз к Меджнуну пришли люди и пригласили его петь на свадьбе.
– Чья это будет свадьба? – спросил Меджнун.
– Лейла выходит замуж, – ответили ему.
Меджнун упал без памяти. Люди брызнули ему в лицо воды, и он пришел в себя.
– Что передать Лейле?– спросили они.
– Передайте, что я буду не только петь, но и плясать, – ответил Меджнун.
В день свадьбы многочисленные гости окружили шатер Лейлы. Дастарханы были полны самых изысканных кушаний. В золоченых сосудах благоухало вино и кружило голову одним только своим ароматом.
Меджнун вышел на середину и запел о своей бесконечной любви:
«Ты – тайна и разгадка бытия, ты – свежая прохладная струя, ты – сердцу бедному целитель совершенный, ты – смысл и перводвигатель вселенной… Луна, смотрящая стыдливо из-за туч, ты – солнечный животворящий луч… Твои глаза – зерцала совершенства, уста –источник райского блаженства, ты – жизнь сама, ты – вечная весна, ты – тайна и разгадка бытия…»
Так пел Меджнун, а гости пили вино и хлопали в такт пению Меджнуна, который начал кружиться, все быстрее, быстрее… Вихрем развеваются его одежды. Глаза мечут огненные молнии… Песня оборвалась и Меджнун замер.
Восхищенные гости затаили дыхание.
В этот момент откинулся полог шатра Лейлы, и она предстала перед гостями, ослепительно прекрасная. Меджнун вскрикнул и закрыл лицо руками, не в силах вынести яркого блеска красоты своей возлюбленной.
Лейла вышла на середину, встала рядом с Меджнуном и запела:
«Твой взор меня возносит в небеса, любовью сотворил ты чудеса, я без тебя как чаша без вина, твоей любовью жизнь моя полна. Ты мой создатель, мой ваятель, мой творец, у нас с тобой одно из двух сердец…»
Лейла увела Меджнуна в свой шатер. Как только полог его закрылся за ними, шатер вспыхнул и
Читать дальше →
ЧИТАЯ РУМИ…
Завершенность – это приобщение к источнику,
неисчерпаемому,
у которого нет дна,
изведанного людьми.
Ныряя за жемчугом, никогда не знаешь,
вернешься ли живым,
и найдешь ли
драгоценную сердцевину
застывших слез Твоего сердца.
В Твоем присутствии
я сижу у колодца.
Ты просишь меня напиться
И предлагаешь взамен живые воды.
Почему я прихожу в смятение?
Неужели мне не хватает веры?
Вера – это шаг в неведомое,
в полной уверенности,
что ступаешь на твердый камень.
Сомнения хороши на земле,
где столько путей, ведущих в никуда.
Но если я пью из Твоих уст
и обретаю камень под ногами,
Сомнениям больше нет места,
И все мои действия,
даже самые нелепые,
Становятся манифестацией Истины,
потому что мы – Одно.
Когда есть слияние – источник открывается.
Я нужен Тебе не меньше, чем Ты – мне.
Кто из нас больше страдает от разделенности?
В слиянии же мы нераздельны.
Все это – содержание одного мгновения на разломе миров,
когда утро еще не настало, а ночь уже на исходе.
Дыханье жаркого светила
Меня в сознанье привело,
И к новой жизни пробудило.
Что было — то давно прошло,
Луч в цель стремит свое движенье,
Вперед направлено оно.
Сиюминутное мгновенье
Опору в будущем нашло
На переломе пробужденья.
Уже давно предрешено,
Известно каждое движенье
И предначертано давно.
Душа согласие давала,
Вступая в жизненный поток,
Но в нем сознанье потеряла —
Так он ее собой увлек,
Что все на свете позабыла,
Туман сырой на сердце лег…
Она блуждала бесконечно,
В кромешном беспробудном сне,
И плакала о жизни вечной,
Но вот светило, все в огне,
Взошло на ясном небосклоне,
Поведав о грядущем дне.
Дыханье пламенного пыла
Меня в сознанье привело,
И к новой жизни пробудило.
И в сердце стало так светло,
Что я о прошлом позабыла
И в настоящее вонзила
Заточенное острие
Чем больнее сердцу, тем полней,
Тем чувствительней оно и тем смелей,
Тем пронзительнее жизни острие,
Тем желаннее свобода мне,
тем бесстрашней я смотрю вперед,
Тем стремительнее ввысь души полет.
Распускаются снежинки за окном,
Тают, капельками преломляя свет,
проверяются на мужество теплом —
Я такая же и страха в сердце нет.
Прохожу преображения врата.
Что за ними — предстоит узнать.
Неизвестность — та же темнота,
Свет во тьме себя стремиться познавать.
Движется, взрываясь изнутри,
Оставаясь и во тьме самим собой,
постигая в ярости покой,
Жизнь моя, звезда моя, гори…
Меджнун продолжал свои странствия, страдая от разлуки с возлюбленной. После долгих скитаний по пустыне он набрел на небольшое селение. О чудо! – около колодца в окружении девушек и юношей сидела Лейла и радостно смеялась в ответ на шутки молодых людей. Особенно хорошо удавалось рассмешить ее одному юноше, который искусно изображал беседу розы и влюбленного в нее соловья. Речь юноши была проста и, вместе с тем, глубока. Лейла с восторгом смотрела на молодого человека, улыбалась и даже хлопала в ладоши.
– Возлюбленная моя, – обращался юноша к розе, при этом пристально глядя на Лейлу, – солнце твоей красоты затмило для меня весь мир. Я вижу только ослепительное сияние твоих нежных лепестков, чувствую только их пленительный аромат. Музыка твоего голоса наполняет мое сердце трепетом, и оно не может не петь. В моих песнях каждое слово, каждый звук посвящен тебе. Я пою, совершая ритуал поклонения совершенному божеству – твоему сердцу.
И юноша изобразил пение соловья, причем так мастерски, что из кустарника неподалеку раздались трели настоящего соловья, вторившего ему.
Меджнун видел, как радуется его возлюбленная. Ему хотелось быть на месте талантливого юноши, чтобы веселить Лейлу. Но он стоял в стороне, не в силах вымолвить слово, – в присутствии возлюбленной он забывал обо всем.
Заметив это, Лейла сама подошла к нему:
– Ты думаешь, что любовь ко мне лишает тебя способности действовать. Но это не так. Сейчас ты хочешь быть похож на юношу, который имитирует соловья, чтобы угодить мне. Но ты вовсе не он. Тебе не нужно петь как соловей. Всегда, когда ты хочешь стать похожим на кого-то, ты будешь всего лишь подражателем. Стань самим собой, следуй своей истинной природе, и тогда все, что ты делаешь, будет совершенно, как совершенна твоя истинная сущность.
Совершенная любовь вдохновляет человека на совершенные действия, раскрывая совершенное начало, заложенное в нем самом. Совершенная любовь открывает человеку любые возможности – и в этом состоит совершенная свобода. Если
Читать дальше →
Как будто легкая волна подкралась тихо и накрыла,
Глубоким вихрем закружила и в бездну мрака повлекла.
Стеною встала надо мной,
нависла, пеной истекая,
и всею рухнула стеной,
кружа и в бездну увлекая.
ударила о камни дна
так, что себя я потеряла,
сошла с привычного ума и частью океана стала,
водой прозрачною, волной, колеблемой незримой силой,
рождающейся, молодой, упругой, сильной и красивой.
Прогнулась, выгнулась и ввысь к небесным далям полетела,
Затрепетала и запела, пронзая смерть, рождая жизнь.
Так вечно юная весна
не знает времени теченья,
но знает вечное влеченье,
и, не желая быть одна,
Себя безжалостно дробит,
себя на части разрывает
и терпеливо собирает,
стремясь в одно соединить.
В этом теле на этой земле
Большой факел притягивает к себе малые,
Чтобы возгорелось пламя, которое невозможно потушить.
В этом пламени опора нашего существования. Все остальное зыбко и преходяще.
Это пламя — оправдание нашей жизни. Вся жизнь устремлена к тому, чтобы войти в это пламя,
подобно мотыльку, сгорающему и потому ярко светящемуся внутри стихии огня.
Если мы сами не войдем в это пламя, нас втолкнет в него жизнь.
Зачем ждать, когда все потеряешь, не лучше ли отдать
все самое ценное добровольно —
тогда крючку не за что будет тебя подцепить,
и ты сможешь свободно плавать среди огненной стихии, которая и есть твоя истинная природа.
И ты узнаешь любовь к жизни.
Я — лодка, плывущая вдоль берегов древней земли.
Ищу гавань, в которой никогда не бывает бурь.
Где покой не нарушают ветер и волны.
Скажи мне, Друг, есть ли такая гавань?
Найду ли я ее? И если найду,
Что же будет с движением?
Без движения нет жизни.
Как мне постигнуть покой в движении
И движение в покое?
Ты говоришь:
Не будь лодкой!
Лодка — всего лишь средство передвижения.
Призови умелого Кормчего,
И Он доставит тебя в место отдохновения.
elle