Послушные мысли
По строчкам, как по косточкам
Разобраны стихи,
Теперь они порядочны,
Безличны и глухи.
И безголосо-тихие,
Не плачут, не кричат,
Глубокие, безликие
Как просветленный сад…
ПЕРЕЛЕТНЫЕ ЛЮДИ
Снятся всю ночь
Перелетные люди —
Клином летят
Над Европой из глуби.
Им бы совсем
И на свет не рождаться,
Или собачкой
И кошкой остаться.
Нет же — надели
Из света рубашки,
Вставили третьего
Глаза стекляшки
И полетели
В тревожные будни.
Из ничего —
Получаются люди…
(Георгий Бореев)
ЛУНА
Пускай закружат времена
Земною музыкою дикой.
Но позабытая весна
Лица коснется паутинкой!
Я снова вспомню тишину
И край родной в томящей дымке…
И лучезарную Луну
В живой сияющей косынке.
И ту неясную печаль,
И эту радость без названья,
И станет непомерно жаль
Окна межзвездного мерцанье…
Мать позвала из темноты…
Поет невидимая птица.
И так поет она, что ты
Не можешь в мире заблудиться.
А вам зачем
Сотни раз я умирал и плакал,
Строил замки, падал от свинца,
И стихами от второго брака
Разрывал красавицам сердца.
Гром потопов, слезы, голод, муки,
Катаклизмов мировых огни…
Я-то испытал все эти штуки.
Не пойму — а вам зачем они?
Георгий Бореев
История одной «дхармической битвы»
На днях был свидетелем одной «дхармической битвы». Сошлись в небольшом диспуте два титана – Клео и Иштатва. Обоих безмерно уважаю и, надеюсь, Клео или Иштатва поправят меня, если что-то неточно выражу, или передам не так, как оно было ;)))
Конечно, сначала они долго улыбались друг другу, мило вглядываясь в глаза. Но о чем улыбались Мастера – гадать нет смысла ))) Удивительно, что диспут вообще случился. Иштатва стал развивать тезис, что все прописано в сценарии, что попытки ищущих что-то найти похожи на бесплодное намерение киногероя выйти с экрана в зрительный зал. Типа сколько бы Шварцнегер не пытался кинуть в зрительный зал гранату или выйти с экрана в зал – ничего не получится, выхода из фильма нет. А Клео возразила, что это утверждение – всего лишь тонкая, замаскированная попытка избежать необходимости взглянуть на Себя. Настя пыталась развернуть внимание, указывая на
того, кому это важно и кто пытается заявить об этой невозможности персонажа выйти с экрана. Иштатва это принимал, мол, случился поиск у персонажа фильма – принято, — но от этого он не перестанет быть фильмом на экране, киногероем, которому «пришла» мысль о поиске. Но его попытка сойти с экрана от этого не перестает быть нелепостью. Клео же, как мною воспринялось, указывала глубже на само отсутствие входа как и невозможность выхода.
На этом дискуссия как-то плавно закончилась. Однако, мне показалось некое вербальное несоответствие слов с тем, на что они по сути должны были указывать. Несоответствие терминологии дискутирующих. Например, указатели Клео, которые она применяла на своем сатсанге несколькими часами ранее среди членов формации, прекрасно работали и находили живой отклик в аудитории. А здесь, на «территории Иштатвы», они либо не достигали цели, либо умело обстебывались. Соответственно, Иштатва просто продолжал и развивал свою тему, контекста которой я не знал.
Но это всего лишь фантазии на тему «дхармической битвы» стороннего наблюдателя :))
Спасибо
Читать дальше →
Невезучая
Невезучая ты какая-то,
Все не эдак, и все не так.
Раскачала судьбу, как маятник,
Превращая в беду пустяк.
Вся какая-то ты вчерашняя, —
Я не Это, а То — не я…
Ах ты, счастье мое бумажное,
И во сне – непокой, суета…
Листья верткие как мысли
В стылой пустоте кружат.
Прабабье лето.
Одинаково непохожие,
Одинаково одинокие,
Мы проходим. Мы только прохожие:
Мы проходим уроки высокие.
Из миров мы проходим в мистерии,
Из страданий идем в сострадание,
Из мечты и метафор – в материи,
В дым камланий, шумы мироздания.
Под студеными космами Космоса,
Под гипнозами, гримами, гимнами
Мы проходим без карты, без компаса:
Мы проходим любовь невзаимную…
На планетах мы только прохожие –
Мы – не мы, мы – сомнамбулы Божии.
Мы проходим то мимо, то мимами
Сквозь немые умы свои мнимые,
Сквозь массовки, масонские ложи и –
В темень темечка, в тело прихожее,
Одинаково непохожие,
Одинаково нелюбимые…
(Георгий Бореев)
Осенний дождь
На скользких крышах
Споткнулся дождь.
Он задевал ногами подоконник
И ветви, и срывался на асфальт,
Вдруг, как дитё,
Разбрасывая руки…
Мне не спалось…
И было грустно, жалко…
Мне было жаль дождя,
Который долго скребся
В окно…
Он шепотом настраивал свой альт,
И вновь срывался,
Слизывая звуки…
Тишина
А меня зачала тишина.
Словно музыка мелодий лишена.
Бытиё мое — немотствует оно.
А Сознание в меня не вмещено.
Непомерно и вещественно, стоит
В Пустоте ума черты свои таит:
В блеске квАзара, мигающем слегка,
В мерном шорохе седого паука,
В ритме мысли и дыханья без конца,
В номинальности НЕ МОЕГО лица.
volcov