ПОНИМАНИЕ (Из книги Рамеша С.Балсекара "Покой и гармония в повседневной жизни")

Есть очень интересная история о китайском мудреце Хуйнэне, который, как говорят, впервые испытал сатори, когда ещё в юности случайно услышал, как кто-то декламировал Алмазную Сутру.Он был настолько ошеломлен этим опытом, что, почти не раздумывая, отправился в знаменитый монастырь Хунчжэня за инициацией и духовным обучением.Хуйнэн был неграмотным крестьянином.Когда он прибыл в монастырь, Хунчжэнь тут же ощутил глубину осознания Хуйнэна и сразу же направил его работать на кухню, возможно, из-за опасения, что большая часть учёных монахов монастыря отвергнет нового ученика из-за его низкого происхождения.В должное время Хунчжэнь объявил, что ищет преемника и выберет его после того, как каждый монах предоставит ему гатху, отражающую его понимание.Все считали, что патриархом станет старший монах Шеньсю, и поэтому никто по-настоящему и не пытался вступить в соревнование.
Старший монах написал гатху на доске, в изысканном стиле традиционной культуры каллиграфии, однако не подписал ее, поскольку хотел объявить о своём авторстве только если гатха будет одобрена патриархом:

«Тело есть древо Бодхи,
А ум подобен сияющему зерцалу на подставке,
Заботься о том, чтобы непрестанно вытирать его,
Чтобы не пристала к нему никакая пыль».
Когда Хуйнэй проходил мимо, он заметил гатху, прочитал ее и спонтанно добавил под ней такие строки, написав их непривычной к писанию неумелой рукой:

" Никогда не было ни дерева Бодхи,
Ни сияющего зерцала на подставке,
На самом деле нет ни одной вещи,
Которая бы существовала,
Так с чего же вытирать пыль?"

Патриарх вышел и прочитал обе гатхи.Он знал, кто были их авторы, знал также, сколько забот вложено в гатху старшего монаха (и причину ее анонимности), а также абсолютную спонтанность и уверенность, с которыми Хуйэн беззаботно начертал свои строки.
Патриарх тайно послал за Хуйнэном в ту же ночь и передал ему патриаршество, традиционную рясу и чашу для подаяний (говорят, принадлежащую самому Будде), что и было официальным посвящением.Затем он посоветовал Хуйнэну укрыться в горах, потому что, как только новости станут известны, влиятельный старший монах Шеньсю на самом деле преследовал Хуйнэна, догнал его около полудня и сделал попытку отобрать рясу и чашу для подаяний.Хуйнэн спокойно положил эти атрибуты на камень у тропы и сказал:«Это всего лишь атрибуты, символы и ничего более.Если тебе они так нужны, возьми их».Далее рассказывают, что Шеньсю попытался унести их, но не смог даже сдвинуть с места, потому что«они стали тяжелыми, как гора ».Тогда он упал к ногам Хуйнэна и сказал:«Прости меня, на самом деле я жажду учения, а не атрибутов».Хуйнэн усадил его рядом с собой на камень и мягко сказал:«На самом деле это так просто.Перестань думать»это мое, а это не мое", а теперь скажи мне, где ты? Скажи мне еще каким было твое лицо до рождение твоих родителей?"
Друг китайского мудреца Чжуан-цзы пришел к нему выразить свое соболезнование по поводу смерти его жены, но увидел, что тот сидит с вытянутыми ногами, бьет по перевернутому чану и что-то напевает.После того как гость выразил недоумение таким странным поведением, Чжуан-цзы сказал:

«Когда моя жена умерла, думаешь, я не горевал, как и все остальные? Но потом я поглядел назад, на ее начало и время до ее рождения; и не только на время до ее рождения, но и на время когда у нее еще не было тела, и не только на то время, когда у нее еще не было тела, но и на то время, когда у нее еще не было духа.Посреди запутанной смеси из тайны и чуда что-то изменилось, и у нее появился дух; затем второе изменение-и у нее есть тело; еще изменение- и вот она родилась.А теперь снова произошло изминение-и она умерла.Это как смена времени года-весна, лето, осень, зима».