Любомудрие

Лишь в первый миг любимого мы любим, потом любовь мы любим самое.
Любить любовь, хотеть ее приобрести, ей наслаждаться, наконец.
Таков удел, того, кто жизнь на полку положил,
И пользуется всем, что позволяет не скучать
И ждать пришествия второго.
***
— «Лишь в первый миг любимого мы любим, потом любовь мы любим самое».
«Потом» паразитирующий на «первом» является болезнью, и если это осознать, то болезнь может быть преодолена. «Потом» становится инструментом и сопроводителем «первого», обогащает полноту Бытия еще и разноцветьем глубины, высоты и ширины.
«Потом» — вторичность, отложенность, интервал — то, что запустило время (является сутью внутреннего времени) позволило человеку выжить в условиях неблагоприятных для его «биологии», а затем преуспеть в деле упреждающего выживания — трансформации среды. Но оно же захватив над ним доминанту, делает человека несчастным, потерявшим себя роботом. Бедный, бедный человек, спрятавшись за Бытие, ты потерял Жизнь.

Стояние в «первом миге» практикуют мастера кендо. Однажды два мастера на соревнованиях простояли с поднятыми мечами, не шевельнувшись три минуты, и это было высшее проявление духа и мастерства.

Примеры здесь могут быть от самых бытовых до «экзотических», и они полезны тем, что помогают человеку, обратится к своей личной истории и вспомнить подобное из нее, тем самым, начать работу по оживлению прожитого и, соответственно, текущего. Такой перепросмотр, например, производит Пруст в «Поисках потерянного времени». А если к «перепросмотру» добавить и другие способы реанимации жизни, то эффект может быть достигнут уже в этот раз.
Для того чтобы возродится к Жизни нужно найти\создать зазор в Бытии, и это делается лишь «усилием» тонуса + правильным пониманием + инструментом «вспомогания». Воскрешение к жизни — самовытягивание бегемота «себяки» из болота Бытия не так уж сложно. Нужно всего-навсего переместить самосознание из «колеса перерождения» в ось этого колеса — из «потом» в «первыймиг». Дление мига и есть Жизнь. Опыт такого состояния есть, я думаю, у каждого, но он избегает акцентирования и потому неуловим, как «Неуловимый Джо» из анекдота, который «неуловим, потому-что никому не нужен».
Философия могла бы стать «повивальной бабкой» Жизни, если бы она сосредоточилась на человеко-центрированности и жизне-центрированности, и включила бы рассмотрение опыта непосредственного переживания в контакте, а не только опосредованность через коммуникацию, в сферу своего внимания. Но для этого ей пришлось бы стать Себязнанием и кроме изучения общего сознания заняться изучением сознания индивидуального и отношениями между ними.
***
«Лишь в первый миг любимого мы любим, потом любовь мы любим самое…»
«Потом», подсвеченный очарованием, кайфует от своей любви. Он — подмена жизни, той, которая была в первом миге. Стремясь продлить его, мы замещаем сахарозу сахарином, — картинкою подкрашенной медовой акварелью, чтобы ее и нюхать и лизать.
Бердяев различает любовь-эрос и любовь-жалость. Первая есть любовь обладание, а потом и разочарование, экспансия и агрессивность, чтобы удерживать соответствие «любимого» своей «медовой картинке». В этом стержень всех человеческих отношений и его отношений с миром. Эрик Берн называет это — игрой в «кто кого быстрее в могилу сведет». Вот этот зазор (любовь «обутая» в картинку) и есть механизм под названием «психика». Если отношения непосредственные, то возникает любовь-жалость (сочувствие, сопереживания, участие), и тогда отношения приобретают характер взаимодействия, сотрудничества (истинного). Этому состоянию соответствует понятие «смиренномудрие». Любовь-жалость не предполагает фильтрации, искажения и подкрашивания, но — видение объекта в его «таковости» и подлинности. Подлинная Любовь — предоставляет всю полноту (высвобожденного) внимания.

Современные исследователи «истины и духовного» утверждают, что истина не одна, а их как минимум две: мудрость однонаправленности и мудрость прозрения. Если мы научимся управлять этими механизмами в себе, то мы освоим «очарование трезвости» и существенно продвинемся по пути к Свободе и Субъекту.

Подлинная любовь это чудо открытости, а любовь потребительская — техника подлога и репрессия внутреннего. Есть красота, а есть «красившесть». Легкость чтения обычно не несет мысли, а плавное перекатывание фраз создает состояние сладкого сна, за четкостью формулировки не всегда присутствует мысль, а если и присутствует, то в клетке терминологии. Тем более если высказывание направлено на то, чтобы обратить внимание на отход от внутренней природы, от подлинности первичного в сторону сделанного.

Последнее, что еще можно сделать (пока еще можно) — внутренний прорыв, прорыв к своей первичности (подлинности). Но здесь необходима технология не-легкости, не-плавности (которые ведут в-нетуда), а импульс прорыва и пробужденность духа.
Человек учится ходить методом падений (и подстановки ноги), и научается сглаживать толчки и «подпрыгивания» так, что кажется будто это сама плавность (особенно когда перемещается балерина — имитация полнейшая). Но человек рождается не чтобы падать, а чтобы плавать в море жизни, и никаким подлогом и имитацией не обретешь ни жизни, ни себя, но лишь мертвую оболочку с дистанционно управляемым компьютером, прикрытую весьма благообразной прической.

Любовь (подлинная) — тоже шок, поэтому рассудочному человеку она знакома лишь как миг. А если кто и способен на «подвиг» любви (подлинной), то это стоит ему огромных усилий. Но это только для человека современной культуры (союза Цивили и Культы — Цивикульты). В этом сказывается поврежденность человеческой природы. Преодолевший ее в ту или другую сторону (возвращение к состоянию Первого Адама или обретение целостности Третьего Адама) способен вкушать Подлинную Любовь во всей полноте.
***
Суть поврежденности мира: «Лишь в первый миг любимого мы любим, потом любовь мы любим самое». Но, еще до «первого» (и «второго» и последующих), есть свойство «Прилегание» (собственно — Свойство (способность человека быть своим самому себе)) — отсутствие зазора, контакт и взаимопроникновение, который и составляет сущность Жития (в отличие от Бытия, которое всегда зазор, интервал, отчужденность).

Я знал одного человека, которого женили на девушке по выбору родителей, воспитавшего 12 детей. Он уже в пожилом возрасте встретил свою подлинную любовь. И он сказал мне об этом так, как не сказал о любви ни один поэт: «Понимаешь, у меня душа к ней прилегает».

Прилегание — это главная характеристика любви. А любить это — быть доступным.
***
В японской культуре есть практика пестования состояния сознания — «Любование» (любование цветами, луной, снегом …):

Ещё в далёкой древности у японцев возникло умение видеть бесценную красоту каждого маленького кусочка жизни, его драгоценность и неповторимость. Сложилось искусство рассматривать и любоваться. Этому учат всех японских детей. В школе есть даже предмет — искусство любования.

В русской культуре есть боевые искусства под названием «Любки»:

По сути, любки, являются способом жить, и одновременно мировоззрением. Так же, это и путь. Воинский путь. Каждый человек в большей или в меньшей степени является воином. Жизнь это борьба. Борьба со стихиями, болезнями, не благоприятными условиями, с людьми, которые мешают жить. В какие-то моменты жизни мы становимся воинами и отстаиваем себя и свою жизнь.
Путь воина заключается в том, что воин, постоянно находится в состоянии войны. Но война эта ведется чаще всего не с окружающим миром. Это война за себя. Она происходит внутри. Это борьба со своими внутренними врагами, которые постепенно захватывают в плен душу. Этими врагами являются человеческие слабости, такие как: обжорство, лень, тупость, глупость, необучаемость, и т.д., а также телесные и душевные болезни. У каждого они свои. Каждый из нас знает, что они мешают ему жить. Но далеко не каждый ведет с ними борьбу. Многие сдаются этим врагам и идут у них на поводу до конца жизни. Не сдаются только люди сильные духом. Это воины.

***
«Лишь в первый миг любимого мы любим, потом любовь мы любим самое…»
Жизнь — это нахождение в «первом» и лишь инструментальное сопровождение «второго» («потом»). Спонтанность и осознанность, придерживание мышления в рамках необходимости позволяют человеку ЖИТЬ, а не только БЫТЬ. А искусство ПРИЛЕГАНИЯ его главный союзник.