19 ноября 2013, 21:14
Kno-paТак век за веком...
Шестое чувство
Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.
Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Все ж мучится таинственным желаньем;
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;
Так век за веком — скоро ли, Господь?
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства
Николай Гумилев
… так век за веком…
Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.
Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Все ж мучится таинственным желаньем;
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;
Так век за веком — скоро ли, Господь?
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства
Николай Гумилев
… так век за веком…
12 комментариев
Триптих
1.
Прощаясь,
ты опять пожмешь плечами.
Прости меня, но в этом сентябре
я о тебе печалюсь
в полпечали,
я в полтоски
тоскую по тебе.
Я берегу голосовые связки
и, в теплый шарф упрятав пол-лица,
в полголоса
рассказываю сказки
с концом счастливым,
но — не до конца.
Мне просто надоело на пределе
себя в своей удерживать судьбе.
хочу побыть при галстуке, при деле
/прости, что я об этом — при тебе/.
Я, как всегда, вполне полусерьезно
полушучу.
Коронный жанр — раек!
И надвое раскалываться поздно,
и налито, как прежде, до краев.
Мне самому пока исход неведом,
но незачем заглядывать в меню.
Все сказки
я закончу хэппи-эндом,
и лишь с одной
пока повременю.
Опять ко мне,
угрюмый и небритый,
не для чудес, а так — на огонек,
с бутылками, со свертками, со свитой
заходит полупьяный полубог.
И вновь его кулак грохочет по столу:
«Пошто такие муки нам? Пошто?»
Торжественно молчат полуапостолы,
почтительно принявшие по сто.
Он стал бы богом, да не видит толку.
А без толку зачем пугать народ?
И мой сосед подглядывает в щелку,
как полубог со мною водку пьет.
3.
Я рукописей сих не издавал.
неважно кто — стилист или апостол,
я бога для себя не создавал.
А может быть, не сознавал, что создал.
Но — авторства не стану отрицать,
когда мне скажут: «Вот твое творенье...»
Когда лицо уходит вглубь лица,
а позвоночник обретает зренье
и авторучка обретает плоть — становится суставчиком тревожным
и кровоточит…
я шепчу: «Как можно меня так мучить?»
Но молчит Господь.
И только в крик: «Когда же наконец
захлопнется проклятая страница,
где тварью притворяется творец.
А тварь творцом. И черт-те что творится».
18.06.2003
Ответ на стих друга.
«ведь недаром Спаситель вживил нам крылатые плечи
так чего же мы медлим? – умрём!
прочь из этой тюрьмы!»
Артазар www.stihi.ru/2013/10/09/10434
Не спеши улетать, возвращаются птицы на гнезда.
Не спеши засыпать, из кошмара проснешься в свой ад.
После каждой грозы, небо вновь воскрешает все звезды.
И потерянный сын, возвращается в радужный сад.
Даже если вокруг, скрыли лики козлиные маски,
И Спаситель молчит, а во имя его пьяный вой…
Он касается губ, потаенной, невидимой лаской,
Каждым вдохом твоим, он тебя наделяет собой.
Даже корчась в чаду, а в ответ только камни и крики,
И холодные звезды, как иглы пронзают глаза…
Видишь в зверских личинах, его светоносные лики,
И сквозь взгляды убийц, Богородицы светит слеза.
Как увидеть во тьме, нет не свет, а его сотворенье,
И в присутствии Слова, услышать его тишину…
Как понять что без света, не выживут черные тени,
Отряхнуть словно прах, первородную боль и вину.
Там где ты, там и сад, и не ангел закрыл эти двери,
Ты закрыл их собой, бросив тело на пики ворот.
И распятый висишь, проклиная себя за потери,
Бесконечно верша, на Голгофу, мучительный ход.
Этот путь не пройти, ни с крестом, ни с Кораном, ни с Торой.
От творений к Творцу, бесконечная малость пути.
И в конце и в начале, по кругу лишь реки и горы.
И не можешь стоять, но и некуда больше идти.
Оглянись и увидишь, что нет ничего под ногами.
Посмотри на себя, как на зеркало света Творца.
И увидишь ты мира, прекрасное, чистое пламя.
Твой единственный лик, не скрываемый маской лица.