О боли...

Этот комментарий родился откликом на боль Ирины. advaitaworld.com/blog/34400.html
По просьбе Феликса advaitaworld.com/blog/34400.html#comment541268 — публикую его отдельным постом.

Можно понимать всё до бесконечности, но так и не понять, потому, что самоисследование не происходит. И этому есть причина, хоть она и условная, но довольно болезненная, пока не распознана. Я выскажу своё виденье, а соглашаться с этим, отнестись отрицательно, или безразлично — это ваш выбор. Парадокс этой боли в том, что она тщательно охраняется. Она создана именно этой не преступной стеной, за которой нет ничего. Это стена воображаема, и реагирует она на любое посягательство её обрушения, как изнутри, так и снаружи. Так как охраняемая боль, является смыслом её существования. Крепость не существует, когда ей нечего защищать. Нет стен, нет боли. Невыносимые страдания происходят из веры в существующую боль, это вера возводит стены и оберегает своё детище. Я страдал не выносимыми головными болями ежедневно, в течении 10 лет. Сканирования CT и MRI ничего не обнаружило. Но как так? Ведь боль здесь, я никак не мог этого принять. Поэтому пользовался все различными обезболивающими, которые нейтрализовывали боль, но побочный эффект, выражался в виде нарастающей депрессии. И это естественно, когда болит голова каждый день, тут не до смеха. Я очень боялся этой боли, она была не выносима, и интенсивность усиления доходило до семи суток. Я засыпал и просыпался с этой болью. Эксперименты на тему, сколько я смогу выдерживать эту боль, без обезболивающего проваливались на исходе второй бессонной ночи нестерпимых страданий. Но однажды возникла идея умереть от боли, так ничего и не предприняв во имя её спасения. На третьи сутки, после двух бессонных ночей, полных страха не известности, и невыносимого страдания, боль начала стихать и ушла. Её не было целую неделю, и я никак не мог понят в чём тут дело. Потом она стала возвращаться реже и менее интенсивней, пока не ушла вообще. Пройдя через этот опыт, пришло осознание, что страх потерять «себя» выражался через эту боль. Которая охранялась, как святыня, как символ уникальности, как некий образ страдальца, несущего невыносимый крест бытия. Вокруг этой боли создавался целый мир сочувствующих, где она росла над собой, всё большей выраженностью. А когда сочувствие исчезало на горизонте, она замыкалась в себе и страдала одиноко. Весь мир казался жестоким спектаклем, где есть только моя боль, и их не понимание этого. Так создавались очередные заборы, охранявшие святыню. Однажды я понял, что это чувство вины, которое зарыто глубоко в подсознании, а корни его произрастают из образов себя эдакого. Поэтому я пошёл в разнос всех образов, через «содо-мазахические» ощущения, которые попутно разрывали все шаблоны, на которые я присаживался в своих идеях. Это выражалось в упорстве идти туда, где сеял страх. Когда страх пал, стало очевидно его пустота, которая наполнялась образами страшной «полноты». Страх потерять это, страх быть осмеянным, страх выглядеть иначе других, страх быть другими, страх не быть собой… и так до без конечности. И все эти страхи лишь надуманные отражения я, не-я, где я всегда существую на фоне не-я, а не-я на фоне я. Но я и не-я, когда лишены основания, представления, понятий, мыслей, просто не существуют. Есть чувственная субъективность, которая проявляется, как отражения объективности, в виде внешних (визуальных, слуховых, и прочих ощущений), и внутренних проявлений (в виде мысли, эмоций) как отклик на отождествление с феноменами. Когда мысль отсутствует, нет даже ощущений, не говоря уже об эмоциях. Нет отождествления, нет растождествления, нет ничего, чтобы закручивало в себе поток не существующий, ни не-существующих явлений. Поэтому надо идти в боль, исследовать её корни без страха, принимать всё что обрушивается на тебя, приводя к боли. Болеть и распознавать причины, распознавая отбрасывать, как идею, смотреть бдительно на момент её возникновение и исследовать её снова, отбрасывая идеи. До тех пор, пока боль не станет посмешищем, которое только забавляет воображение её обнаруживающего. Упорное внимание к её возникновению, отразится результатом внезапного исчезновения того, чего никогда не было, а лишь подразумевалось и в следствии этого проявлялась все различными способами её выражения и отношения с ней.