"Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж"

Что поделать, такое случается не только у белогорячего свекра из песни Высоцкого, но и у поймавшего ночью, после 3 чашек кофею (зачем, зачем же было так?) очередное сатори.
Беззвучный смех — дабы не разбудить спящих — сотрясал мое тело. ВЫХОДА НЕТ — обожемой, почему мне это казалось безысходностью? Выхода нет совсем, что очевидно, и ахахаха, надо же было так запудрить мозги, какой изысканный гипноз, сеть гипноза!
Дело в том, что выхода нет и в смерти. Я всегда дома, куда ни пойди! Это каждому младенцу известно. Есть — нет, бытие — небытие, пришло — ушло, свет — тьма… Да я же всегда дома, и что это за травинки плывут по воде? Бытие и небытие? Ой, что-то не видать, мысль ушла — и их не стало.
Побежала в туалет, закрылась с «Сокровищницей Дхармадхату» — сижу, гляжу на нее, ну здравствуй, я и я, ахахаха, как чудно это все. К груди себя собой прижимаю, ну и ну. Опять в темную комнату, в постельку. То проваливаясь в свет, то выныривая в смех, всплывали чередою куски памяти. «Обида… О майн гот, как же это красиво! Как переливается, как может, ай да обида! Поиск этот весь — боже, как он прекрасен от начала до конца, вот это цветение, вот это любовь! Звук холодильника, темнота, свет — всё это дома, то же, что и я… Кто ты? Я — то же, что и чириканье воробышка за окном...»

… Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж. Он над нами издевался… Ну, сумасшедший, что возьмёшь? ©