Осознание - это я

У меня не выйдет расписывать это все слишком подробно, да и нет такой охоты. Смысл в том, что та штука, которая знакома каждому из нас, людей, как «осознание», и есть «я». Осознание — это не знание, знание приходит позже: например, знание себя как чего-то, начиная от «мысли-я» и заканчивая отвердевшей самоидентификацией. Это вообще не важно, это пустышка в третьей степени. А вот само осознание — некая безличная сила — и есть это «я». И нет в этом абсолютно ничего хорошего. Появление осознания равнозначно появлению страдания, точнее: осознание = страдание. Это именно та «тюрьма», о которой писал Пелевин. Или Первая Благородная Истина Будды: «Существование ЕСТЬ страдание.» Не в том смысле, что жизнь полна неприятностей, а именно как Будда и сформулировал: любое возможное «существование» идентично страданию; если нечто «существует», то это уже ничто иное как форма боли, галлюцинация, вызванная болью.

Некоторые сравнивают осознание со светом, в котором все появляется: как говорится, «в свете осознания». Я же считаю, что когда «все появляется», немедленно наступает полная тьма. С моей точки зрения, момент возникновения осознания через некоторое время после пробуждения тела утром — это момент, когда «свет» не зажигается, а гаснет! Осознание — это нечто вроде способности видеть в кромешной темноте, как у кошек. Кромешная темнота включается одним щелчком — это когда единовременно с осознанием возникает невербальное знание «я есть». Не знаю, кто и как там ухитряется пребывать, я же переживаю это именно как мгновенный «щелчок», переключение из одного режима в другой. Осознание — это та самая главная штука, которую человек боится потерять с приходом смерти. Мне знаком страх засыпания — так вот, здесь это видно очень хорошо. Сама возможность «быть» приходит через осознание, и вот когда она пришла, любое «бытие» заканчивается, и наступает не-бытие — то, что тибетцы называют «Бардо этой жизни».

Т.е. мы умираем не тогда, когда засыпаем, как верили дикие народы в дикой древности. Мы умираем, когда просыпаемся. Человек просто не знает, что он мертв, — по той простой причине, что в «Бардо этой жизни» он (как и в реальном загробье) получает «тело Бардо» — оно приходит через всевозможные самоидентификации. Если в этом состоянии живого трупа случается страдание, то это — прогулка в ад, а если счастие — путешествие в рай. До тех пор, пока присутствует осознание (его, кстати, часто путают с сознанием — абстрактным термином-пустышкой), нет абсолютно никакой возможности пробудиться от «сна разделения», т.е. ожить, стать живым, восстать из гроба, в который мы немедленно перекладываемся из еще теплой постели.

Вот такая формула получилась: «Осознание = Я = Страдание». Я говорю именно о тотальной идентичности, а не о «трех в одном». Осознание демонично по сути своей, это и есть корень иллюзии (ахтунг, Тимур!): не «осознание корня иллюзии», а САМ КОРЕНЬ иллюзии.

Реплика Дракону: на мой взгляд, вся безотрадность ситуации состоит в том, что осознание НИКОГДА не окажется в «фильме» — по той причине, что оно есть ПРИЧИНА фильма. Осознание осознания — это тончайшая насмешка Бытия над самим собой… вот только это самое «Бытие» суть ничто иное, как самоподдерживающаяся загробная галлюцинация. И насмехаться оно над собой может поэтому сколько угодно.

Реплика тибетцам: я думаю, что существует вообще одно-единственное Бардо — это то, что мы знаем как «проявленный мир». Или, если попроще: то, что происходит прямо сейчас, это и есть Бардо, состояние не-жизни. Не смерти, а именно не-жизни. А когда умирает тело, «выключатель» шелкает, и осознание исчезает… И на какое-то время имеет место Жизнь…

Думаю, многим эти измышления покажутся крайне непонятными… не судите строго )))