Состояние без эго.

Чогьям Трунгпа Ринпоче — Состояние без эго.

Попытки обеспечить себе счастье, поддерживать свои отношения с чем то или кем то — работа эго. Но такие попытки бесплодны, потому что в нашем мире, кажущемся таким прочным, постоянно обнаруживаются просветы, циклы повторных рождений и смертей, непрестанные перемены. Чувство постоянства и прочности личности является иллюзией. В действительности такой вещи, такого явления, как эго, душа, атман, не существует. Последовательность заблуждений — вот что такое эго. Процесс, который представляет собой эго, фактически состоит из вспышек заблуждений, вспышек агрессивности, вожделения; каждая вспышка длится лишь короткое мгновение. Поскольку мы не в состоянии удержать настоящее мгновение, постольку же нам не удержать я и мое, мы не можем придать им прочность.

Чувство себя по отношению к другим вещам на самом деле представляет собой мгновенное различение, вспышку мысли. Если мы порождаем подобные мимолетные мысли достаточно быстро, то можем вызвать у себя впечатление непрерывности и прочности; данное явление подобно кинематографу: отдельные кадры следуют друг за другом так быстро, что возникает иллюзия постоянного движения. Так мы создаем идею, убеждение в том, что наша личность и личности других людей прочны и обладают продолжительным существованием. Поскольку у нас есть эта идея, мы манипулируем мыслями с таким расчетом, чтобы укрепить ее— мы боимся всякого противоположного соображения. Именно этот страх беззащитности и отрицание непостоянства держат нас в тюрьме. Только благодаря признанию факта непостоянства существует возможность, существует пространство для того, чтобы повторно родиться, существует возможность правильно воспользоваться жизнью как процессом творчества.

Есть две ступени понимания состояния без эго. На первой мы постигаем, что я как некое прочное существо непостоянно, все время меняется; что только наши представления придали ему кажущуюся устойчивость; иными словами, я на самом деле нет. Поэтому мы приходим к заключению, что эго в действительности не существует. Но раз мы все же сформировали это тонкое представление о несуществовании я, то, значит, имеется некий наблюдатель отсутствия я, наблюдатель, отождествляющий себя с этим отсутствием и тем самым поддерживающий собственное существование. Вторая ступень заключается в том, чтобы видеть сквозь это тонкое представление и освободиться от наблюдателя. Иными словами, подлинное отсутствие эго есть отсутствие самого понятия несуществования эго. На первой ступени еще сохраняется чувство, что кто то замечает отсутствие я, на второй — не существует даже и этого воспринимающего субъекта. На первой мы замечаем, что нет неподвижного существа, ибо все обладает существованием лишь по отношению к чему то другому. На второй ступени приходит понимание, что для констатирования и подтверждения относительности необходим замечающий ее наблюдатель, а это вводит еще одно относительное понятие: наблюдателя и объект наблюдения.

Сказать, что действительное несуществование эго есть следствие постоянных изменений, — это весьма слабый довод; здесь мы все еще считаем саму перемену чем то постоянным. Отсутствие эго — это не просто идея о том, что поскольку существует прерывность, то нет ничего, за что можно было бы удержаться. Подлинное несуществование эго включает также и несуществование прерывности. Мы не можем придерживаться идеи прерывности. Фактически, прерывность не работает. Наше восприятие прерывности есть продукт неуверенности; это лишь понятие. То же самое можно сказать о любой идее единства отдельных явлений или их совокупностей.
Идея несуществования эго часто использовалась для того, чтобы затемнить реальность рождения, страдания и смерти. Проблема заключается в том, что, поскольку у нас имеется представление о несуществовании эго, а также представление о боли, рождении и смерти, мы легко можем отвлечься ими, утешиться, говоря, что страдания не существует, ибо нет я, которое переживает страдание, что не существует рождения и смерти, ибо нет никого, кто был бы их свидетелем. Это всего лишь дешевый эскапизм. Когда выдвигалась подобная идея, философия шуньята нередко искажалась. «Некому страдать, так о чем же беспокоиться? Если вы страдаете, это, очевидно, ваша иллюзия». Здесь перед нами просто мнения, чистые спекуляции. Мы можем читать об этом, можем так думать, но когда мы действительно страдаем, то способны ли оставаться безразличными? Конечно нет, ибо страдание сильнее наших мелких мнений. Подлинное понимание отсутствия эго прорывается сквозь мнения. Отсутствие представления о несуществовании эго дает нам возможность во всей полноте пережить страдание, рождение и смерть, ибо тогда не существует никаких философских словопрений.