11 декабря 2015, 17:42
artem77Варлам Шаламов." Что я видел и понял в лагере."
Варлам Шаламов." Что я видел и понял в лагере."
отрывок:
«8.Увидел, что единственная группа людей, которая держалась хоть чуть-чуть по-человечески в голоде и надругательствах, — это религиозники — сектанты — почти все и большая часть попов. „
тут полностью shalamov.ru/library/29/
119 комментариев
Варлам говорил про политических, урки ни в кого не верят, ни в бога, ни в чёрта…
… но именно они там живут, а не выживают )))
()
.
может, поймешь чего.
ты перестань ручки то заламывать :)) это не сильно духовно, просто кажется крутым честным покаянием. все одно экзотическая духовность :))
бредфантазии) Потом проведи исследование — кто автор этих опусов)Человек, конечно, многое прошел и много чего видел. Но с чего военные разлагаются первыми — непонятно.
таких, например(Жан-Клод Ван Дамм в фильме «Самоволка») или убьют сразу, или они станут вожаками:)
Да, а в тюрьмах, конечно же, собрана интеллектуальная элита общества. :) (Намекаю — это же каким тупарем надо быть, чтобы думать что воровать лучше, чем честно зарабатывать). К тому же, военных худо-бедно учили даже в те времена. Не говоря о сегодняшних. Уж точно лучше, чем среднестатистического гражданина-уголовника.
И в тюрьме и в армии есть умные люди.
Чем же это военные, которые заведомо лучше обычных граждан подготовлены к испытаниям тюрьмой (уже воспитаны трудностями службы, уже имеют лучшее образование) так отличаются от обычного гражданина, что «разлагаются» первыми? Шаламов же не сравнивает их с крутыми ворами в законе, а с другими гражданами, среди которых попы, сектанты, парт.работники? Да и с парт.работниками все ой как не просто (сомнительно, ох сомнительно, что они «разлагаются первыми). Отсюда — мне кажется, что Шаламов очень предвзято настроен. Настолько, что отказывается видеть реальность такой, какая она есть. А таким людям везде тяжело. Представляю, каким адом В ЭТОМ СЛУЧАЕ ему показался лагерь.
Интересно наблюдать, как персонажи сайта увлекаются кем-то другим, примеряя на себя его позицию:)
Мы можем судить о человеке по его словам.
Именно. Вот и за Шаламовым — тоже интересно наблюдать. :)
А что насчет военных так особую подготовку проходят только войска специального назначения, в то время спецназа еще не было. А как писал Толстой в перерывах между учениями офицеры бухают, играют в карты и развлекаются с проститутками, я думаю что в советское время мало что изменилось, проститутки только наверное бесплатными стали.
Ню-ню. А что, офицерами становятся сразу после школы? Три-четыре года общевойскового училища (или два-три года армейской службы солдатом) делают из пацана мужчину. Ни в каком рабочем коллективе (колхозе или фабрике) такого опыта не получить. И вот человек с образованием (а «военный» — это же даже не солдат-срочник, ясно что Шаламов подразумевал кадровый офицерский состав) и опытом подчинения и командования, прошедший трудности мужского коллектива (да, не малолетка, но и не рабфак), морально готовый противостоять и командовать коллективом солдат — он вдруг оказывается в числе первых, кто сливается? А всякие там работяги — уже после него? Чушь какая-то.
1. В военном училище первому, чему учат — это не командовать, а исполнять команды. Только тот, кто умеет быть дисциплирован, может и насаждать дисциплину сам (командовать).
3. Власть урок? Вся армия строится на принятии идеи иерархии — есть тот, кто командует и тот, кем командуют. Если в тюрьмах командуют урки — это не означает что они насаждают там полный беспредел. В зонах точно такая же иерархия — воры, жулики, блатняк и приблатнённые, мужики (те, кто не желает относить себя к преступному миру но и не видит себя шестеркой), черти и петухи. Отчасти тот же самый (!) порядок существует и в армии — этот механизм называется «дедовщина», то есть по сути любой военный в той или иной мере это всё проходит. Моет парашу, «по молодости» выстраивает отношение с «дедами» и т.д. И вот я не понимаю — отчего военный скатится в этой иерархии в черти или там в осведомители РАНЬШЕ, чем тот кто никогда не видел ни холода, ни голода, не имеет понятия о дисциплине, не прошел школу армейской дедовщины?
2. В армии нет голода и холода? А также недосыпания? Особенно — в те времена? Шутить изволите? В тюрьме обед тоже по расписанию, хотя конечно и не такой обильный как в армии. Но и не такой обильный, как у обычных гражданских — военная пайка (которую кушают в тех же военных училищах) во все времена отличалась от домашней еды. Зайдите на форум к нынешним военным — они вам и сейчас это в подробностях расскажут. И вот с чего бы «обычным гражданским», которые не знают что такое «тащить наряды» раз пять подряд, например (тяжело работая круглые сутки и спя часа по 4 в день, и это на фоне и так хронического недосыпа) — сливаться ПОЗЖЕ тех, кто всё это уже проходил?
4. Тяжелый труд? Вы полагаете, что в военных училищах люди не работают — физически? Да к тому же туда берут заведомо здоровых, и в армии их заставляют вести здоровый образ жизни (и значит и в тюрьмы попадают тоже заведомо здоровые военные). Чего не скажешь об «обычных гражданских», так что и тут военные в выигрышной ситуации. Либо в сходной — одно дело у станка стоять, а другое дело лес валить.
1.Все правильно в училище да, а тут кадровый офицер как минимум лейтенанат, скорее всего воевавший и тут какой-то рядовой бъет ему по лицу сапогом, оскорбляет и унижает. И он который закончил училище в звании офицер Красной Армии с боевыми наградами превращается в зк которого любой рядовой может пинать оскорблять и даже убить при случае совершенно безнаказано- как минимум разрыв шаблона, а скорее глубокая психическая травма со всеми вытекающими. А работяга и так был не кем его любой мог оскорбить- начальник(партийный скорее всего), миллиционер, бригадир и т.д. вообщем не привыкать.
2. В армии ВСЕГДА особое внимание уделялось провизии и обмундированию, а в то время вся страна работала на армию и конечно офицеры хорошо ели и были хорошо одеты- в отличии от работяг в стране было несколько периодов серьезного голода, так что простолюдинам было не привыкать к голоду и холоду.
И какая интересно тяжелая работа у офицеров? Ну курсанты может пару раз и вкалывали летом, а офицер уже забыл об этом давным давно. Рядовые да и вагоны разгружать ну и прочую черную работу.
А работяга всю жизнь впахивает, для него это привычка и работали тогда на износ, а крестьян вообще за людей не считали, отбирали паспорта и вкалывали они по 18часов в день чтобы выжить.
4. Какой тяжелый труд в военных училищах? Вы это о чем? Постой те у станка по 8-10 часов без выходных я на вас посмотрю.
Ещё раз — это все проходится в военном училище. И сапогом (или кулаком по морде), и унижения от вышестоящих по службе, и тупые приказы, и умение выполнять их не задаваясь вопросами «отчего» да «зачем». Особенно в те времена. Тогда даже рукоприкладство среди офицеров (друг другу морду бить — вышестоящий нижестоящему) не считалось чем-то из ряда вон, читайте исторические книги. И такое вдалбливание дисциплины и накат с целью научить подчиняться логичен. Потому что только тот, кто умеет подчиняться — умеет и командовать. То есть, создавать ровно ту же самую атмосферу в отношении своих подчиненных! Так что в этом смысле тюремные порядки для солдата вполне привычны, хотя конечно же сам масштаб степени унижения в тюрьме, естественно, не такой. Но если с этим сталкивается уже хоть как-то подготовленный человек, то что говорить о тех, для кого даже армейская дедовщина — откровение? А они ведь (гражданские) сразу попадают в тюрьму, без воинской подготовки! Почему же тот, кто готов (и умеет засовывать в жопу свою гордость, когда надо) — сливается первым?
Ну да, ну да. Милиционер и бригадир на заводе, лучшие учителя ага. А не знаете ли, за что тогда именно армию для мужчины — называют «школой жизни»? Да вот именно за то, что там человеку выпадают такие испытания, о которых на гражданке он и не подозревает. И не только «тогда», но и прямо сейчас! Тюрьму тоже считают школой жизни, кстати. И в этом они схожи. Вас милиционер прямо сейчас может оскорбить? Бригадир на заводе может заставить на тумбочке кукарекать и дедам честь отдавать? Веником по жопе получать? Дедовщина на заводе, ахахаха! )))
Опачки. А кто там территорию убирает, полы моет, еду готовит, посуду моет и тд? Может сейчас часть этих работ и отдана гражжанским лицам, но в армии всегда(!) солдат загружают по-полной. И рабочий день там — с подъёма и до отбоя. Начиная с физ.зарядки, построений разных и т.д. Строевая подготовка, полевые занятия (а офицеров всяко учат топографии и т.д.), худо-бедно тактика (копать окопы в том числе). Плюс множество других тяжелых физических работ — особенно это касается простых солдат. У них с утра развод на работы — и до самого вечера их всегда загружают. У курсантов, понятно, есть ещё и лекции всякие, то есть пол-дня они учатся. Сколько-то времени на самостоятельную подготовку. Но опять-таки, караулы-наряды, марш-броски в том числе и ночные и т.д. Армия, труд солдата — это в первую очередь тяжелый физический труд. Труд курсанта полегче, конечно, но и он ни в какое сравнение не идет с «постоять у станка». Гражданский распорядок дня (вольный) очень сильно отличается от воинского распорядка. А вот тюремный распорядок дня (подъем-отбой, построения, зарядка, разводы на прием пищи и работы, вечерняя поверка и все под приказами начальников) как раз та же самая армия! Куда добавлено больше тупизны начальства (кстати, зеками командуют те же вояки, так что воякам-то как раз не привыкать исполнять приказы таких же вояк), больше дедовщины (да, куда как больше, но ведь для гражданского это вообще неизмеримо большая величина), тяжелее и тупее труд и хуже еда, еще меньше сна.
И почему те, кто заведомо (!!!) никогда не сталкивались с таким в своей жизни (с армейкой) сливаются первыми? Если бы Шаламов написал, что первой сливается неопытная и не нюхавшая серьёзных трудностей, не образованная сельская и городская молодёжь, я бы поверил. Если бы он написал, что вслед за ними сливаются какие-то другие характерные слои населения (я не знаю какие, но опять-таки люди без образования, без устоявшегося мировоззрения, без опыта преодоления трудностей), я бы тоже поверил. Но военные (и партийные)! Гыгыгы… )))
Далее это вы так шутите что ли? дежурства даже если каждый день то это несколько часов, вообщето им там учиться надо а не двор мести, обычный дворник вкалывает гораздо больше каждый день, а рабочие и крестьяне при Сталине полуголодные работали с утра до ночи, попасть на военное довольствие было большой удачей и повышением социального статуса, а офицеры это вообще белая кость- не в лагере только конечно.
Между прочим ворам западло считалось носить погоны- быть военным значило стать красноперым, что о многом говорит.
А сельская молодежь между прочим закаленная с детства тяжелым трудом обладала большой выносливостью- у меня мама выросла в деревне, на сенокосе с пяти лет участвовала- здоровье на пятерых хватит. так что вполне логично Шаламов пишет, думаю так все и было.
А в армии, у солдат, дедовщина длится пол-года. Ну и что? Сколько дедовщина длится в институте? Нисколько.
Чего там не было? Ситуаций, когда сержант (обычно бывший срочник) пендаля им по жопе давал не было? Не верю, извините. Что на них не орали и не заставляли обезьянами скакать «сорок пять секунд подъём»? Не верю, извините. То что на тумбочках не кукарекали (в отличие от солдат) — верю. А в то, что не засовывали свой язык в жопу, и не отводили глаза, когда над ними морально изгалялись все вышестоящие командиры-начальники, не верю. Не верю и в то, что не устраивали каких-нибудь мелких внутренних бунтов против «несправедливости системы», когда начальство переходило «грань дозволенного». Вот это по сути и есть та закалка, которой неоткуда взять всем, кто службу не тащил.
Фантазия и чушь. Никогда уголовники не устраивали на воле таких систем, как в тюрьме. Если в их шоблы не лезли (а лезли только те, кто хотел быть к ним ближе, приблатнённым), то и они не лезли строить людей. И по сей день не лезут — «на районе» у них все мутки происходят среди таких же, как и они. Так что неоткуда рабочему человеку было знать все эти тонкости с умением встраиваться в жесткую мужскую иерархию — только тюрьма или армия могли ему дать это. Возможно, море ещё, но и там все же нет столько нарушений личного пространства и прав человека, как в армии.
Обычный дворник не встает по звонку и не ложится по отбою. Он спит сколько хочет, и кушает домашнюю еду. В армии человек весь день на ногах (кроме времени обучения у курсантов). Плюс не забывайте про то что я говорил о физической подготовке. Так что тяжелый труд военный будет переносить как минимум не хуже дворника. Или художника. Но вот Шаламов отчего-то людей творческого труда (писателей-художников-музыкантов) не выделил в класс «сливающихся первыми», а военных выделил. Странно, а?
Военные в то время — это и были как раз той самой сельской (и рабочей молодежью). Просто потому, что другой там маловато было. Так что и тут ваши аргументы не выдерживают критики. Кстати, военные (в училищах) и по сей день всё больше от сохи, да от народа. Ну, там — дети инженеров, может быть от силы. Которые растут вместе с детьми рабочих и селян. Как-то все мажоры во все времена идут всё больше в более лёгкие профессии.
Среди воров — вообще западло считалось (и считается) честно трудиться, например порядок в камере наводить. А военному не в падлу в кубрике убираться. Но быть в тюрьме обычным мужиком (не чертом и не петухом), без косяков — для военного самое то.
вообще-то в советское время все проходили либо срочную службу- либо военную кафедру с военными сборами и прочим, так что у всех работяг армия была пройдена.
все правильно так как военные первыми сливались не имея внутреннего духовного стержня, не все конечно но большинство.
я такого и не говорил, я говорил что уголовники в авторитете были, иначе как уголовный сленг например так хорошо известен всем слоям населения?
Ну в ообщем получается все правильно Шаламов писал.
Всё, что выходит за пределы Женевской конвенции — беспредел. А строем ходить солдаты обязаны и в чужом плену!
Что же, это аргумент — большинство мужского населения СССР в армии служили. Но все-таки солдатская служба отличается от службы офицера. Офицера специально готовят командовать, то есть в него вбивают понятие о дисциплине гораздо глубже чем в солдата. К тому же офицер имеет больший кругозор и более устоявшееся мировоззрение.
Какой-такой жесткий внутренний духовный стержень у гитариста в ансамбле???
Вы привели всего два аргумента — рабочие в большинстве тоже были солдатами (но далеко не все) и то, что музыканты имеют некий «внутренний стержень». Это как это? :) Дедовшина в оркестрах делает из них настоящего мужчину? Офицер (командир, вернее), напоминаю, воспитан в духе «умри, но сделай». А художник???
дедовщина не из кого никогда мужчину не делает, это очень легко увидеть из ситуации с задолженностями по алиментам. большинство алиментщиков служили в армии но это не помогло им стать настоящими мужчинами, так как настоящий мужчина это прежде всего ответственный человек, и то что армия школа жизни это придумали люди у которых это просто самое яркое переживание в жизни, далеко не всем эта школа жизни пошла на пользу, что можно ярко увидеть на день пограничника или в день вдв.
А то что многие офицеры бухают и издеваются над солдатами это широко известный факт, сейчас конечно с этим построже стало, но тем не менее. И естественно что такие люди попадая в сложные жизненные обстоятельства сразу ломаются и идут на поводу у системы и то что они на обед в столовую по расписанию ходили не как положительно на их характере не сказывается.
Что же, мы вроде бы уже сказали друг другу всё что хотели сказать. Спасибо за беседу!
Уже довольно давно на одном из сатсангов я услышал от Андрея такую историю. Он рассказал, что ему снился сон о том, что в дом, где находился Иисус со своими учениками, и, как я понял, Андрей был один из них, ворвались римские солдаты и начали, приставляя копье к горлу, спрашивать у каждого, указывая на Иисуса: «Ты с ним? Ты с ним?» И все отвечали: «Нет, нет». Потом Иисуса выводили. И когда он проходил мимо Андрея, он остановился, повернулся к нему и сказал: «Не вини себя потом, ты не мог поступить по-другому ». И в этот момент Андрей, как он рассказал, проснулся в холодном поту с чувством ужаса от реальности проишедшего. Закончив, Андрей вдруг спросил у меня, а как бы я поступил. Я тогда ответил, что не знаю, как бы поступил, после чего он сказал, что это честный ответ. Далее разговор пошел о том, что кто знает, как кто поступит в критической ситуации? Кто-то, кто рисуется героем, может спасовать в испытании, а кто-то, в ком не заподозришь героическую натуру, может неожиданно ее проявить.
— по-моему, это полная бессмыслица. Точнее это и есть та псевдодуховность, которая в общем-то по сути просто разновидность развлечения или форма досуга. Красивая поза, за которой скорее всего просто — пшик.
Отец, к которому можно «обратить взор», отвернувшись от «Иисуса-человека» — это есть на мой взгляд что-то абсолютно надуманное. Это все сложные ходы и умопостроения. Слова, слова, слова… Ассигнации, за которыми — никакого золотого обеспечения. Но можно пытаться пустить пыль в глаза. Я, извините, не сторонник таких занятий.
Есть времена, когда голов не надо,
Но слово низводить до свеклы кормовой....
Не стоит, не хорошо это, рано или поздно суть все равно проявится. Извините еще раз, за может быть резкость, но… если молчать, то мы здесь утонем во всякой красивой лжи. Я так думаю во всяком случае.
А далее было примерно так:
И что, по-вашему, если бы на все три вопроса Пётр ответил — «Я знаю его, это человек по имени Иисус, это мой учитель, я часто бывал в его кампании», это была бы «настоящая духовность»? А вот то, что Пётр все три раза соврал (очевидно, боясь последствий) — это-то вот доказывает, что Пётр был псевдодуховен?
Так в каких же ассигнациях вы предлагаете измерять «всю эту» духовность? Что есть «настоящее золото духовности» — честность, справедливость, смелость, благородство? Или всё-таки эти человеческие качества, которые проявляются в межличностном общении, не имеют отношения к близости его духа к Богу?
Вы спрашиваете, в каких ассигнациях я предлагаю измерять духовность и какие качества имеют отношение к близости его духа к Богу? Вы знаете, я бы отвел вам так: хорошо бы начать с честности. И не потому что она ближе или дальше от Бога, а потому что она, я думаю, поможет вам САМОМУ найти ответы на те вопросы, которые вы мне поставили (если это были конечно в самом деле вопросы, а не нечто иное). Это гораздо здоровее, чем коллекционировать всевозможные мнения. Я думаю, вам будет тяжело. Когда-нибудь вам придется возможно провести ревизию в райских кущах ваших знаний. Вы много чего знаете и наверное считаете эти знания большой ценностью и вам будет трудно увидеть, что все это — … осенняя листва. Порыв ветра — и она превратиться в ничто. Потому что она не связана с вашим существом, в ней нет аромата жизни!
Один поэт написал:
Есть правда, что с фальшивых матриц…
Так вот, я думаю, нужно для начала с матрицами разобраться. А все остальное уж как-нибудь приложится… Вот, простите, такой ответ вам. Всего вам доброго!
Как же МОЯ честность поможет мне понять — что ВЫ подразумеваете под «ценой духовности»? Это ВЫ привели пример с Иисусом и отрекшимся от него учеником. Это ВЫ впечатлились рассказом Шаламова и прокомментировали его таким вот образом. Что же странного, что я задаю этот вопрос не себе, а вам?
Не хотите отвечать — так и не отвечайте. Странно видеть вместо объяснения ВАШЕЙ этической позиции по вполне конкретному случаю (либо простого человеческого отказа это делать) — разного рода высказывания обо мне. Или вы где-то прочли мою просьбу к вам посоветовать что мне делать и как мне жить? Нет, её не было и не будет.
И вы, впечатлившись темой, говорите:
А далее — приводите сходный пример (предательства Иисуса своим учеником). Так что — ЭТО для вас «духовность»? Предал (написал донос) — «духовность слетела», ибо была фиговой? Не предал (не написал донос) — это значит «духовность» на высоте? Если так, мне есть что возразить (что я и сделал). На мой взгляд, истинная духовность — в близости Богу. Только Его можно «предать» (предавая, на самом деле, только себя), и утратить при этом духовность. А приключения Шаламова или Петра, который объяснялся с людьми по поводу водил ли он дружбу с Иисусом или нет — это НЕ духовность.
Ну, как же — не поможет? Поможет, ведь кто-то будет испытывать свою честность или «порядочность» (как Шаламов), называя это «всей этой духовностью», и не понимать что испытывает свою гордыню, например. Понимаете — о чем я?
Какое же вам дело до моего живого переживания, милейший? Разве не ВАШЕ живое переживание должно иметь ДЛЯ ВАС наивысшую ценность? :)
Разве только те кто в ашрамах сидит — духовны?
но, надеюсь и среди них есть продвинутые мистики:)
РГ | А как вы пережили два таких некнижных периода, как лагерь и война?
Померанц | В лагере трудно только первый год, пока не освоился. Возраст у меня был подходящий. Когда мальчик попадает в лагерь, он может быть искалечен, обстановка там отвратительная. Но я был 30-летним. В лагере был подобран очень неплохой состав людей, с которыми можно побеседовать. К тому же меня спасало — и в лагере, и на войне — чувство красоты природы (северное сияние, непрерывные белые ночи). Оно у меня было развито тем, что в студенческие годы я, как в церковь, каждую неделю ходил смотреть импрессионистов.
А однажды зимой со мною в лагере произошел какой-то скачок: я начал понимать настоящую, симфоническую музыку. До этого до меня доходило только что-то попроще вроде «Болеро» Равеля. А тут, когда по радио то и дело передавали Чайковского, я втянулся. Надевал валенки, выходил: тихо, все сидят в бараках, мороз 35 градусов, слышимость хорошая. 5-я симфония, 6-я симфония.
РГ | Так вы скажете, что и на войне было хорошо?
Померанц | Войну я начал ополченцем на окраинах Москвы. Затем меня отправили на северо-западный фронт, где меня покалечило. Врачи сказали: организм молодой, все выправится через полгода, пошлем в военную школу. И наконец в развертывающейся после боевых потерь стрелковой дивизии прикомандировали к редакции внештатным корреспондентом (я окончил литературный факультет). Для меня лазить по передовой было самое разлюбезное дело. Тем более что это был единственный способ себя поставить. Приходит какое-то нелепое существо в шинели не по росту и в ботинках с обмотками, но статус его сразу повышается, если идешь на передний край, при том, что можешь не ходить.
РГ | Вы не боялись?
Померанц | Однажды я пошел из редакции, окопавшейся прямо в степи, к поселку, в котором потом капитулировал Паулюс, увидел издали, что его бомбят, и ужасно испугался. Это был нелепый страх, далекая бомбежка меня никак не могла захватить. Во мне сработало то, что я называю, психической травмой ранения. Обычно непосредственно под огнем я всегда держался хорошо. А тут у меня было шоковое состояние. Только привычка анализировать себя и держать все под контролем разума помешала мне броситься бежать. Я думал, как побороть страх. И вспомнил, как года за четыре до этого пытался решить паскалевский вопрос, мною воспринятый от Толстого, Тютчева и Достоевского. Вопрос о том, что есть единичная человеческая мысль и вся культура перед бесконечностью пространства и времени.
РГ | Что вас заставило искать ответ на паскалевский вопрос?
Померанц | Меня в 16 лет поразила тангенсоида, математическая кривая, которая уходит в бесконечность, а потом из нее вылезает. Так, кусок тригонометрии, никто не приходит в ужас. А я пришел. Потом узнал, что такой ужас испытывал Мартин Бубер. Я почувствовал, что мне не решить эту проблему, и отложил ее: вырасту-поумнею. А в 20 лет подряд читал Тютчева, Толстого, Достоевского и увидел, что все они ушиблены этим метафизическим страхом, паскалевским по происхождению. Тютчев прямо цитирует: «И ропщет мыслящий тростник» Это из Паскаля, у него есть такое известное утешение: человек слаб, как тростник, порыв ветра может его сломать, но этот тростник мыслит. И если вся вселенная на него обрушится, она не сможет отнять у него это преимущество.
Но все-таки это не совсем утешает: да, ты мыслишь, но вселенная способна тебя раздавить. А более глубокое чувство Паскаль пережил втайне, и это стало известно из записки, зашитой в подкладке его камзола. Он пережил некий огонь, чувство внутреннего света.
И вот я три месяца ворочал в голове одну фразу: если бесконечность есть, то меня нет, если я есть, то бесконечности нет. Вертел, вертел, пока не почувствовал, что действительно внутри меня есть что-то, что способно уравновесить бездну. Тут важны не идеи, а само это чувство, что в глубине сознания и сердца есть какая-то сила, не менее бесконечная, чем время и пространство. Чувство этой внутренней силы рождает метафизическое бесстрашие. Опираясь на него, можно вести себя смело и под огнем, и во многих ситуациях, требующих гражданского мужества.
Эта внутренняя духовная бесконечность как-то родственна тому, что мы называем Богом, Святым Духом. Я вспомнил о ней возле поселка, на который сыпались бомбы, и «Хенкели» перестали меня страшить. Через две минуты я встал и пошел, куда нужно. И все. Я ночью мог брать интервью в передовой цепи.
А Шаламов всё это время (месяцами и годами) что чувствовал и что понял? Злобу:
А вы говорите — «одно другому не мешает». :)