Трамплин.

Мне продолжают поступать новости о смерти друзей.
Меня накрывает переживанием Пустоты (не психологической, а надперсональной). Легкость, свобода, покой, бесконечность, неподвижность, такое Великое Ничто.
К сожалению, к этому переживанию прилагается огромная апатия, и любое действие дается с трудом. Кроме того, будучи уже сильным, оно затягивает.
Хочется сесть в уголок, закрыть глаза и стать Ничем окончательно. Вот такие «высокодуховные» вожделения. Для кого-то Ничто = просветление.
Оно не сваливается мне на голову внезапно. Но с новостью о смерти я чувствую, что там, где был человек, теперь Ничто. Оно маленькое, относительно всего остального, но из него дует. Это как дырка. И вместо того, чтобы эмоционировать, бежать или бороться, я настойчиво концентрируюсь на этой «дырке». И уже после приходит Большое переживание большого Ничего. Перемещение точки сборки, собирание внимания — как угодно.
За Ничего есть «Не знаю». Там нет апатии, но там трудно удержать внимание, еще сложнее, чем в Ничто. А за «Не знаю» должно быть то, ради чего мы идем на сатсанг). Но о смерти друзей мне сообщают всегда не вовремя. Никогда — на сатсанге.