Афоризмы бродяг

Игра формирует его субъектность, ассоциальность, если угодно. В ее сфере, есть только две категории, — выигравший и проигравший. Более никого. Из пространства игры выходят первые враги абстракций государства, гражданского общества, коллективизма вообще.

Жизнь каждого из них книга. Сплошные повороты и лабиринты. Книга настолько богатая, что время на чтение иных или на написание своей есть только в тюрьме.

В момент дестабилизации, этот игровой, чувственный, хватающий на лету, никогда не выполняющий дважды, во всех деталях, одного и того же дела, тип, будет последней надеждой «правильных», или приговором им… Когда красный свет будет гореть постоянно, выживут те, кто проходил на него при наличии зеленого.

Именно игра навязывает ему мистико — магическое переживание мира. Каждый, имеет найденный им самим, какой-то свой метод, язык обращения за расположением сверхматериального… Обеспечивающего успех.
Часто наблюдал за играющими. Никакой теории вероятности. «Оно», предопределяющее игру, также живо. Со своим характером, менталитетом, настроением. Чтобы выиграть, нужно перестать быть физическим, дискретным… «Я», должно слиться со всем присутствующим, видимым и не видимым — «не я»… Никакого внутреннего расщепления и диалога. Субъект, рацио, умирает. Слиться с игрой, с ее ритмом. Раствориться в нем. Стать сплошным слухом. Никакого субъекта действия. Пристроиться, и идти за тем, что тебя ведет. Нащупать тончайшую нить, выключить «Я», и осторожно идти… Неудачи провоцируют раздражение, злость, -наличие «Я»… Удачи, — веру в себя, желание взять всю ответственность за победу, на дискретного, «особого» себя, и это снова наличие «Я»… Смертельные крайности. Кто избежит, тот победит.
Я говорю конечно не о тех случаях, когда определяющим фактором являются чисто технические уловки. Но и их уровень бывает часто настолько высок с обоих сторон, что первую скрипку по прежнему играет случай.
При сплошной черной полосе прибегают к тому, чтобы «перебить масть». Значит совершить действие, казалось бы вообще не относящееся к ходу игры. Например, — выбросить кубики в окно… После, выйти, подобрать, и продолжить игру. Такой спонтанный, иррациональный импульс, это единственный островок «Я». До и после, его не должно быть.
Видел, что это работает. Но не тогда, когда осуществляется только как физика. Нужно чувствовать… Можно лишь указать рамки в пределах которых, — либо узнаешь, либо нет. Никогда…

Царство игры наступает в мировой истории в те редкие моменты, когда ломаются все привычные схемы. В этих «чрезвычайных обстоятельствах» побеждают, и выносят свои «исключительные решения» те, кто опирается в своих действиях на базу не только видимых, математических данных, но в сумме с невидимыми. Игроки. Холерики. Чувственные струны, на которых играет вселенная. Игра, есть аристократическое измерение надлогики. Королевское искусство.

Срок навязывает восприятие жизни как дороги. Отсюда возникает драматичное, очень часто трагичное чувство жизни. Это не может не подвигнуть заключенного на творчество. Особенно сильно здесь звучит поэзия. Как много, и достаточно оригинальных, проникновенных поэтов я встречал здесь. Все, самородки открывшиеся в тюрьме.
Тюрьма закрывает двери, лишая физического восприятия свободы. Он находит выход все равно. Через окно или подвал… Он находит выход в сверхфизическое, или подфизическое ее измерение…
К гораздо большей, чем имел до срока. Более того, редко, но иногда он доходит до того, что начинает воспринимать ту, «прежнюю» свободу как тюрьму.

Эти стихи могут тронуть, потому что пережиты. Многие становятся художниками, ремесленниками… Чувство красивого, в этих серых стенах, где красоту нельзя похитить, требует ее творить. Тот, кто крал, начинает рисовать. Или писать.
Кто-то, за этими решетками, находит свою свободу в искусстве, кто-то в религии…

Отсутствие, впервые, своего дома, здесь, где конкретна только сумка под нарой, требует постройки духовной крепости. Прочность фундамента и стен которой, была бы в наличии во всех, бесконечных этапах и пересылках.

Я сравнивал преступников, только не случайных, но подлинных, органичных, с непреступниками… Первые, всегда выглядели лучше. Там, понял почему.

Если просто сравнить человека с человеком, преступник всегда богаче. Он весь перед твоими глазами. Он тотален сам в себе. Не преступник, всегда беднее… Он не весь. Его продолжение, — дом, работа, много чего… Беспомощен, ничтожен, неполноценен, если смотреть на него без этого. Как рак отшельник, вынутый из своей ракушки…
Вечный кочевник, преступник, анарх, — изящен, гармоничен, слажен, целостен, пропорционален. Он весь в себе, и полагается только на себя. Никогда не покидающее чувство опасности и вечная охота заставляют всегда быть в форме, как волка.
Богач, лишенный своей машины, офиса и прочего, сотрудник МВД без формы, военный..., как смешна эта академическая публика без их столов, очков, кафедр и костюмов… Этот контраст заметен при сравнении террориста и солдата регулярной армии. Первый — весь, второй — часть.

Если атака есть «паника устремленная вперед», а высшим мужеством считается стоять на занимаемой позиции, удерживать ее сохраняя хладнокровие, то здесь, на подвале, этот второй аспект достигает своего высшего напряжения. Безоружные, беспомощные люди, в камерах, претерпевают все, включая смерть, из причин совершенно недоступных обывателю… Часто, всего лишь символического характера… Например, увечья или смерть за то, что отказался просто взять в руки веник или тряпку… Отказался под диктатом и присмотром… И т.д…

Одна духовная конституция. Сакральная анатомия. Они тянулись ко мне. Все. Они желали днями и ночами слушать о полевых командирах, железном капитане, команданте, о всех прецедентах исторического восстания и удержания своей позиции несмотря ни на что… После, многие сказали что хотят идти в мою идею… Из локального в мировое…
Консервативная революция включала их в себя, звала… Понятия, гармоничным образом сливались с нею. Кастовая система тюрьмы получала в ней свое окончательное утверждение.

«Бродяги», включающие в себя помимо чисто воровского и кшатрийский элемент.
«Мужики», ремесленники, люди искусства и труда.
Презираемые категории начинаются с «барыг», вайшья, торговцев… Заканчиваются «петухом»… Это есть точка чистого объекта. Отсутствие субъективного, мужского, как такового…

)))

.

… ти мая бесстрашный воин, знаю-лю.

… !!!)))

()

.