За пределы Самовоспоминания. Или что есть там, где меня нет.

Прежде чем подойти к теме самовоспоминания, и уж тем более выхода за его пределы, необходимо проанализировать все предшествующие этому стадии. Я думаю, что ступеньки этой лестницы, ведущей за пределы пределов, можно обозначить как постепенный перенос фокуса внимания на все более тонкие уровни без утраты контроля над теми, что были оставлены позади. Это определение работы было дано великим индийским мистиком Нисардагата Махараджем и еще раз подчеркивает единство всех путей, воспринимаемое ищущим только за пределами любой концептуальности.
Схематично я бы обозначил эти этапы как последовательное прохождение от механичности к самонаблюдению и самовоспоминанию.
Механичность, то есть отождествленность со своими мыслями, эмоциями ощущениями — это привычный способ пребывания в мире. Гурджиев называл его сном. На Востоке его называют майя или иллюзия. Механический человек даже не задумывается об иллюзорности мира и его самого — потому и спит спокoйно. Как писал Георгий Иванович — счастливы те, у кого нет души. Но если волей случая человек пробуждается, пусть и на короткий миг, в его жизнь входит страдание, и тогда первый шаг к избавлению от страданий — это увидеть, как нечто отдельное от себя, свои мысли, эмоции и ощущения. Значит ли это, что человек проснулся? Конечно, нет. Эти мгновения можно сравнить с кратким пробуждением, когда пугающий кошмар заставляет, судорожно дернувшись, оторвать голову от подушки и, пробормотав с облегчением – фу, это только сон,- уснуть опять. Но, если волей судьбы мы можем заметить это мгновение, то у нас есть возможность не проснуться (ведь пробуждение означает исчезновение меня как персонажа сновиденья), а стать наблюдателем собственного сна.
Давайте попробуем пронаблюдать положение своего тела. Если мы полностью сосредоточимся на этом, то все остальное нам станет недоступным, но сила нашего внимания также подается тренировке, как и мышцы тела. Не упуская из внимания тело, пронаблюдаем свои мысли и возникающие эмоции. Поначалу мы можем наблюдать только самые яркие проявления, но по мере практики наше внимание становится все более изощренным. Но надо помнить, что это только стадия, которая по мере практики естественным путем должна быть отброшена; и вот почему сосредотачивая внимание на себе, мы теряем контакт с внешним миром, что при дурной настойчивости может вылиться в психическую болезнь. Не потому ли Гурджиев говорил о безумии своих американских последователей, бездумно практикующих самонаблюдение? Еще одна опасность практики самонаблюдения- это усиление отождествленности с иллюзорным Я и развитие духовного эго.
Мы можем оказаться в ситуации замкнутого круга, в которой действия, направленные на пробуждение, усиливают сон. Так называемый эффект сна во сне, когда сновидцу кажется, что он проснулся. Единственным выходом из этой ситуации будет ультимативное знание, что все наблюдаемые проявления мыслей, эмоций, ощущения не имеют причин и не порождают следствия, а просто происходят. Суть не в наблюдении, а в постепенном искоренении всех возможных отождествлений с внутренними и внешними процессами. Продолжая метафору машины, вначале ученик напряженно вспоминает, где какой рычаг и что значит тот или иной знак, но по мере практики вождения он легко маневрирует в потоке движущихся машин, успевая говорить по мобильному телефону. Так и осознание механичности всех наших мыслей, эмоций и телесных реакций, позволяет перенести фокус внимания на самого наблюдателя, который есть Я. Справедливости ради надо заметить, что стадия самонаблюдения не является обязательной для всех. Некоторые по праву рождения обладают внутренней легкостью и свободой. Так же многие практики известных нам мировых традиций не фиксируют внимание на самонаблюдении, позволяя ему происходить естественным путем. К сожалению, процесс растождествления с психофизическим аппаратом нашей личности намного сложнее, чем уроки автовождения. Интенсивность эмоций и телесных ощущений бывает разная. Смерть близких, тяжелая болезнь, крушение всех жизненных планов — остаться наблюдателем в эти моменты очень тяжело, да и нужно ли? Создав в себе эту ложную кристаллизацию, мы лишаем себя шанса на истинное постижение единства боли и радости, страдания и блаженства. Как- то великий тибетский йог Миларепа сидел и горько плакал. Проходивший мимо ученик удивился такому поведению учителя и спросил о причине слез; на что Милорепа сказал, что он плачет по погибшему сыну. Удивленный ученик сказал — «Учитель, но вы ведь нас учили, что мир это иллюзия». «Да, ты прав» — сказал учитель –«но из всех иллюзий смерть моего сына самая болезненная».
По мере безкомромиссного отбрасывания всех отождествлений и переноса внимания к наблюдающему Я, самонаблюдение трансформируется в самовспоминание. Этот процесс нельзя ускорить, так как только слияние трех факторов: духовного усилия, психофизиологической данности и милости судьбы (притом эта милость может выглядеть очень жестокой), дает то, что в традициях называю реализацией. Конечно, краткие проблески этого состояния бывают достаточно часто и дают практикующим надежду на его постоянство. Самовспоминание можно обозначить как практику полноты внимания, имеющую в фокусе Я Есть и не упускающую все внешние и внутренние проявления на периферии. Более того, это тотальное восприятие всех процессов, как внутренних так и внешних, как единое проявление Я. В разных традициях это состояние называют по-разному. Просветленный ум Будды в буддизме, Сознание в Адвайта-веданте, единство с богом в христианстве.
Сделаем несложную практику. Посмотрим вокруг и направим свое внимание на окружающие объекты. Подтвердим свое единство простым словом Я. Я- пол. Я- потолок. Я – лампа. Если возникают внутренние переживания, их так же обозначаем как Я.
Мы прикоснулись к вербальной Я естьности, но следует помнить, что истинное Я есть находится за пределами слов и обозначений. Это тот краткий миг, когда мы, проснувшись от сна, еще не знаем, кто мы, как нас зовут, мужчина я или женщина и т.д., но у нас есть ощущение своего существования. Постоянное возвращение в это состояние и отметание всех проявлений, не являющихся Я — основа самовспоминания как практики. И, попробую поделиться, в своей практике я основное внимание обращаю на возвращение в состояние чистого присутствия. Позволяя мысли или чувству спокойно появляться и исчезать соответственно своей природе. Если это не получается, я додумываю мысль и доигрываю чувственное переживание.
Сделаем несложное упражнение. Один человек говорит все, что, по его мнению, характеризует его как личность, второй отвечает одним словом –
« не то» и так до состояния полной опустошенности.
На этом можно бы было и остановиться. Постоянное вспоминание Я-Есть — финал любой практики. Формы этой практики могут быть различны. Мантра — медитация в Ведической традиции, умное деланье в православном христианстве, когда Иисусова молитва вначале произносится вслух, потом внутри себя, и в конце безмолвно звучит в сердце. Высшие йоги Тибетского буддизма, основанные на постоянной безопорной медитации и многие другие. Но тема моего доклада обозначена мной «За пределы самовспоминания». Человеческий ум не может перешагнуть этот предел. Никакая практика не в силах привести к этому. Это не состояние, пусть даже и неимоверно высокое. Это не результат, к которому можно стремиться. Это не то и не это. Когда Нисаргадата Махараджа спросили — «вы постоянно находитесь в самадхи?», он ответил – « нет, самадхи — это состояние, а я вне состояний». Об этом Мейстер Экхарт писал: «Что бы познать Бога, необходимо отказаться от Бога». Название Работы Гурджиева «Жизнь реальна только когда есть Я». На мой взгляд звучит двояко, если мы вспомним восточную философию, по которой жизнь — это иллюзия, сон, покрывало майи. Выйдя за пределы Я-Есть мы пробуждаемся и тогда сновидческий персонаж исчезает. Это тотальная смерть для личности. Та, о которой Иисус говорил, что невозможно зерну не умереть, чтобы родился колос. Намек на то, что Гурджиев вел к этому, есть в работе «Все и вся», в эпизоде опыта сатурнианского ученого, поместившего Вельзевула в специальный аппарат, нахождение в котором даже Вельзевула заставило испугаться за существование своего Я. Еще один намек на необходимость выйти за пределы самовоспоминания содержится в работе «Жизнь реальна только когда есть Я».
Люди из английской столицы «помешались», или, лучше сказать, «это
нравилось их английской душе» и стало idee fix их психики, на том обобщающем
выводе из всей совокупности моей теоретической информации, который
сформулирован выражением «помнить себя» и на который указывалось как на
необходимость.
Я повторюсь — никакие практики не могут привести к этому, но почувствовать вкус этого все же возможно. Например, выполняя практику, предложенную Тартанг Тулку — Наблюдение за наблюдателем, наблюдающим за наблюдателем — мы приходим к пониманию иллюзорности не только личностных проявлений, но и наблюдающего Я. Я — Есть неразделимо с объектом наблюдения и возникает и исчезает вместе с мыслью или переживанием. Недостаточно интеллектуального понимания этого, это происходит или не происходит, и цель моего доклада всего лишь показать вектор, ведущий в бесконечность. Только осознание этой перспективы может примирить человека с фактом его земного бытия в качестве материала для космической котлеты. Как пишет Аркадий Ровнер, — «завершив страдальческий круг эннеограммы, это соединяется со своим источником, солнцем Абсолюта, а все не это, пять первоэлементов, включая эфир, служит материалом для нового творения. Прошу прошения за вольный перефраз. И по завершению своего доклада позволю себе прочитать несколько строк из своего стихотворения:
К чему грустить, из сновиденья не увидать сновидца лик, но снов чудесные сплетенья рождают мир и этот миг.