ДО И ПОСЛЕ. Краткая духовная автобиография.

В 2012 году 2 июня после первой встречи с Нго Ма произошёл опыт. Обстоятельства ему предшествующие были обычными, но и мистическими тоже. После сатсанга я с друзьями ехал в Одессу. Ночь трасса гроза в этот момент одной из девушек сообщили что у неё умерла бабушка и музыка ухода сплелась с грозовыми раскатами.Как отклик у меня родились строчки.

Как бусинки нанизывая боли,
Я сотворяю ожерелье слез.
А небо расцветает в поле,
Под гимны огнеоких гроз.
Оно падет, с последним их раскатом,
И станет пылью и травой.
А слез, бесценные караты,
Сверкнув, исчезнут предо мной.

Приехав глубокой ночью в Одессу я лёг спать. И утром проснувшись не обнаружил «себя» Звучит совершено нелепо. Но это было чувственное переживание в теле, а не идея о нём.

От прежних духовных опытов переживания ясности, иллюзорности, силы, единства или любви он отличался странной нелепостью. То, что никогда не существовало, оказалось утраченным. По сути, узнавание этого произошло только в момент его потери. Если ты всю жизнь нёс мешок и даже не знал, что ты его несёшь, то его потеря может испугать, но в этом случае испугаться было некому. Нельзя сказать, что прекратились страдания или окончился поиск. Страданий у меня не было и до этого. Первый духовный опыт, лишивший всякой возможности страдать, был 1989 году. В этом случае всё было по канону. Друзья предали, любимое дело, на которое было потрачено очень много сил, потеряло смысл, и возраст подходящий 27 лет. Что -то близкое к кризису. Помню, я даже написал такие строчки: «Мне скоро тридцать трёх ещё не хватит, а что потом быть может только три приходит время для распятья, пока молчи, не говори» В этот момент мне попалась ксерокопия книжки Ошо «Дао путь без пути». Это была первая духовная книга, которую я прочёл. Помню слёзы облегчения, когда вдруг пришло понимание, что жизнь это поток, и что не за что цепляться и нечем дорожить. Красота появляется вместе с уродством, сила с бессилием, веселье с печалью. Никто не знает, что для него хорошо, а что плохо. Я не знал тогда, что это был духовный опыт. Но это понимание вело меня сквозь бурные 90 годы и позволило, не потеряв себя, построить небольшой книжный бизнес. Поэтому и поиск как форма бегства от страданий даже не начинался. Но сердце тянулось к чему-то, что даже не имеет названий, его радовали мистические тексты, практики, общение с мастерами. Это не было средством спасения, это просто было интереснее всего остального. Как я сейчас пониманию — мне везло. Я не попал в секту, не имел чёрных, разрушающих психику учителей. Тот первый опыт определил взгляд, и я всегда тянулся к лёгким, ясным людям. Не очаровывался и не разочаровывался ни в мастерах, ни в учениях. Эта направленность привела меня к Бурлану, создателю системы Симорон. Его лёгкость, театральность, игривость и несерьёзность пришлись очень по душе. По сути Симорон — недвойственное учение хотя сам себя он так не позиционирует. И все же чего то не хватало. Ум раскрыт и ясен, мысли как облачка на небе, понятия проблема не существует, а сердце закрыто. И, как и в первом опыте, о том, что может быть иначе, я узнал только когда это произошло. Встреча с Аркадием Ровнером, духовным практиком, мистиком, поэтом перевернуло моё представление о себе. Сердце открылось и запульсировало. Помню это странное состояние наполненности любовью, у меня в этот же день были занятия с группой по Симорону. К моменту этой встречи я уже 5 лет вёл в Одессе школу Симорона. Как для меня это было обычное занятие, но уходя люди, благодарили, как будто я им дал что то ценнее знаний и методов. Моя дружба с Аркадием продолжается и до сих пор. Хочется ещё отметить общение и дружбу с Ламой Олегом. Его перевод «Драгоценной сокровищнице Дхарадхату» моя любимая книга. Я с радостью приезжал к нему и даже организовал несколько встреч в Одессе. Знакомство с практиками Буддизма и введение в естественное состояние под руководством такого мастера это большая ценность. Как сейчас ясно, всё это вело к лету 2012 года. Но всё что можно сказать об этом опыте, это ничего не произошло под деревом Бодхи. Так пересекаешь экватор в океане, до экватора океан и после экватора океан. Может, тысячи жизней шёл кораблЬ к экватору, а может, все эти жизни — одно мгновение сна, какое это имеет значение. Ничего не меняется, и в тоже время меняется все, Жизнь перестает притворяться чем — то другим. Она раскрывается и продолжает свой бесконечный танец. Усилие и безусильность не противоречат друг другу и не происходят по очереди, они сливаются в единое движение. Духовное развитие продолжается, но это становиться естественной жизнью духа, с вектором направленным в бесконечность. Омрачения появляются, но уже в момент появления начинают растворяться, как снег, выпавший в теплый день. Творчество реализует себя в творении, исходя из природной уникальности индивидуума. Все привычки тела и ума сохраняются, но не оказывают никакого воздействия на жизнь. Так было всегда, поэтому ничего не изменилось, просто не стало того, кто думал, что может быть по-другому. Эти строчки я написал через месяц после этого опыта и сейчас после пяти лет не изменю в них ни одного слова. С годами это понимание только углубляется. То, что открылось в этом опыте, никуда не ушло, но оно никогда и не появлялось. Оно всегда присутствовало как вдохновение в стихах, как интерес к жизни, как радость от встреч с учениями и мастерами. Перечитывая свои стихи, написанные задолго до этого опыта я вижу его свет в каждой строке.
Нам больше нечего желать,
Когда распахнуты все двери,
И благодать превыше веры,
Брать — означает отдавать.
Вести по вечности надрез,
Узор, просвечивая тьмою,
И в бесконечный свет небес,
Нырять как в омут с головою.