Кому принадлежит моя смерть?

Я гляжу без движения сквозь холод камней
Пропасть расширяется в памяти моей
Время безшумно поглощяет города и страны
И ничего уже не значят человеческие планы

Замедляется стук времени шагов
Затихает нежный шепот песочных часов
Мои движения сковала магическая сила
И бархатная пыль уже мои мысли покрыла

Остановись, постой, замедли сердца бой
Сюда проник шум вместе со мной
Мерцающий свет засыпающих глаз угасает
Сознание мое силу теряет

Эти мысли, ледянеющая кровь
Свет потухнет навсегда и не разбудит меня вновь
Я навсегда останусь жертвой бархатной пыли
Как и люди те, которые столетие назад здесь жили

Когда я прочитал «Смерть как учитель — Катха Упанишада» первый раз, я хорошо задумался о том как Начикета встретил свою смерть. Читалось это моментами как такой анекдот в стиле «жили-были», без траура, без рыданий. Но в итоге Начикета обучился созерцанию. И по ходу повествования его не отвлекли мысли о богатстве, о мимолетных удовольствиях так притягательных для его чувств. Наслаждениями он не соблазнился и лишь смело размышлял о смерти в рамках мироустройства и культуры человека того времени. Но он конечно же смерти не боялся и осмелился дойти в своих размышлениях туда, куда многие никогда не заходили.

Имя Начикета с санскрита буквально означает того, кто не даёт своей энергии теряться в бесконечной петле — зацикливаться. Оживляющий Дух, который находится во всех вещах, например, в древесине и т.д. Дух, дающий неутолимую жажду неизведанного. Огонь любопытства (попросту говоря). Согласно индуизму, поскольку огонь считается одним из святых и чистых элементов, Пураны называют первый возникший огонь Начикет.

Вот и я решил подумать о своей смерти тоже. Как то эту тему люди стараются избегать в своей жизни, откладывают на потом. А мне было интересно понять, что же такое моя смерть? Я понимал, что органы чувств, которые смерть могут как то ощущать уже будут сами мертвы в этот момент. А все ощущения как та же боль или видения тоннеля будут означать лишь наличие моей жизни. То есть свою настоящую смерть почувствовать мне не удасться. Это как то похоже на предельно глубокий сон где нет ничего, но проснуться не удасться. А поразмышлять я могу лишь о чужой смерти.

Саму по себе смерть не всегда воспринимали как нечто траурное. И раньше даже было принято фотографироваться с покойным на его похоронах. Но также из самой смерти в разные времена делали серьезный бизнес в сфере ритуальных услуг. Мумифицирование или современные криоцентры. Ну не просто же так рядом с кладбищем или некрополем стоят часовни или церкви. Вроде как это способствует хорошему взаимодействию с «миром мертвых». И всё в этом некро-мире будет хорошо, если провести обряд правильно и после в нужные моменты ухаживать как полагается за могилой. А если погребение не выполнить по установленным кем то канонам, то в этот некромир мертвых человека видимо не пустят. И лучше подстраховаться.

Вот этого подхода я никогда не понимал, ведь есть тот же крематорий, сожгли тело, развеяли пепел и все забыли об ушедшем. И ничего от него не осталось — шуньята полная. Шунья кто не знает — это ноль на санскрите. Но кремацию применяют у нас в совсем уж плохих случаях. Когда тело невозможно опознать. Тут же вспоминаются западные кинокомедии, где на свалившийся на пол прах бабушки в урночке помочилась собачка… Но у нас в крематорий попасть может не каждый. Технически может это и возможно сделать. Но это у нас как бы не модно. Могут не оценить сей манёвр соседи. Сосед был, умер, а где же поминки и похороны?

Я всегда не понимал, зачем покупать ритуальную похоронную церемонию. Но женщины в моей семье всегда давали слабину в этом направлении. Когда хоронили моего деда коммуниста-атеиста, священнослужитель просто откровенно запугивал женщин. Мол он сделает всё что может. Но усопший при жизни не ходил в церковь. Сами понимаете, конечно же лучше обряд провести, чем не проводить вообще, но дамам стоит задуматься о том, чтобы уже сейчас начинать ходить в церковь, молиться и прочее, чтобы после проблем уже на их похоронах было с небесной канцелярией куда меньше. Но идеально кому то начать ходить в церковь и молиться об усопшем.

Вот как то раз, я попросил свою жену, чтобы моё тело сожгли в крематории после смерти и прах где то развеяли. Без могилы и прочей земельки под ящик. Это куда проще во всех отношениях. Смерть то моя или нет? Вот я хочу именно так распорядиться своей смертью. Без всяких лишних проблем для близких мне людей. Чтобы обо мне забыли поскорее. Но я не ожидал такой реакции. То что жена перепугалась и стала рыдать — это пол беды. Оказалось, что я не хозяин своей смерти, блин. Вообще.

Женщины хотят чтобы в ином мире мужики так же продолжали их содержать. Ну или выполняли роль груши для порицания. Типа муж раньше ушел на тот свет, подготовил там всё как надо, а позже к нему приходит уже его жена на всё готовое. И есть специалисты, кто ей в этом может помочь и подсказать. А моё мнение вообще то хоть кто то спросил? Чья смерть то? Вдруг я хочу в аду отдохнуть какой то период от земных проблем. Моё мнение сегодня в этом вопросе вообще никого не интересует. За меня уже всё решили.

Идея реинкарнации отобрала смерть у самого человека за которую после будут платить оставшиеся в живых. Как это происходит хорошо описано в Бхагавадгите. Тьма (Кришна) внушает Светлому (Арджуне), что он бессмертный воин. И должен участвовать в братоубийственной войне.

18 Тело смертно, но то, что обитает в теле, бессмертно и неизмеримо. Поэтому, Арджуна, сражайся в этой битве.

19 Один считает, что он убийца, другой считает, что он убит. Оба невежественны; нет ни убийцы, ни убитого.

20 Ты никогда не был рожден; ты никогда не умрешь. Ты никогда не менялся; ты никогда не будешь меняться. Нерожденный, вечный, неизменный, извечный, ты не умрешь, когда умрет твоё тело.

21 Осознав это неразрушимое, вечное, нерожденное и неизменное, разве можешь ты убить или заставить убить другого?

22 Точно также, как человек выбрасывает поношенную одежду и приобретает новую, изнашивается тело, новое приобретает самосознание, которое живет внутри.

31 Учитывая вашу дхарму, вы не должны колебаться. Для воина нет ничего выше, чем война против зла.

32 Воин, стоящий лицом к лицу с такой войной, должен быть доволен, Арджуна, потому что ему открывается врата в рай.

33 Но если вы не будете участвовать в этой битве против зла, вы понесете грех, нарушив свою дхарму и свою честь.

34 История вашего бесчестья будет повторяться бесконечно: и для человека чести, бесчестье хуже смерти.

35 Эти храбрые воины будут думать, что вы вышли из боя из-за страха, а те, кто раньше уважал вас, будут относиться к вам с презрением.

36 Ваши враги будут высмеивать вашу силу и говорить то, что не следует говорить. Что может быть более болезненным, чем это?

37 Смерть означает достижение небес; победа означает наслаждение землей. Поэтому вставай, Арджуна, давай сражаться!

38 Сделав себя похожими на боль и удовольствие, прибыль и убытки, победу и поражение, участвуйте в этой великой битве, и вы будете освобождены от греха.

В Камбодже в храмовых музеях, наряду с изображенными внутри сюжетами из Рамаяны, возле которого были высокие каменные «парковочные места» для слонов, я увидел что то типа нашей кремлевской стены с прахом знатных людей прошлого. Только прах хранится под серией похожих табличек с изображением каких то индо-буддистских божеств. Вместо наших свечей — аромопалочки. Кто то при жизни был персонификацией Индры (родился под звездой конкретного всевышнего) — этих людей хоронили священники под изображением Индры. Чей то прах хранится в отделе Ямараджа.

Конечно же подобное удовольствие было не бесплатным и позволить себе такое могли только богатые люди. Священники этих культов с детства прививали идеи царства умерших. В простых семьях прах предков хранился внутри фигурок попроще. И до сих пор эти сосуды вывешиваются людьми перед домами простых камбоджийцев.

Зачем всё это современному человеку? Этот вопрос открытый. И сама идея реинкарнации или загробной жизни пока бессмертна в отличии от её носителей и до сих пор живет в сознании людей, передаваясь из поколения в поколение. Потому что это кому то выгодно поддерживать. Проверить что кто то в рай не попал нельзя.