Свамини Видьянанда Сарасвати: о границах эго

Есть такой очень интересный опыт. Если взять мокрую мягкую глину, заполнить ею ложе, туда можно положить человека, который примет удобную для него позу. После того, как глина застывает и становится твёрдой, в ней остаётся отпечаток тела человека. И когда человек ложится туда в той же позе, то он чувствует себя, как будто лежащим на перине. Это твоя удобная поза. Глина застыла, отражая эту позу. Давление во всех точках самое оптимальное, тебе нигде ничего не трёт, не торчит, не мешает. Ты лежишь в этом отпечатке из глины, чувствуя себя как на перине, хотя ты лежишь на твердой, как камень, глине. Это пример того, как эго выстраивает свой образ мира, свои границы, в которых ему удобно лежать. И оно не замечает своих границ, в этом слепке из глины ему очень удобно. Эго тоже может чувствовать блаженство, тоже может чувствовать удовольствие, но оно чувствует удовольствие только в этих своих границах. Оно замерло, оно не шевелится и ему очень хорошо.
Методика достижения блаженства эго и методика достижения, понимания тотального блаженства, о котором мы говорим, — очень разные, сильно отличаются. Методика достижения блаженства эго – это замереть в этой форме, в этих границах, в которых ему удобно, и не делать лишних движений. Любое лишнее движение приводит к тому, что начинает чувствоваться, что это глина, а не перина. Глина жёсткая. Только переложил руку и тебе будет очень неудобно. Эго замирает в своем слепке, его блаженство — это неподвижность в своих границах.
Почему говорят – от любви до ненависти один шаг? В привычном положении мне удобно, я чувствую блаженство, я чувствую любовь. Как только я меняю положение, или меняется объект моей любви, сразу всё начинает мешать, мне становится неудобно, и сразу приятное расслабление перерастает в ненависть. «От любви до ненависти один шаг» — это то, что применимо только к эго. Это про эго, это описание эго, которое лежит в твердом глиняном отпечатке и думает, что нежится на перине. А то блаженство, о котором говорим мы – это блаженство вне любых границ. Мы обращаем внимание на то, что нам мешает, и эти границы разбираем, чтобы нам ничего не мешало. Мы обнаруживаем то, что мы не заключены ни в каких границах. Это совсем другая методика — с помощью понимания достичь блаженства, где никогда ничто и никто не сможет помешать. Когда ты знаешь, что ты и есть блаженство, оно не зависит от положения тела и от окружающей ситуации. У эго есть только несколько положений, в которых ему удобно в этом мире, во всех остальных положениях ему очень неудобно, очень всё колет и мешает. Это ограниченное счастье, ограниченное блаженство. У каждого есть своя норка, где ему очень хорошо, где ему не напоминают ни о чём беспокоящем его, и ему там хорошо.
Блаженство, на которое указывает слово ананда, — это безграничное блаженство. Оно достигается совсем другими методиками. Это то, что есть уже, и достигается только пониманием того, что уже присутствует. Это постепенное разбирание всех моих понятий и понимание того, что все границы, все формы, в которые существует эго я сам же и сделал. Эго ничего не разбирает, эго придерживается своих границ, эго не замечает своих границ, особенно когда ему хорошо. Попробуй ему сказать, что ты ещё должен заметить то, что тебе мешает и начать с этим работать – на тебя нашипят, мне сейчас удобно, горячий чай есть, есть кофе с молоком, и вообще мне сейчас тепло и уютно и не трогайте меня никто, я блаженствую. То есть совсем другой метод достижения блаженства. Любовь эго в границах. Эго не замечает своих границ.
Довелось мне как-то оказаться свидетелем возникновения любви между двух эго. Мы как-то гуляли в лесу. С нами были мальчик и девочка. Они разговаривали между собой, потом оказалось, что это был момент их первой встречи и после этого они влюбились. Разговор шёл такой:
— А я был там-то.
Ответ.
— А я была там-то.
— А я умею вот это вот.
— А я умею вот это.
Два человека, два эго, абсолютно не слушая друг друга, обменивались списком своих достижений, списком своих границ. И отмечали каждый пункт, что здесь противоречий нет – я был здесь, а я была здесь; а я хочу то, а я хочу то. И это был длинный-длинный список. По всем пунктам списка не было никаких противоречий. И с этим человеком комфортно, то есть он отлично вписывается в мои границы. И после возникла любовь. Потом там конечно были проблемы, но, тем не менее, со стороны это выглядело поразительно! Никто не слушал другого и ни один не был заинтересован в другом! На другого ему было вообще наплевать, и абсолютно не интересно — был обмен пунктами этого списка:
— А я!
— А я…
— А я…
— А я!
— А я вот такой.
— А такая.
— А я это
— А я вот это
Длинный длинный список. Я шла немного сзади и слышалось только:
— Я…
— Я…
— Я…
— Я…
— А я…
— А я…
— О! А я…!
— А я…! О!
Мы шли по прекрасным местам. Лес, цветы, прекрасная погода. Ничего этого не замечалось. Было только «я…, я…, я…, я…» Лес заметился только в один момент, когда возник пункт списка: «А я хорошо фотографирую! (лес, например)»; «А я хорошо фотографируюсь!». Это было абсолютно фантастическое зрелище со стороны. Никто друг друга не слушал, и тем не менее оказалось, что границы ни где не нарушены и одно эго может себе позволить, не нарушая своего собственного уютного положения, может себе позволить ещё и любить этого человека, потому что он не нарушает границ. Но как только у одного из них возникло через какое-то время какой-то интерес, нарушающий границы, что-то не удобное, эта любовь сразу пропала.
Из книги Упадеша Сара Шри Бхагавана Раманы Махарши,
с комментариями Свами Видьянанды Сарасвати
(текст является транскрипцией лекций, прочитанных Свами Видьянандой Сарасвати в течение недельной гьяна-ягьи, проходившей в первую неделю 2011 года в Крыму)