Интервью с Адьяшанти 5 (Сан-Жозе, Калифорния, 2007) (продолжение).

ТС: Вы рассказывали, как в какой-то момент пришли
к осознанию, что вы не должны следовать за учителем, не
должны следовать какому-то пути или традиции, что нуж-
но найти свой собственный путь. Насколько это осознание
было важным для вас?

Адья: Для меня это было чрезвычайно важно.

ТС: Вы и своим ученикам всегда говорите, чтобы они
искали свой путь. Но вот что интересно: при этом многие
люди, включая меня, чувствуют с вами определенную
связь — чувствуют себя менее одинокими благодаря тому,
что знают вас. Мы как бы одни, но в то же время вместе.
Что вы об этом скажете?

Адья: В двадцать лет, когда ко мне пришло это осоз-
нание — что я должен найти свой собственный путь и не
должен полагаться только на учителя или на традицию — у
меня было одно видение. Я был в открытом космосе, с кос-
мическим кораблем меня соединял трос. В какой-то момент
я обернулся и обрезал этот трос. И я остался совершенно
один, я больше ни от кого и ни от чего не зависел. Это не зна-
чит, что я ушел от своего учителя, не значит, что я оставил
традицию. Я ничего не отвергал, ни от чего не отказывался.
Я просто увидел, что, в конечном счете, ответственность
лежит на мне. В конечном счете, никакая традиция, ника-
кой учитель, никакое учение не спасут меня от меня самого.
Я понял, что никуда не смогу уйти от этой ответственности.
Но, конечно, в тот момент мне было страшно. Я спраши-
вал себя: «Боже мой, а что, если я заблуждаюсь?!» Я чувст-
вовал, что я почти ничего не знаю. И, тем не менее, я осозна-
вал, что все должно проверяться и подтверждаться внутри.
Многие люди мне говорили, что они считают себя мои-
ми учениками, но это отличается от отношений с другими
духовными учителями, потому что у меня нет с учениками
никаких личных отношений. Я прихожу, учу, мы взаимо-
действуем в процессе этого, но у меня нет специального
центра, мы не поддерживаем регулярного общения. Это
происходит от момента к моменту, от момента к моменту.
Это не значит, что я считаю такой вид отношений с учи-
телем единственно правильным. На мой взгляд, близкие
отношения учеников с учителем тоже очень важны. Когда
моя аудитория стала расширяться, некоторым ученикам
стало чего-то не хватать. Я начинал с маленьких групп, а
затем в течение нескольких лет масштабы аудитории изме-
нились. Некоторым людям было комфортнее в маленьких
группах — я проводил занятие, затем мы вместе пили чай
или завтракали, для некоторых это было комфортнее. Ког-
да стали собираться большие группы, структура занятий
изменилась, они ушли. Им пришлось найти что-то другое,
что больше соответствовало их потребностям — им нужна
была большая близость.
Сам стиль моего учительства такой, что он сразу тре-
бует от людей самостоятельности — но именно становясь
самостоятельными, они обретают определенную близость.
Именно на этом уровне должна произойти наша встреча —
на том уровне, где я вижу их целостными, самодостаточ-
ными, обладающими способностями, о которых они даже
не подозревают. И когда они попадают на этот уровень и
обнаруживают свое внутреннее богатство, целостность,
тогда мы встречаемся. Встречи не происходит до тех пор,
пока они считают себя неполноценными. Но чем больше
они укореняются в самих себе, тем больше мы сближаем-
ся — на очень личном и в то же время на безличном уровне.
Когда вы готовы путешествовать самостоятельно, на по-
мощь начинают приходить многие вещи — вы можете это
видеть или не видеть, осознавать или не осознавать. Глав-
ное, не фиксироваться на чувстве одиночества. В опреде-
ленный момент возникает ощущение одиночества — когда
вы перестаете держаться за учителя, за традицию, за уче-
ние, в том числе и за мое, конечно. Внезапно вы остаетесь
наедине с самим собой, вам становится одиноко. Но если
вы примете это, если не будете этого избегать, вы вдруг со-
вершенно неожиданно обнаружите, что вы не одни — мно-
жество других людей делают то же самое, что и вы. Тогда
вы начнете совершенно по-другому воспринимать учения.
И вы начнете по-другому воспринимать своего учителя —
между вами возникнут гораздо более зрелые отношения.