О Пустоте. Тралег Къябгон Ринпоче

В буддизме Махаяны концепция пустоты занимает почти такое же важное место, как христианская концепция Бога. Для буддиста наиболее важно достижение Просветления, однако для того, чтобы это получилось, необходимо понять пустоту как духовную реальность. Этого буддисты пытаются достичь посредством практики медитации и других духовных занятий. Однако, пустота не является чем-то похожим на оккультную реальность, которая скрывается за миром явлений, а также не полностью трансцендентна в смысле отъединения реальности пустоты от мира – такого, каким мы его воспринимаем.

Способ понимания пустоты – это наблюдение за тем, что есть в мире явлений. Мы можем делать это, отслеживая, как работает мир. Когда мы наблюдаем мир, первое, что мы обнаруживаем – это то, что ничто не остаётся неизменным: всё мимолётно и эфемерно, ничто не является постоянным и бессмертным. Из этого мы можем постепенно прийти к принятию концепции пустоты, ведь если ничто не обладает вечной сущностью, оно должно быть пусто от любых своих присущих характеристик.

Прийти к пониманию пустоты – значит осознать природу всего, что существует – как материально, так и психически. Когда мы наблюдаем мир, мы видим перемены. Когда мы направляем наше внимание к себе и своим умам, мы опять обнаруживаем, что ум находится в динамическом состоянии. За счёт понимания пустоты мы начинаем видеть, что всё существующее взаимосвязано. Ничто не может существовать или действовать само по себе, всё, что существует, зависит от чего-то ещё.

Эта концепция очень важна, так как с буддийской точки зрения, именно из-за недостатка такого понимания возникают все невзгоды и несчастья. Из-за цепляния за наш внутренний опыт или за события, которые имели место во внешнем мире как за что-то обладающее сущностью, постоянное, неменяющееся – из-за этого мы испытываем чувства неудовлетворённости, разочарования, злости и прочие конфликтные эмоции. Следовательно, концепция пустоты – это не просто философская концепция, но идея, предназначенная для смягчения нашего обычного опыта несчастий.

Не следует понимать реальность ни как нечто полностью трансцендентное (запредельное), ни как нечто полностью имманентное (постоянное, внутренне присущее предметам). Так как пустота присутствует во всеохватывающей реальности, мы не можем сказать, что она содержится во вселенной: Всё, что существует, обязательно пребывает в пустоте. Нагарджуна говорит, что для осознания этого необходимо понять тождество сансары и нирваны. Сансара состоит из каждодневного опыта эфемерного мира, нирвана же приравнивается к осознанию Пустоты. В некотором смысле, между сансарой и нирваной нет разницы; сущность сансары – нирвана, так как сущность всего, что существует – пустота. Следовательно, когда мы видим явления «как есть», мы можем избежать двух крайностей: думать, что они субстанциальны или в них есть нечто подобное постоянной сущности либо думать, что ничто не существует вовсе, что всё – иллюзия безо всякой реальности. За счёт ухода от этих двух крайностей можно достичь Освобождения или Просветления.

Если мы попытаемся подумать с христианской точки зрения, то, полагаю, это будет иметь сходство с тем, что некоторые христиане зовут негативной теологией – идея в том, что у Бога нет никаких положительных качеств. Вы не можете сказать, что «Бог есть любовь» или «Бог вечен» или что «Бог – это некая субстанция», так как приписать любое их этих антропоморфных качеств Богу – значит превратить Бога в нечто другое. В Боге не должно быть видно никаких знакомых атрибутов, которые мы обычно ассоциируем с концепцией божества.

Концепция пустоты не должна оставаться на уровне абстракции, в состоянии задержки, в котором нет связи с нашим повседневным опытом. С буддийской точки зрения, пустота присутствует в нашей собственной субъективности, равно как и в объективном мире, это постоянное присутствие. И мы не знаем об этом присутствии лишь в силу нашего невежества.

<…>

С буддийской точки зрения, мы не должны говорить, что пустота как таковая является любовью. Импульс к проявлению подлинной любви и сострадания возникает из понимания пустоты, так как до тех пор, пока правильное понимание пустоты отсутствует, ум этого человека находится под управлением иллюзий. Если у кого-то есть понимание пустоты, автоматически развивается способность любить и сострадать. Существует явная взаимосвязь между пустотой и любовью, однако нельзя утверждать, что пустота есть любовь, подобно тому, как говорят «Бог есть любовь», ведь у пустоты нет никаких человеческих характеристик. Однако, так как материальные объекты и центры сознаний индивидуумов обладают одинаковой природой – природой пустоты, существует явная взаимосвязь между пустотой и любовью с состраданием в человеческих существах.

Если у вас есть определённое чувство присутствия другого существа или другого сознания в [вашей] медитации, это следует понимать как часть вас. Мы могли бы скорее сказать, что это – проблеск вашей природы Будды, или чего-то в этом роде, чем автоматически думать «Я – в присутствии какого-то более великого существа, отдельного от меня». Может оказаться, что человек постепенно взошел к той части себя, с которой он не был знаком. Если кто-то воспринимает Бога как часть себя, это будет больше похоже на буддийский подход. Если Бог воспринимается как нечто полностью другое, если существует некое неравное отношение [Бога и себя] – это будет отличаться от буддийского взгляда.

Я мало читал о том, что называется теологией процесса (process theology). Такие теологи говорят, что Бог зависит от творения также, как и творение зависит от Бога. Бог – не создатель в буквальном смысле, это больше эманация (излучение), чем творение само по себе. Также Бог не является и чем-то наподобие статичной сущности, но присутствует в мире как динамическая концепция. Я думаю, что концепция такого типа похожа на буддизм, где пустота не трансцендентна, так как она уже существует в мире. В то же время, пустота не содержится в мире. Скорее, мир пребывает в пустоте