5 декабря 2016, 19:58
Размышления в православном храме
Ни про кого ничего
Точно нельзя сказать,
Тем более – про Тебя:
Галилеянин, плотник,
Назорей, спаситель, спасатель…
Какой был рост у Тебя?
Какого цвета глаза?
О таких вещах ничего
Не написал ни один
Евангелист-писатель.
Знаю, это не важно,
Важнее – Благая Весть,
Что Собою явил Ты –
И жизнью, и смертью крестной,
А потом – воскресеньем,
Доказавшим, что есть
Нечто большее
Суеты и борьбы повсеместной.
Знаю, не важно и то,
Сколько Тебе было лет,
Когда Тебе гвозди в тело
Вколачивали
И после –
Когда Ты вдруг ощутил,
Что свыше – страховки нет,
И что-либо отменять
Было бы слишком поздно.
Знаю, что ни черта
Я о Тебе не знаю.
Но вновь прихожу я в этот
Тебе посвящённый храм
И что-то самое важное
О жизни своей вспоминаю,
Зная, что всё остальное,
Без этого важного, – хлам.
Точно нельзя сказать,
Тем более – про Тебя:
Галилеянин, плотник,
Назорей, спаситель, спасатель…
Какой был рост у Тебя?
Какого цвета глаза?
О таких вещах ничего
Не написал ни один
Евангелист-писатель.
Знаю, это не важно,
Важнее – Благая Весть,
Что Собою явил Ты –
И жизнью, и смертью крестной,
А потом – воскресеньем,
Доказавшим, что есть
Нечто большее
Суеты и борьбы повсеместной.
Знаю, не важно и то,
Сколько Тебе было лет,
Когда Тебе гвозди в тело
Вколачивали
И после –
Когда Ты вдруг ощутил,
Что свыше – страховки нет,
И что-либо отменять
Было бы слишком поздно.
Знаю, что ни черта
Я о Тебе не знаю.
Но вновь прихожу я в этот
Тебе посвящённый храм
И что-то самое важное
О жизни своей вспоминаю,
Зная, что всё остальное,
Без этого важного, – хлам.
3 комментария
Я думал стоя в храме над вопросом
Кому придется жить такой порою
С таким моим конкретным паподосом
Залив водой серебряного крана
Нуитро томимое полуденой жарою
Я думал только божия охрана
Меня прогонит не смешав с собою
Однако нет тут тоже все едино
Каких то песен старых переборы
Звучат в бошке, и пролетают мимо
Друзей и близких робкие укоры
Ребят вы знали как зовется солнце?
И как луна туша благой окурок
Сказала: «Реальность скоро наебнется
А вместе с ней и ты згоришь придурок...»