Отрывок №8 из новой книги Джеда Маккенны "Теория всего с перспективы просветленного видения"

MISTERIUM NON TREMENDUM
Тайна, не приводящая в трепет

Пожалуйста, поверьте, в этом нет ничего сколько-нибудь таинственного. Если это просто, разве не все мы тогда были бы Буддами? Без сомнения, но очевидное препятствие заключается в нашей обусловленности. Очевидная загадка, с другой стороны, — это как раз неспособность воспринимать очевидное благодаря условному рефлексу, который заставляет нас постоянно смотреть в неверном направлении.

Вэй У Вэй

Так в чем же состоит великая тайна? С моей перспективы, все является видимым, все постижимо и все имеет смысл. Ничто не является скрытым или утаиваемым. Любой, кто хочет знать, может знать. Мы запрограммированы с рождения верить, что наше существование является неразрешимой загадкой, но если мы сделаем усилие, то обнаружим, что сама тайна является загадкой. Не просто, что является великой тайной, а почему существует великая тайна? Почему на этот счет вообще есть какая-либо тайна и что, если ее нет? Что, если misterium tremendum – это просто внутренняя вера без какого-либо внешнего эквивалента?
И именно в этом все дело. Не существует тайны, за исключением той, на которой вы настаиваете. Все это вы. Не существует силы или сил невежества, удерживающих вас от великих ответов бытия, все они находятся на виду без малейшей попытки утаивания или секретности.
Моя жизнь была, в сущности, посвящена нахождению и уничтожению тайн, и я абсолютно преуспел в этом. Это не является вопросом разрешения тайны, но вопросом обнаружения, что все они – просто верования без присущей им таинственности. Это похоже на несуществующие врата. Как только вы преодолеваете эти врата, вы видите, что на самом деле их никогда и не было. Но, как и с несуществующими вратами, преодоление в теории и преодоление через прохождение отличаются так же, как настольный глобус от планеты Земля.
Может ли С-К быть постигнута теоретически, без совершения путешествия? Конечно, быть может, почему нет? Это то, чем являются теории – маленькие открытки, которые мы можем передавать по кругу и рассматривать с восхищением, без необходимости действительно куда-нибудь ехать. Я понимаю в теории множество вещей, которые я на самом деле вообще не понимаю. Я понимаю, как работает GPS достаточно для того, чтобы набросать это на салфетке для коктейля, но никто не доставит меня, чтобы я мог дать совет, когда один из спутников выйдет из строя. Как только вы станете смотреть на всю эту таинственность, она начинает выглядеть неправдоподобно. Мне не нравились все эти таинственные дела задолго до того, как я сделал что-либо на этот счет, и когда я что-то сделал на этот счет, я обнаружил, что был прав в том, что вся таинственность во взгляде наблюдателя, и мы свободны остановить видение таинственности, когда решим открыть наши глаза и действительно взглянуть. Это немаловажная мысль. Мы должны приглядеться к этой таинственности, дабы пройти ее. Мы слепо приняли М-К, как реальность, и ведем наши поиски солнца в пещере. Быть может, это лучшее, на что мы способны, в М-К, но сама М-К парадигма – это не лучшее, на что мы способны.

Мы сидели снаружи, наслаждаясь бодрящим утренним воздухом. Карл читал газету, а я писал в блокноте. Близнецы читали некоторые из моих черновых набросков и выглядели слегка сбитыми с толку.
— Просто эта реальность кажется такой реальной, — прошептал громко Джон Клэр.
— Да, — прошептала Клэр в ответ.
Они взглянули на меня украдкой, чтобы увидеть, слышал ли я, и будет ли реакция.
— По сравнению с чем? – спросил я.
— Что? – спросила Клэр.
— Реальность кажется такой реальной по сравнению с чем?
— Они изобразили синхронную гримасу и вернулись к страницам, которые читали. Мгновением позже у Джона появился новый вопрос.
— Тогда откуда все это возникает?
— Все что? – спросил я.
— Весь мир, — сказала Клэр. Галактики и миллиарды людей, Китай, леса Амазонии, коты, собаки, звезды, мы, я не знаю, все.
— А также еще кое-что маленькое, — сказал Джон. — Весь субатомный мир – кварки, лептоны, эти штуки Хиггса, о которых говорят.
Да, — сказала Клэр, — и не только сейчас, но протяженность во времени — прошлое, будущее, вечность. Ты не можешь просто сказать, что ничто из этого не реально.
Карл выглянул из-за своей газеты, чтобы следить за диалогом.
— Я согласен, что все это очень убедительно, — сказал я, — но что из этого ты на самом деле осознаешь? Ты, и правда, осознаешь бесконечную вселенную или только свою небольшую часть? Я сам в достаточной степени осознаю то, что вижу, что переживаю на опыте, что думаю, о чем мечтаю при обычным ходе вещей. Мое фактическое восприятие, вообще говоря, довольно приземленное. То, что я воспринимаю сейчас, типично: люди, звуки, небольшое пространство. И даже это – преувеличение, поскольку я на самом деле воспринимаю лишь малую часть, на которой сфокусирован. Все прочее, на что вы ссылаетесь – галактики, атомы и тому подобное – я знаю их только по картинкам и видео, или, возможно, наблюдая в специальные линзы, но любое осознавание без какой-либо помощи не включает больше, чем мы переживаем в опыте прямо сейчас. Так, в качестве исследования реальности, проверьте свою реальность и посмотрите, действительно ли она межгалактическая или субатомная, или, может быть, она довольно ограничена тем, на чем вы сфокусированы прямо сейчас и каким-то расплывчатым периферическим осознаванием. Мы можем предполагать, что воспринимаем пространство на микро и макро уровнях, и время, имеющее бесконечную протяженность в обоих направлениях, но наше фактическое восприятие немного менее грандиозно.
Они, казалось, были не согласны, но не стали спорить. После некоторого времени, проведенного сгорбившись над бумагами и блокнотами, обе головы снова повернулись.
— А что такое просветление, еще раз? – спросила Клэр.
— Свобода от ложного, — сказал я, — процесс, в котором ты разучиваешься знать то, что не истинно, остается только истина. Кто-то лишается своей вымышленной личности благодаря снятию накопленных слоев ложной идентичности до тех пор, пока все, что осталось, не может быть разорвано, разрушено или упрощено далее: истина, Я есть/Сознание. Истина также окончательно проста, как и Я есть/Сознание. Легко постижима и не имеет слабых мест.
— Я думаю, множество людей не согласилось бы с тобой, сказал Джон.
— В чем?
— Сознание, — сказала Клэр, — вся эта С-К штука.
— О, верно, абсолютно, — сказал я, — я согласен с тобой, что множество людей не согласятся со мной, но если ты остановишься и поразмыслишь об этом, ты увидишь, что здесь на самом деле нет ничего, с чем можно не согласиться. По сути, я ничего не говорю. Я не делаю утверждений и заявлений, я не имею учения или доктрины. Не о чем дискутировать, и нет фактов, с которыми можно было бы поспорить. Здесь мы вышли за пределы идеологии, верований и теорий, за пределы какой-либо надобности в даровитости, учености или в полемике. Вы правы в том, что множество людей не согласятся с тем, что сознание содержит время и пространство, но на их стороне только вера. Удалите веру, и то, что останется – это С-К.
— Мне кажется, у тебя это звучит слишком просто, — сказал Карл из-за своей газеты.
— Это паззл, состоящий только из одной части. Настолько сложен он может быть?

Однажды мы понимаем, как минимум, теоретически, что все знание является верой, и никакая вера не истинна, тогда освобождение себя от вер становится ведущим к цели вопросом их освещения и разрушения их призрачной власти. Это, в сущности, и есть процесс пробуждения. Пройдите через этот процесс до конца — странного и одинокого места под названием «готов», и вы вернетесь в новый мир, который работает иным образом, который наполнен смыслом и который может быть понят, который отзывчив, с которым можно взаимодействовать, и который невозможно, в любом смысле, отличить от себя.
Это место, где вновь освободившийся обнаруживает себя в том же мире, что и раньше, и единственная вещь, которая изменилась – это то, что недоразумение – лже-знание в части Я есть было исправлено и сейчас понятно, что само сознание – это великое супермножество, и все прочее – это только явление внутри него. Такое понимание не случается по щелчку, а происходит естественно, по прошествии длительного времени, когда мы рекомпиллируем информацию всей жизни через новый процессор, пока не придет день, когда ядерная война, и бабочки, и самоубийство, и музыка, и религия, и собаки, и воспоминания, и эта царапина на спинке стула напротив тебя, — все это, на самом деле, очевидно, без нужды в вере, одно и то же.
Принимаемые без возражений допущения – это ключ к пониманию того, как вечные тайны остаются таинственными, когда сведущие умы отправляются на их поиски. Когда мы начинаем поиски чего-то за пределами того места, где оно может быть найдено, тогда это навсегда у нас за спиной и наш провал в нахождении этого вне сомнений. Человек ли это в поисках смысла, или наука в поисках теории всего, или философия в поисках истины, причиной трудности нахождения ответа является не то, что они надежно скрыты или таинственны по своей сути, но то, что мы начинаем с ложных допущений и движемся в неверном направлении в поиске вещей, которые вообще не были скрытыми или таинственными.
В сознании реальность – это то, что вы воспринимаете. Может быть, ваша реальность приравнивается к консенсусной, может быть нет, в обоих случаях это ваша реальность. Чем бы это ни было, это правильно. Неправильность невозможна. Даже восприятие неправильности правильно. Восприятие – это восприятие, как оно может быть хорошим или плохим?
В конечном счете, мы все барахтаемся в безбрежном море, и ни одно место не является хоть сколько-нибудь лучшим, чем другое. Мы хотим грести, создавая движение при этом, и майя была достаточно любезна, чтобы окружить нас иллюзией различия, таким образом, мы чувствуем неудовлетворенность тем, где мы находимся и желанием быть где-то еще. Мы можем никогда не понять майю, но мы должны быть ей благодарны. Без нее, где бы мы были?

©
перевод Эллы Голочевской. огромное ей спасибо.