Ты настолько глуп, что влюбляешься в самого Себя

В: Ты говоришь: «Только то, чем ты не являешься, нуждается в надежде…»

К: Только то, чем ты не являешься, нуждается в надежде. Оставайся там. Верь в это [смех]. Ты можешь сказать – фантом Сознания всегда нуждается в надежде, его движет надежда. Перед ним есть что‑то вроде морковки – надежда на просветление, надежда на счастье и какая бы то ни была надежда, поддерживающая движение всей Вселенной. Все эти переживания могут быть только потому, что перед Тобой есть морковка. Это естественно и создается Тобой Самим.

Но Ты не можешь винить никого другого, Ты настолько глуп, что влюбляешься в самого Себя. Ты не можешь не влюбляться в Себя, нравится Тебе это или нет. Это любовь с первого взгляда [смех]. Как только Ты пробуждаешься, есть любовь с первого взгляда. Как только Ты переживаешь Себя, Ты влюбляешься в образ самого Себя. Тогда Ты становишься этим маленьким нарциссическим «я», влюбленным в себя, и в дальнейшем хочешь для себя только безусловно лучшего, потому что это природа любви, благое намерение, Ты всегда хочешь иметь самое лучшее, и самым лучшим было бы познать самого Себя.

Так что Ты пытаешься познать самого Себя, поскольку познание Себя было бы наилучшим из того, что Ты можешь получить, и Ты никогда этого не получишь, но пытаешься. Так что твой маленький Мик Джаггер внутри пытается – «Я не могу получить, нет, но я пытаюсь» [смех]. Это отбойный молоток, всегда пытающийся проникнуть глубже. Все, что я говорю, – это то, что я не говорю.

В: Что бы это ни было – как оно застревает?

К: Я только что это говорил – влюбляясь в самого Себя, и тогда начинается ненависть. Это странно. Это очень странно.

В: Это оттуда происходит романтическая любовь?

К: Все это. Романтическая любовь, и Ты хочешь идти домой, и все, что бы ни выходило из этой нуждающейся любви. Как только Ты существуешь, Ты уже ненавидишь, что Тебе приходится существовать, как будто в основе того, что Ты должен существовать, лежит скрытая грусть. Отрицаешь Ты это или нет, но нет никакого момента счастья. В любой момент Твоего существования есть естественная грусть, и из этой естественной грусти есть стремление к счастью и стремление от нее избавиться.

Такова природа, то, как Ты Себя реализуешь, нравится это Тебе или нет. Это сомнительное «Я» уже находится в сомнительном положении своего сомнительного существования. Из того сомнительного существования есть стремление не быть сомнительным и грусть бытия одиноким – это одиночество бытия Богом, и одинокое чувство – грусть, которую Он хочет прекратить.

Что бы ни делалось во всей Вселенной, происходит от одиночества Бога – все это, вся реализация происходит из этого, из того, что Бог одинок в Своем существовании. Нет никакого второго, и все это воображаемое второе есть потому, что есть один, кто одинок, и Ты не можешь это прекратить – это то, как Ты Себя реализуешь.

Из этого нет выхода. Никогда не будет никакого конца одиночества, нет никакого другого Бога. Никогда не было, никогда не будет никакого второго Бога. Ты есть То, что есть Бог, и через познание Себя Ты есть то, и то одиночество переживается момент за моментом. Грусть всегда здесь.

В: Потому что нет другого?

К: Да, потому что Ты одинок, и когда Ты существуешь, Ты интуитивно знаешь, что нет никакого другого. Но какое‑то время воображаешь, потом воображаемое больше не работает, тогда Ты какое‑то время переживаешь депрессию, одиночество. Это как темная сторона. Но конец одиночества – это неизвестное, это подобно вратам к Тому.

Ты в одиночестве, а не‑одиночество – это То, что есть никогда‑никогда, что никогда не бывает одиноким или не одиноким. Пребывание в Том, что ты есть, – это пребывание в Том, чему нет нужды пребывать в Себе, что всегда То, что Оно есть. Никогда ни зная, ни не зная, что Оно такое.

Как только Ты знаешь Себя, это уже выдумка. Это делает Тебя фантомом, и видение того, что это никогда не кончится, кончает «тебя», поскольку Ты уделяешь этому внимание только потому, что ожидаешь, что из этого что‑нибудь выйдет, что одиночество может кончиться. Ты делаешь для этого все, Ты медитируешь, Ты пытаешься понимать. Все, что Ты пытаешься делать, – покончить с одиночеством. Но Ты не можешь!

Естественно, каждую ночь одиночество кончается, когда Ты входишь в глубокий‑глубокий сон. Тот одинокий парень естественно отпадает, и Ты пребываешь в Своей славе отсутствия, и каждое утро он естественно снова возникает. Поэтому Ты не можешь даже винить Себя, Ты не можешь это остановить. Прости Себе Свою глупость, потому что Ты не можешь ее избежать. Есть беспомощность Твоей природы, которая не может помочь Себе не просыпаться снова и снова.

Ты лучше будь Тем, что ты есть, в присутствии этого и в отсутствии, – чем Ты не можешь не быть, потому что то одиночество никогда не прекратится. Так Ты реализуешь Себя как одинокий Создатель и одинокое создание, и это Меня устраивает [смех].

Я просто сижу здесь и говорю Тебе – «это не так плохо». Но это не так плохо только потому, что никогда не прекращается. Но если Ты воображаешь, что это прекратится, Ты будешь страдать из‑за этого, поскольку тогда Ты зависишь от прекращения чего‑то, чтобы быть Тем, что ты есть, что делает Тебя страдальцем. Но это никогда не прекратится, дискомфорт или одиночество никогда не прекратятся! Так что? И кого это волнует? Но это не «тогда», это есть всегда.

Ты просто уделяешь внимание теням, танцу теней. Тень Бога одинока, это переживание одинокого Бога. Но То, что переживает одинокого Бога, – это не одинокий Бог. Ты никогда не бываешь одиноким или не одиноким. Ты – за пределами всех воображаемых переживаний. Ты не можешь избежать первого переживания одинокого Бога, из этого одинокого Бога происходит все остальное.

В: Разве это не потому, что ты воображаешь себя отдельной личностью?

К: Но одинокий Бог всегда будет воображать Себя как одного с другими или одинокого, или что угодно – из этого нет выхода. Он заботится только о Себе, так что Он создает Свои собственные морковки надежды и всего. Вся никогда не кончающаяся история – это история белки в колесе белки, всегда пытающейся выбраться из того колеса. Даже Далай Лама хочет закончить перевоплощения. Даже если буддийский Папа не может этого сделать, германский Папа тоже это пробует – не получается. Поэтому ежедневная драма – Далай Лама [смех].

В этом вся красота, что никому это никогда не удавалось, – кто бы тут ни был, одинок. Есть только одиночество. Нет никакого второго. Ты никогда не исцелишься от этого одиночества, потому что оно всегда здесь.