26 октября 2018, 18:59
FelixС фактом собственного отсутствия
С фактом собственного отсутствия человек порой сталкивается при проведении честных сеансов регрессии, воспоминаний прошлых воплощений, к примеру.
С этими техниками складывается предельно всё просто и одновременно очень запутанно.
Ведь с одной стороны, нет особой сложности, после некоторого опыта проведения таких сессий, ввести человека в состояния устойчивого наблюдения за образом, почти всегда получается и вернуть этот образ в ситуацию какой-то иной жизни.
Это всё не новость, это всё не суперсложно, всё проверяемо на собственном опыте.
Да, человек возвращается и видит некие жизни — очень часто это внятные истории, люди вспоминают названия городов и деревень, где они вроде бы жили, планы местности и прочие детали, по которым иногда даже удаётся проверить увиденное и подтвердить реальность воспоминаний.
И на этом уровне застревают многие «сталкеры» — коммерчески удобно уверенно объявить человеку — вот она, ваша прошлая жизнь, сеанс окончен, всё хорошо, теперь вы знаете, кем были раньше.
В каком-то смысле в таком утверждении более пользы, чем лукавства, просто каждый человек вмещает столько, сколько способен вместить в какой-то момент. И если предел такой осознанной вместимости — концепция путешествий личностных признаков из жизни в жизнь, то можно объяснять всё через систему последовательных перерождений. Понимание связей может быть полезным, хотя и весьма упрощённым.
Человек, пусть и находится в момент регрессивной сессии в состоянии относительно глубокой медитативной визуализации, всё равно тяготеет к тому, чтобы определить себя, как странствующую по телам личность. Такое стремление, с одной стороны, методологически полезно — выявляются причины и связи, сюжеты и корень задач текущей жизни. С другой стороны, такой взгляд всё же весьма приблизительная модель передачи чего-то в череде воплощений. При этом, не так то просто даже определить, о передачи чего именно мы говорим.
Ведь парадокс в том, что чем подробнее мы работаем с образами прошлых воплощений, чем больше созерцаем историй прошлых жизней, тем меньше у нас уверенности в устойчивом существовании хоть каких-то частей «я».
И тому — тысячи причин — например, люди могут вспоминать очень странные истории, о том, как умерев в одной из прошлых жизней, герой их воспоминаний не улетает куда-то «в свет» или «в тьму», а вселяется в другого человека в качестве субличности, на несколько лет, так сказать — «пожить» и поднабраться опыта, а потом — ещё куда-то перемещается, или рассыпается на несколько отдельных светящихся «я» — носителей опыта, которые в свою очередь распределяются в новых воплощениях уже в сознании совершенно разных людей.
Вариантов множество, смысл же всех этих перемешиваний в том, что то «наше», что мы полагаем сегодняшним собственным «я» — не просто включает в себя различных субличностей.
Так часто ныне говорят о необходимости интеграции субличностей в некую целостность, но если бы только в интеграции этих субличностей была сложность!
Суть же в том, что мы совершенно не уверены в том, что эти качества, субличности ранее нарабатывались одним существом в прошлых жизнях.
Скорее всего — нет, не одним.
И более того, эти опыты прошлых жизней не принадлежат даже одной сущности — звену — регулятору цепочки перерождающихся образов.
Далее ещё один уровень подлежит пересмотру — Сущность, что и есть вроде бы обновляемое зерно всей череды воплощений, тоже не формирует абсолютно все сюжеты, вплетаемые в очередную жизнь.
И если мы говорим о семенных логосах, о базовых идеях, формирующих жизнь человека, то как мы вообще можем нащупать их, описать, если они не имеют никаких признаков чувственного восприятия?
При этом само наличие непрерывного сознания фиксируется, так, что сознание знает себя как то, что указывает, что формирует человека в материи, то есть сознание знает себя лишь как внечувственную форму, которая в проявлении себя, в итоге, оказывается пребыванием в бытийности воплощений. Формулировка получается запутанной, но проще пока не получается.
Далее, ещё один момент — рассеянность источников.
В каждом нас, как в деревенском венике — много разных веточек — линий, смыслов, опытов, причём некоторые веточки судеб принадлежат вообще каким-то архетипическим источникам. За счёт вкрапления этих веточек, к примеру, обеспечивается чувство национального единства — к примеру опыт архетипа, скажем, царя интегрирован во множество мужчин.
И, к примеру, во время регрессивного воспоминания они естественным образом могут вспомнить себя во главе войска, на пике принятия волевых решений.
Сколько женщин в визуализациях вспоминают себя то в образе могущественных колдуний, то неотразимых императриц…
«Мы все глядим в Наполеоны»…
И мы действительно видим смыслообразующие образы, как свои.
И так легко проясняется феномен, почему у нас так много людей вспоминают себя великими людьми — никто не врет — все были!
Просто опыт этих судеб оказывается опытом интегрирующим нацию, род, городскую общность, профессиональный эгрегор и т. д.
Ну и далее принцип веника действует на разных уровнях, подкидывая в личностный набор какие-то родовые веточки, веточки с сущностного уровня, в общем — отовсюду.
Этот набор всегда разный.
Каждое новое «я» собрано из таких опытов. Но в силу этого понятно, что нет никакого устойчивого «я».
Это такая вот иллюзия, скрепка для разных веточек, простая верёвочка, которая собирает разные опыты в единый вроде бы набор. Иллюзия сансары, приспособление. Вот и всё.
Иногда, конечно, веник качеств-субличностей после смерти тела не распадается полностью, смена происходит частичная, что создаёт иллюзию воплощения того же человека. Но мы об этом уже говорили — почему какие-то смерти — на самом деле и не совсем смерти.
И есть некоторый следящий уровень, да — следящий за тем, чтобы собранный набор веточек-качеств прошёл нужный сюжет, программу заданную натальной картой рождения. Чтобы получил желаемый опыт, который станет очередной веточкой в неизвестно каком новом венике следующих проявлений вечного Бога — Блага — единой субстанции бытия, которая одна только, кажется, и хоть как-то реальна.
Это очень просто и очень сложно воспринять — ведь как только мы убираем «я» исчезает объект наблюдения, а значит — исчезает наблюдатель. Ведь мы уже не можем представить наблюдателя, которому не за чем наблюдать. Исчезает сама связка, полярность, уплотнение.
То есть всё просто возвращается к пустоте, к некой основе основ действительного развития.
Это, конечно, не весь механизм.
Но это тот понятный и довольно прозрачный уровень, который мы можем отследить в этом кратком изложении.
Олег Боровик©
С этими техниками складывается предельно всё просто и одновременно очень запутанно.
Ведь с одной стороны, нет особой сложности, после некоторого опыта проведения таких сессий, ввести человека в состояния устойчивого наблюдения за образом, почти всегда получается и вернуть этот образ в ситуацию какой-то иной жизни.
Это всё не новость, это всё не суперсложно, всё проверяемо на собственном опыте.
Да, человек возвращается и видит некие жизни — очень часто это внятные истории, люди вспоминают названия городов и деревень, где они вроде бы жили, планы местности и прочие детали, по которым иногда даже удаётся проверить увиденное и подтвердить реальность воспоминаний.
И на этом уровне застревают многие «сталкеры» — коммерчески удобно уверенно объявить человеку — вот она, ваша прошлая жизнь, сеанс окончен, всё хорошо, теперь вы знаете, кем были раньше.
В каком-то смысле в таком утверждении более пользы, чем лукавства, просто каждый человек вмещает столько, сколько способен вместить в какой-то момент. И если предел такой осознанной вместимости — концепция путешествий личностных признаков из жизни в жизнь, то можно объяснять всё через систему последовательных перерождений. Понимание связей может быть полезным, хотя и весьма упрощённым.
Человек, пусть и находится в момент регрессивной сессии в состоянии относительно глубокой медитативной визуализации, всё равно тяготеет к тому, чтобы определить себя, как странствующую по телам личность. Такое стремление, с одной стороны, методологически полезно — выявляются причины и связи, сюжеты и корень задач текущей жизни. С другой стороны, такой взгляд всё же весьма приблизительная модель передачи чего-то в череде воплощений. При этом, не так то просто даже определить, о передачи чего именно мы говорим.
Ведь парадокс в том, что чем подробнее мы работаем с образами прошлых воплощений, чем больше созерцаем историй прошлых жизней, тем меньше у нас уверенности в устойчивом существовании хоть каких-то частей «я».
И тому — тысячи причин — например, люди могут вспоминать очень странные истории, о том, как умерев в одной из прошлых жизней, герой их воспоминаний не улетает куда-то «в свет» или «в тьму», а вселяется в другого человека в качестве субличности, на несколько лет, так сказать — «пожить» и поднабраться опыта, а потом — ещё куда-то перемещается, или рассыпается на несколько отдельных светящихся «я» — носителей опыта, которые в свою очередь распределяются в новых воплощениях уже в сознании совершенно разных людей.
Вариантов множество, смысл же всех этих перемешиваний в том, что то «наше», что мы полагаем сегодняшним собственным «я» — не просто включает в себя различных субличностей.
Так часто ныне говорят о необходимости интеграции субличностей в некую целостность, но если бы только в интеграции этих субличностей была сложность!
Суть же в том, что мы совершенно не уверены в том, что эти качества, субличности ранее нарабатывались одним существом в прошлых жизнях.
Скорее всего — нет, не одним.
И более того, эти опыты прошлых жизней не принадлежат даже одной сущности — звену — регулятору цепочки перерождающихся образов.
Далее ещё один уровень подлежит пересмотру — Сущность, что и есть вроде бы обновляемое зерно всей череды воплощений, тоже не формирует абсолютно все сюжеты, вплетаемые в очередную жизнь.
И если мы говорим о семенных логосах, о базовых идеях, формирующих жизнь человека, то как мы вообще можем нащупать их, описать, если они не имеют никаких признаков чувственного восприятия?
При этом само наличие непрерывного сознания фиксируется, так, что сознание знает себя как то, что указывает, что формирует человека в материи, то есть сознание знает себя лишь как внечувственную форму, которая в проявлении себя, в итоге, оказывается пребыванием в бытийности воплощений. Формулировка получается запутанной, но проще пока не получается.
Далее, ещё один момент — рассеянность источников.
В каждом нас, как в деревенском венике — много разных веточек — линий, смыслов, опытов, причём некоторые веточки судеб принадлежат вообще каким-то архетипическим источникам. За счёт вкрапления этих веточек, к примеру, обеспечивается чувство национального единства — к примеру опыт архетипа, скажем, царя интегрирован во множество мужчин.
И, к примеру, во время регрессивного воспоминания они естественным образом могут вспомнить себя во главе войска, на пике принятия волевых решений.
Сколько женщин в визуализациях вспоминают себя то в образе могущественных колдуний, то неотразимых императриц…
«Мы все глядим в Наполеоны»…
И мы действительно видим смыслообразующие образы, как свои.
И так легко проясняется феномен, почему у нас так много людей вспоминают себя великими людьми — никто не врет — все были!
Просто опыт этих судеб оказывается опытом интегрирующим нацию, род, городскую общность, профессиональный эгрегор и т. д.
Ну и далее принцип веника действует на разных уровнях, подкидывая в личностный набор какие-то родовые веточки, веточки с сущностного уровня, в общем — отовсюду.
Этот набор всегда разный.
Каждое новое «я» собрано из таких опытов. Но в силу этого понятно, что нет никакого устойчивого «я».
Это такая вот иллюзия, скрепка для разных веточек, простая верёвочка, которая собирает разные опыты в единый вроде бы набор. Иллюзия сансары, приспособление. Вот и всё.
Иногда, конечно, веник качеств-субличностей после смерти тела не распадается полностью, смена происходит частичная, что создаёт иллюзию воплощения того же человека. Но мы об этом уже говорили — почему какие-то смерти — на самом деле и не совсем смерти.
И есть некоторый следящий уровень, да — следящий за тем, чтобы собранный набор веточек-качеств прошёл нужный сюжет, программу заданную натальной картой рождения. Чтобы получил желаемый опыт, который станет очередной веточкой в неизвестно каком новом венике следующих проявлений вечного Бога — Блага — единой субстанции бытия, которая одна только, кажется, и хоть как-то реальна.
Это очень просто и очень сложно воспринять — ведь как только мы убираем «я» исчезает объект наблюдения, а значит — исчезает наблюдатель. Ведь мы уже не можем представить наблюдателя, которому не за чем наблюдать. Исчезает сама связка, полярность, уплотнение.
То есть всё просто возвращается к пустоте, к некой основе основ действительного развития.
Это, конечно, не весь механизм.
Но это тот понятный и довольно прозрачный уровень, который мы можем отследить в этом кратком изложении.
Олег Боровик©
4 комментария