Рассказ Лестера Левенсона о своей жизни (более полная версия)

Я родился 19 июля 1909 года в г. Элизабет, Нью-Джерси, в семье, относящейся к среднему классу, и был от рождения очень робким ребенком. Старался все делать как положено: поступать правильно, учиться хорошо, быть лучшим в своей области. Я рано почувствовал интерес к естественным наукам, к изучению природы человека. Закончил Рутгерский университет в 1931 году с дипломом физика, после чего проработал двадцать с лишним лет в физике и инженерном деле, в области разработки измерительных приборов и автоматических систем управления.
В области же инженерного дела я работал инженером-механиком, инженером-электротехником, инженером-строителем, инженером-теплотехником и даже морским инженером — одним словом, имел опыт работы в четырнадцати инженерных отраслях.
Я перепробовал различные виды бизнеса, в том числе общественное питание, лесоматериалы, строительство, нефть, все это вместе с инженерным делом, стараясь заработать побольше денег, добиться высокого положения в этом мире. В то время я не знал того, что знаю теперь: что все это время я искал ответа на вопрос, какой же должна быть моя жизнь. Где бы я ни работал, я не получал требуемого ответа, и по мере того как годы шли, меня все больше одолевали депрессия и недуги.
К 1952 г. я пришел с многими болезнями — у меня даже бывала желтуха два или три раза в году. Я страдал увеличенной печенью, камнями в почках, заболеванием селезенки, повышенной и пониженной кислотностью, язвами прободной и хронической и, кроме всего прочего, лет десять страдал мигренью. Кульминацией стал 1952 год, когда я перенес второй по счету коронаро-тромбоз.
Вскоре мне сказали, что долго я не протяну и могу умереть в любой день, что мне не рекомендуется делать ни одного лишнего шага. Я боялся смерти, но затем сказал себе: «Ты все еще дышишь, Лестер, — у тебя еще есть шанс». И я стал думать сутками напролет. Прожив сорок два года и приблизившись к концу ближе, чем когда ранее, без счастья, без здоровья, я понял, что знания, накопленные за столько лет, оказались бесполезными для меня.
Я изучал теорию бихевиоризма Уотсона в 1930-х, учение Фрейда в конце 1930-х и начале 1940-х. Прочел много философских трудов. Изучил логику и экономику, все важнейшие области знания, но теперь — со всем этим запасом в моей голове — оказался у финальной черты.
Это лишь доказало мне, что все накопленные знания человечества не помогут мне спастись.
И я решил начать все с чистого листа. Я сказал себе: забудь все, что знаешь. Начнем с нуля и посмотрим, до чего ты сможешь додуматься. Я начал с вопросов: «Кто я?», «Что же собой представляет Мир?», «В каких отношениях я с ним нахожусь?», «Что такое Разум?», «Что такое Интеллект?», Что такое Счастье?».
«Чего я хочу от жизни?» — спросил я себя. И ответ нашелся: счастья. Исследуя вопрос глубже, я возвращался к тем моментам в жизни, когда чувствовал себя счастливым. И обнаружил нечто, что поразило меня в тот момент. Наибольшее счастье я испытал тогда, когда любил. Счастье обусловливалось моей способностью любить, а не тем фактом, любил ли меня кто-нибудь или нет. Это стало отправной точкой.
Я начал корректировать свои мысли и чувства в этом направлении — от желания, чтобы меня любили, к тому, чтобы самому любить. И вскоре я обнаружил для себя еще одну поразительную вещь. Я понял, что хотел изменить этот мир, и в этом и была причина моих болячек — или одна из важнейших причин. Осознав, как сильно мне хотелось, чтобы мир изменился, я понял, как это превратило меня в раба.
И я решил изменить положение вещей радикальным образом. В ходе этого процесса — действительно освобождаясь от всех подсознательных концепций и иных вещей, лежащих тяжким бременем, — я чувствовал, что становлюсь счастливее, свободнее, безмятежнее, и здоровье мое идет на поправку.
Видя, что направление выбрано правильное, я решил для себя, что раз кусочек пирога оказался таким вкусным, то я хочу его теперь весь — целиком. И решил следовать прежним курсом, пока не получу весь пирог счастья, а вместе с ним и ответ на ВОПРОС: «Кто я? Что есть моя жизнь, и что за отношения связывают меня с ней?». Это решение позволило мне получить ответы на главные вопросы, которые ставит перед нами жизнь, и всего за три месяца. Считаю, что если мне это удалось, то удастся и любому другому, если ему «захочется» так, как когда-то мне.
За эти месяцы все недуги, которые поселились в моем физическом теле, прошли сами собой. Все мои несчастья испарились. Я вошел в состояние счастья — беспрерывного. Не то чтобы мир перестал на меня давить, нет — просто я теперь научился решать все проблемы почти мгновенно. Освободившись от страхов и сомнений, негативных «не могу», я просто фокусировал внимание на том, как решить ту или иную проблему, и справлялся с ней очень быстро. Таким образом, моя жизнь целиком переменилась: от депрессий и болезней — к состоянию непрерывного счастья и отменного здоровья.
И вот что еще случилось со мной. Постепенно я осознал свою связь с другими людьми и понял, что все мы связаны друг с другом, мозг любого человека можно уподобить радиопередатчику и радиоприемнику. Мы все настроены между собой на одну волну, правда, на подсознательном уровне — иначе говоря, не отдаем себе отчета в этом. После того как большое количество негативной энергетики выпущено наружу, многое становится очевидным, и коль скоро мы почувствовали связь с остальными людьми, то естественным становится желание передать людям то, что мы открыли для себя. Человеку предназначена красивая жизнь, в которой он счастлив все время и ничто не способно его омрачить. И конечно, это счастье включает в себя и здоровье. Таким образом, поняв все это в 1952 году, я захотел, чтобы и другие открыли то, что открылось мне.

Я был на краю отчаяния. Врачи заявили, что мне следует воздерживаться от любой нагрузки, так как существовала огромная вероятность моей смерти в любой момент.
Это ужасно, шокирующе: неожиданно узнать, что активный образ жизни тебе противопоказан — после всей своей предыдущей активной жизни. Я был раздавлен. Страх умереть охватил меня, страх, что я могу свалиться мертвым в любой неожиданный момент. Эта паника продолжалась несколько дней — период мук и тяжелой депрессии. Сердце мое сжималось от страха перед поджидающей меня на каждом шагу смертью, страха остаться обездвиженным инвалидом до конца своих дней, не имея возможности вести активную жизнь. Подобная перспектива сводила ценность жизни в моих глазах к нулю.
Все это заставило меня сказать себе решительно: «Либо я получу ответ на свои вопросы, либо сведу счеты с жизнью. Не стану дожидаться инфаркта». Я подумывал о легком способе осуществить задуманное благодаря запасу морфия, который мне прописали врачи в период обострения почечнокаменной болезни.
После нескольких дней адских душевных мук я нашел в себе силы решить: «Ладно, пока я еще жив. Пока я жив, жива и надежда. Пока я еще жив, может быть, сумею выкарабкаться. Что делать?»
Должен сказать, что я считаю себя умным человеком и всегда учился с отличием. И даже заслужил стипендию для обучения в Рутгерском университете — в те времена, когда стипендии были еще редкостью и получить их можно было, лишь сдав очень сложные экзамены и пройдя по конкурсу. Но что мне дали мои знания и ум? Ничего! С блестящим умом я представлял собой жалкого инвалида, боящегося смерти.
И я сказал себе: «Лестер, ты не просто глуп, ты осел, осел, осел! Непутевый у тебя ум какой-то. С твоими знаниями ты пришел к такому бесславному концу! Брось все знания, которые так старательно накапливал, изучал философию, психологию, социологию и экономику! Ни к чему это все! Начинай с нуля. Очевидно, что ответы на все вопросы придется искать с начала».
И, наполненный отчаянием, с огромным желанием выбраться из ситуации, я принялся спрашивать: «Кто я? Что есть мир? Как я отношусь к нему? Чего хочу от жизни?»
«Счастья».
«Хорошо, а что такое счастье?» «Когда тебя любят».
«Но меня ведь и так любят. Несколько симпатичных и умных женщин питают ко мне нежные чувства. Друзья меня ценят и уважают. Нет, я конченый человек!»
Я чувствовал, что ближе всего к счастью — любовь. И начал вспоминать мои прежние романы, пытаясь выудить моменты истинного счастья. Затем я внимательно перебрал их в памяти и разложил по полочкам. Неожиданно меня осенило: всеохватывающее ощущение счастья наполняло меня только тогда, когда в сердце моем жила любовь к другому человеку.
Я вспомнил вечер, замечательный тихий вечер в горах, мы были в пешем походе с моей девушкой. Мы лежали на траве, смотрели в ночное небо, и моя рука нежно ее обнимала. Нирвана, всезаполняющее состояние счастья — так можно описать мои чувства в тот момент. Как сильно я любил свою девушку! Как прекрасно было чувство единения с природой в такой момент! Как восхитительно красиво вокруг!
И я понял, что моя любовь к девушке и была причиной моего счастья! Не красота пейзажа, не мгновения интимного общения, нет!
Я немедленно подумал и о другом. Как здорово чувствовать, что она любит меня! Я вспомнил, как эта прекрасная, очаровательная девушка при всех сказала, что ей нравится Лестер, что она любит Лестера, — невозможно забыть это чудесное чувство, когда твои достоинства отметили в присутствии других людей. Но я понимал, что это чувство не так прекрасно по сравнению с тем, когда любишь сам! Речь шла лишь о мгновении. О чувстве, которое долго не длится. Чтобы я испытывал его непрерывно, ей пришлось бы постоянно повторять мне это.
Значит, потакание самолюбию не шло и в близкое сравнение с чувством любви. Испытывая любовь к девушке, я был счастлив. Когда же я фокусировался на ее любви ко мне, моменты счастья наступали лишь тогда, когда мое самолюбие находило утешение.
Дальнейшие рассуждения лишь укрепили меня в мысли, что я прав! Счастье глубже и длительнее, когда я люблю, чем радость чужой похвале на короткое время. Ее любовь ко мне — краткое удовлетворение тщеславия, и оно требует постоянных знаков внимания и доказательств с ее стороны, моя же любовь к ней приносит длительное, всеохватывающее ощущение счастья.
Я пришел к выводу, что счастье можно приравнять к состоянию, когда сам любишь! Если бы я умел любить еще больше, то и счастье мое выросло бы! Это моя огромная находка относительно пути человека к счастью. И для меня это важно, ведь я не знал еще настоящего счастья. И я сказал себе: «Что ж, если это ключ к счастью, тогда я получу его с лихвой!» Надежда получить больше счастья — замечательная вещь, ведь в то время оно выступало для меня приоритетом номер один.
Несколько недель я анализировал все свои прошлые любовные связи. Копался в своем прошлом, вспоминая случай за случаем, когда мне казалось, что я влюблен, и обнаруживал, что в действительности я ухаживал за девушками, чтобы заставить их меня полюбить, и мною двигал лишь эгоизм. Речь не шла о настоящей любви. Мне хотелось потешить свое самолюбие!
Продолжая анализировать прошлое, я видел, что я все-таки не любил девушку, о которой рассказывал, а лишь менял свое чувство к ней так, чтобы испытывать любовь. Вместо того чтобы хотеть от девушек чего-то для себя, я менял свое отношение так, что сам хотел сделать что-нибудь для них.
Озарение, понимание того, что счастье прямо зависит от моей способности любить, явилось для меня настоящим откровением. Я как будто получил глоток свободы, а даже самый маленький глоток свободы для человека, согбенного под бременем недугов, — весьма приятная вещь. Я знал, что выбрал правильное направление. Мне удалось ухватиться за одно из звеньев большой цепи, и я твердо решил не выпускать из рук то, что заполучил, пока не вытащу всю цепь.
Я почувствовал себя свободнее. Стал лучше концентрировать внимание на различных аспектах. И начал рассуждать на тему собственного разума. Что такое разум? Что такое интеллект?
Неожиданно моему мысленному взору явилась картина: аттракцион «Автодром», где машины с толстыми прорезиненными бамперами постоянно сталкиваются друг с другом, поскольку ими нелегко управлять. Движет машинками электроэнергия, поступающая из металлической сетки на потолке через длинные штанги, торчащие вертикально в задней части каждой машины.
Электрическая энергия вверху символизировала для меня коллективный интеллект общества и космическую энергетику, нисходящую на меня и других людей. Все катающиеся на машинах берут столько космической энергии и коллективного интеллекта, сколько им требуется, однако они управляют своими машинами вслепую и поэтому ударяются в другие машины, ударяются, ударяются, ударяются…
Я понял, что если захочу, то смогу воспользоваться ресурсами коллективного интеллекта.
И я стал анализировать дальше. Начал изучать свое мышление и его отношение к происходящему со мной. Мне открылось, что всему предшествует мысль, и я потому никогда не рассматривал вместе мысль и события, происходящие со мной, что их разделяет время.
Когда я понял, что всему случившемуся со мной предшествовала мысль, мне стало ясно, что если научиться управлять этим механизмом, то я смогу управлять всем, что происходит со мной!
И главное, я понял, что несу ответственность за все, что со мной случилось, тогда как раньше полагал, что причина моих бед — в жестоком отношении ко мне окружающего мира!
Я осознал, что вся прошлая жизнь, и все отчаянные попытки заработать деньги, и мое полное фиаско — все это прямое следствие моего мышления!
Это подарило мне небывалое облегчение — вдруг осознать, что я не жертва произвола в этом мире, что в моих силах организовать мир так, как нужно мне, чтобы не быть игрушкой, а научиться контролировать свою жизнь.
Это было небывалое для меня открытие и не испытываемое никогда прежде чувство облегчения!
Я был так болен в начале своих поисков, что был почти одной ногой в могиле. А когда понял, что мысли мои обусловливают то, что происходит со мной, то увидел, что тело мое от подбородка до пальцев ног идеально. И мгновенно осознал, что весь мой организм в полном порядке! Я знал, что все шрамы и рубцы в моем желудке и кишечнике от перенесенных язв сошли на нет. И понял, что все внутри меня работает, как идеальный механизм.
И так все и произошло на самом деле.
Обнаружив, что мое счастье равняется умению любить и мое мышление — первопричина того, что со мной происходит в жизни, я испытал неведомую мне доселе свободу. Свободу от диктата подсознания: я должен работать, зарабатывать деньги, завоевывать любовь женщин. Теперь я мог сам решать свою судьбу, контролировать свои отношения с миром, подстраивать под себя окружающий мир. В результате новой для меня свободы бремя, которое я чувствовал внутри себя, уменьшилось настолько, что теперь мне ничего и не требовалось предпринимать.
В довершение всего новое счастье, которое я испытывал, было столь велико! Меня охватила радость, по масштабам не сравнимая ни с чем! Я и не представлял себе, что счастье может быть таким огромным.
Я решил тогда: «Если все это так замечательно, не стоит прекращать работать, пока не дойду до конца!» Раньше я и не знал, какую огромную радость может чувствовать человек.
Я начал копать еще глубже, пытаясь узнать, как эту новую радость продлить. Принялся еще активнее работать над способностью любить. Представлял, как девушка, которую я желал всей душой, выходит замуж за моего друга или за парня, к которому я ее особенно ревновал, и я заставлял себя радоваться тому, как они радуются друг другу. Для меня такое представление казалось крайним проявлением любви, и если бы я смог добиться всего, что задумал, то это подарило бы мне еще больше небывалого счастья.
И я продолжал работать над собой. Представлял конкретного парня — по имени Берл — и конкретную девушку и работал над своими эмоциями до тех пор, пока по-настоящему не чувствовал радость, которую им доставляет общение друг с другом.
И затем я понял, что овладел этим искусством почти овладел.
Позднее я испытывал, проверял новые умения, когда разговаривал с людьми, не принимающими моей помощи. На сознательном уровне стремился любить их настолько, насколько яростнее они нападали на меня. Счастье любить их было столь велико, что я благодарил их горячо за любую возможность побеседовать с ними, и это совершенно сбивало их с толку.
Но я действительно был признателен им. Я благодарил их от всего сердца за то, что они подарили счастье любить их, хотя и старались помешать мне в этом.
Я не выказывал им своей любви. Просто благодарил за предоставленную возможность беседовать с ними.
То, что я оказался к этому способен, стало для меня хорошей новостью, ведь мне удалось довести свою любовь к людям до предела. Я научился любить людей, противостоящих мне.
Не желая останавливаться, пока не увижу края тому счастью, что теперь беспрестанно испытывал, я поднимался все выше, и выше, и выше, пока, наконец, не подумал: «О, ничто не может быть выше, чем это!» Но я продолжал восхождение. И поднимался выше. Затем я снова говорил себе: «Нет ничего такого, что было бы выше этого!» Но пробовал вновь, и мне удавалось подняться еще выше! И я говорил: «О, не может быть большего счастья в сравнении с этим». И лишь позднее убедился, что предела счастью нет!
Временами я терял контроль над своим телом. Смотрел на него и не мог двинуться, настолько был переполнен экстазом и счастьем. Меня охватывал в буквальном смысле паралич. Часами я поднимался все выше, а затем тратил много часов на спуск вниз, до тех пор, пока вновь не обретал контроль над собственным телом.
Ища ответы на вопрос об истоках интеллекта и энергии, я обнаружил, что как энергия, так и интеллект доступны мне в неограниченном количестве, получить их можно, лишь освободив себя от всех пристрастий, комплексов, привязанностей.
Я понял, что перекрыл плотиной поток энергии и достаточно лишь раскидать все элементы, образующие плотину, а именно мои пристрастия, комплексы, — что я и сделал. Освобождаясь от всего, что сдерживало мою свободу, я убирал элементы из плотины, позволяя энергии свободно течь. Чем больше частей убираешь, тем мощнее поток.
Чтобы получить доступ к неограниченной энергии, достаточно убрать все элементы, добившись максимального потока.
И вскоре энергия, находящаяся за пределами моего разума, прямиком потекла через меня, подарив небывалый прилив сил. Временами простое осознание, кто я, давало столько энергии, что я вскакивал с кресла и бросался к входной двери, выходил из дома и шел, шел, шел много часов подряд — а иногда и несколько дней подряд! У меня просто возникало ощущение, что мое тело не способно вместить всю энергию, поэтому хотелось выпустить часть ее наружу — путем длительной пешей прогулки или пробежки. Помню себя идущим стремительным шагом по улицам Нью-Йорка в ранние утренние часы, чтобы избавиться от избытка энергии, переполнявшей меня! Мне просто необходимо было расходовать ее! Ее было так много!
Я осознавал, что источник энергии и интеллекта — нечто гармоничное, а гармония правит вселенной. Именно по этой причине планеты не сталкиваются, солнце встает каждый день и все идет так, как положено.
Когда начались мои поиски, я был убежденным, абсолютным материалистом. Единственной реальной вещью я считал ту, которую мог воспринимать органами чувств. Мое убеждение насчет материальности мира было прочным, как бетон. А затем меня посетили откровения, что мир лишь продукт моего разума, мышление определяет материю, а материя лишена интеллекта, тогда как наш интеллект определяет материю и все, что с ней связано. Когда открылось мне, что все «материальное», в которое я верил, на самом деле продукт мысли, мое прочное, как бетон, мировоззрение треснуло. То, что строилось в течение двадцати лет, начало разваливаться на кусочки.
И мое тело начало трясти и трясти ужасно. Это продолжалось несколько дней подряд. Меня трясло, как старого больного человека. Я понимал, что мое «бетонное» мировосприятие никогда не вернется ко мне. Но оно не уходило легко. Так продолжалось до тех пор, пока вся моя прежняя философия не рухнула.
Вскоре мой взгляд на мир стал целиком противоположен моим прежним убеждениям, и состоял он в том, что прочная и реальная вещь не физический мир, не мой разум, но нечто большее. Самая суть, сущность меня — это реальность. У нее нет пределов, эта сущность всегда была и будет, и те вещи, которые я знал ранее, лишь малая часть меня, а совсем не весь я. Мною целиком являлась лишь моя сущность.
Мне открылось, что единственное, что меня ограничивало, были вещи, которым я позволял быть ограничениями.
Итак, желая знать, что я собой представляю, и ища ту сущность, о которой начал догадываться, я сумел заглянуть в суть вещей.
И увидев, какой безграничной сущностью я являюсь, сказал себе: «Итак, я не это ограниченное тело, которым, как мне казалось, я был! Я не этот ограниченный разум, которым, как мне казалось, являюсь!»
И я снял со своего тела все ограничения, как и со своего разума, сказав себе: «Это не я! Все! Кончено! Точка! Конец истории!»
Для меня стало очевидным, что я не то тело и разум, которыми всегда себя ощущал. Я просто увидел и понял это, вот и все! Когда сумел осознать, все представилось таким простым.
Я перестал отождествлять себя со своим телом. И после этого увидел, что моя сущность — сущность всего. Это похоже на большой океан. Речь не идет о мириадах капелек. Это все один огромный океан.
И я ощутил свою неразрывную связь с каждым существом, каждым человеком и даже каждым атомом во вселенной. Затем, после осознания, наступает новый этап и в вашем сознании, и в вашей жизни.
Когда это свершилось с вами, вас уже не обманут видимые преграды окружающего мира. Вы начинаете смотреть на них лишь как на сон, на видимость, поскольку вам уже понятно, что собственная сущность не имеет границ.
И единственная реальная вещь — сущность. Именно эта субстанция лежит в основе всего.
Все в жизни теперь открылось моему взору, все стало понятно. Речь идет о том, что мир каждого из нас безграничен, и всем нам лишь навязаны путы и цепи (как в плотине). И мы ломаем головы, решая, как преодолеть эти ограничения, которые принимаем за настоящие, а они противостоят нашей абсолютно свободной природе.
Мою жизнь до и после прозрения можно охарактеризовать как две крайности. До — тяжелейшая депрессия, ощущение крайней неудовлетворенности жизнью, болезни. После того как мне открылась истина, наступили счастье и безмятежность, которые невозможно описать. Моя жизнь стала прекрасной и гармоничной в первый же день прозрения, а затем и во все другие дни, и все вещи в мире пребывали для меня в идеальном согласии.
Совершая поездку в автомобиле по Нью-Йорку, я почти не попадал на красный свет. Затем, когда бы я ни пытался припарковать свой автомобиль, пешеходы, иногда двое или трое сразу, останавливались и даже выходили, чтобы помочь мне припарковаться. Бывали случаи, когда таксисты, видя, что я ищу место для парковки, уступали мне свое. И затем не могли понять, почему так поступили.
Даже полицейские, бывало, уступали мне свое место на стоянке. И опять-таки не могли понять, почему так поступают. Но я знал, что им это просто приятно. Если я заходил в магазин, продавец немедленно выскакивал из-за прилавка, радостно встречая меня. Или, если в ресторане я делал заказ, а затем передумывал, официантка приносила мне именно то, что я хотел, хотя я даже не успевал предупредить ее.
Речь о том, что любой человек стремится вам помочь, когда вы просто проходите мимо. Когда вы настроены на вселенскую гармонию и у вас появилась мысль, каждый атом во вселенной бросается исполнять ваше желание.
И это действительно так.
Быть в гармонии — такое изумительное, восхитительное состояние: не потому, что все получается так, как вы хотите, а из-за того, что вы ощущаете Бога в действии. Это потрясающее чувство, невыразимо прекрасное. Такое наслаждение слиться в гармонии со всем миром — вы начинаете видеть Божий промысел во всем! Вы наблюдаете Бога за его занятиями. И именно это приводит вас в восторг, нежели ваши переживания. Увидеть Бога в действии — вот предел счастья.
Когда мы настроены на одну частоту с миром, способность любить становится столь велика, и мы начинаем любить каждого человека с такой силой, что восторг, получаемый от жизни, невозможно передать словами.