Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина

Краток век, каждый вздох наш быть может последний,
Не терзайся о мире заботой бесплодной,

Смерть играет без устали в нарды: мы шашки,
Мир — доска, день и ночь, как две кости, в руках небосвода.
***
Десять признаков есть у души благородной,
Шесть ее унижают. Быть нужно свободной

Ей от подлости, лжи и от зависти низкой,
Небрежения к близким, к несчастью и боли народной.

Коль богат, то к друзьям проявляй свою щедрость,
Будь опорою им и звездой путеводной.

А впадешь в нищету — будь и сильным и гордым,
Пусть лицо пожелтеет в тоске безысходной.
***
Желанья твоего не спросит седина
И в должный срок, как снег, появится она.

Коль хочешь скрыть ее — покрась иль остриги,
Но что ушла она, ты сам себе не лги.

И если седины возник лишь первый след,
А ты, как от беды, кричишь на целый свет.

В смятении каком окажешься, когда
Вся голова твоя окажется седа.

Зеленую листву пленительных утех
Холодный ветер в срок срывает, как на грех.

На жизненном пути не избежать утрат
И знай, на нем цветут не только розы, брат.

Превратна наша жизнь я путник не одни,
Уйдя, порос травой задолго до седин.

Быть алчным стерегись, и, сохраняя честь,
Не требуй от судьбы ты большего, чем есть.

Знай, будит жадность в нас погибельную страсть,
И кто охвачен ей, тому легко пропасть.

Стяжатели богатств впадают в маету,
При этом обречен их дух на нищету.

Воистину из нас тот муж исполнен сил,
Кто гибельную страсть в душе своей смирил.

И счастье тот познал вдали от суеты,
Кто на мученье шел во имя правоты.

Без меры жрал и пил обжора вечер весь,
Пока не ощутил в своем желудке резь.

Обжора враг себе, а льстец — другому враг,
Он убивает нас, хотя желает благ.

Скользя по волосам, не так ли гребень вот
Из нашей головы с корнями волос рвет?

Ты прочь гони льстеца, а грешника приветь,
Когда клянется он жить благородно впредь.

И, голову сломя, кидаться не спеши
В тот промысел, какой тревожен для души.

Ты юношу наставь, а старика почти,
Виновного юнца со злобой не шерсти.

Ты вспомни, что, когда был молод и удал,
Такие же, как он, ошибки совершал.

И юноше совет ты подавай, любя,
Но старика учить спаси господь тебя,

Совет твой для него, хоть ты в большой чести,
Колючка, что ладонь пронзает до кости.

Завистники во мне старались вызвать гнев,
Но я сдержал себя, его преодолев.

И в придорожный прах отбросил потому
Я каждого из них, подобного дерьму.

И не подняться им из праха никогда,
И выше звезд других взошла моя звезда.
***
О детстве сны ты видишь до сих пор,
Хоть молодость уже за гранью гор.
Почто, скажи, хоть кудри в седине,
Картины детства видишь ты во сне?

Был в юности ты дьяволу сродни,
Но вешних лет давно померкли дни
И остудить, как пашню, что черна,
Твою башку сумела седина.

И чернокрылых птиц висков твоих
Когтили враз два сокола седых.
Как будто стерлись юности черты,
И словно потерял из виду ты

Возлюбленной жилище, где не слаб.
Когда то отличался твой рубаб.
Черт юности блистательный чекан
Не седина ли скрыта, как туман?

А дом любимой, в силу торжества,
Собою застит буйная листва.
Седины подают о смерти весть,
А зелень — знак, что жизни вечно цвесть.

Таков закон людского бытия,
В противоборство с ним вступил бы я
И поднял бунт, но он непоборим,
Как путами повязаны мы им.

Судьбы неотвратимость понял я,
Тогда терпимость родилась моя.
Мир совратить, Аллах его прости,
Меня пытался с верного пути.

И ошибался, будучи неправ,
Я ложный путь за истинный приняв.

Среди людей живу, дела верша,
Но им моя неведома душа.
В завидной вышине плывет она,
Над подлостью людской вознесена.

И мучялись в догадках сколько раз
Те, кто в слепом невежестве погряз.
Чтоб выяснить, а кто же я такой,
Ученостью смутивший их покой?