Это он себе говорит. Потому как думает, что есть ещё кто-то кроме него, и что тот как-бы «другой» может это всё проделать по щучьему велению. Нормальная такая шиза, иногда бывает ничего страшного.
Причём тут я? Просто стихи красивые, выстраданные и сказанные как-бы от лица Творца. С чего бы Ему страдать, а вот то же приходится потому что не-два. А работа что работа не хр поди постоит. :)
Глубина переживания лишь указывает на отсутствие другого. Того кто может избежать. Это хороший признак. Ведь страдание бывает разным. Никто не убивается после сорока о каких-то детских несбыточных мечтах, фобиях там или хандры, всё это не актуально и уходит. Но приходит другое страдание уже физическое, с ним сложнее справиться, вернее невозможно. Все эти зажимы прут из подсознания и нет никакой видимой причины для страдания, но отчего-то не хорошо, бывает совсем не хорошо. «Приходится» быть этим не хорошо, потому как нет выбора не быть этим.
Страдание — это страдание и нет другого того кто бы мог не пострадать переждать там где-то в уголке себе тихо. всё тотально и неизбежно. Вот ты говоришь навалилась грусть посидела с ней и она ушла. Всё не так. Грусть — это ты!
Просто завидует что не он симпатичный. Знаешь как как мужики дифирамбы любят похлеще любых баб. Ты только свистни ему о том что он симпатичен, и он от тебя не отстанет. Всё будет ходить за тобой по сайту и поддакивать когда надо.
Тебе бы только хлеба да зрелищ одним глазком подсмотреть, пукнуть чего нибудь и опять в своё вонючее дупло вернутся. Тебя Дракон как задвинул прошлый раз, так ты уже и носа не показываешь мать героиня ты наша. Видишь лупа на публику старается так польсти ему, а то заплачет бедный.
На человека смотрят как человека в прямом смысле этого слова. А он у тебя уже вешалкой стал. Потому как ты вумный дюже стал и уже знаешь больше человека.
Но знаю я, вина — моя.
Пройдите с отвращеньем мимо,
И это горе вызвал я.
Я знал святое превосходство
Первоначальной чистоты,
Но в жизни воплотил уродство
Моей отравленной мечты.
Когда откликнулись впервые
Друг другу птичьи голоса,
Когда на сказки заревые
Смеялась первая роса,
Когда от счастья задрожала
Еще невинная змея,
Вложил отравленное жало
В лобзанья уст змеиных я.
Я был один во всей природе,
Кто захотел тоски и зла,
Кто позавидовал свободе,
Обнявшей детские тела.
Один, жестокий и надменный,
На мир невзгоды я навлек.
Несовершенства всей вселенной
В веках лишь только мне упрек.
Федор Сологуб
Если кто-нибудь жесток,
Если в полдень увядает
Зноем сгубленный цветок,-
В сердце болью отзовется
Их погибель и позор,
И страданием зажжется
Опечаленный мой взор:
Потому что нет иного
Бытия, как только я;
Радость счастья голубого
И печаль томленья злого,
Всё, во всем душа моя.