Когда ваш бог живёт в уме,
Мир тонет и в сопротивление
Жизнь переходит.
Из тупиков углов-
Все мысли о свободе,
Раб создает господ,
Взаимопорождающие двое…
И нарисовано священное Оно.
Букварь для видящих
И предписание для спящих,
Для зрячих просто: Бог живёт в душе,
Тогда Душа открытая себя не прячет,
И ВСЮДУ ВИДИТ БОГА,
И он шепчет… БОЛЬШЕ СМЕРТИ НЕТ.
ХА! Я не знаю ничего!
Тону в огне, в воде сгораю,
Заглядываю в зеркало Ничто,
И декодирую сигналы.
Во что угодно! Хоть наоборот!
С логарифмическою функцией отчаяния,
И продолжаю двигаться вперёд,
Оттенком осени, подозревая,
Со взрытой шапкою всклокоченных волос,
что направление я верно выбираю,
На нежном ветерке незнания взлетая,
Не оставляя в синеве следов.
Ах эта осень, этот взгляд из неба, когда причудливые формы облаков, рельефно выступающих из неба, плывут и тонут… в волнах океан без берегов… вместивший, приютивший это чудо, корабль призрак, без пути и моряков, рассыпавшийся кучей разноцветных брызгов при взгляде океана на него.
Осень – время мечтать и смотреть разноцветные сны,
Запивать холода самым лучшим жасминовым чаем,
Не испытывать сплин или чувство вины
От того, что дожди почему-то не огорчают!
Осень – время зонтов, что давно застоялись в углу.
Время новых плащей, сапогов в разноцветную клетку —
Чтобы лично узнать глубину и количество луж,
А не грустно вздыхать и скучать по ушедшему лету.
Осень – время стихов с неизбежным наличием фраз
Об унылой поре, листопаде, капризах погоды…
Осень – лучший повод начать,
С медитацией асаны йоги!
Когда мы размышляем о сне и яви, как о змее и веревке, это происходит под музыку из медной дудочки заклинателя змей, обладающей природой Будды, беззвучной как взгляд змеи и бесконечной как веревка, тянущаяся временем, как тень вора лунной ночью перескакивает по доскам забора… за которым царит безвременная беззвучность, представить которую невозможно, потому что любое представление слишком громко и может спугнуть то, что не оставляет следов, как сам испуг, случившийся однажды, может явиться ключом от калитки, ведущей в царство теней, крадущихся по забору, как испуг от веревки, превратившейся в змею.
Ты знаешь, думаешь, смотришь, реагируешь как на знаемое, твердое, неподвижное.
А где твердость, там и хрупкость, где неподвижность, там текучесть, и это ты, неуловимый творец, проживающий творение. В радости сотворения ты непостижим а значит неуязвим, не найден и не потерян, дальше чем представляешь и ближе чем можешь вообразить.Ты воображение, воображающее себя чем или кем угодно, абсолютный выбор в каждой роли, хоть скромно и пугливо делясь притыренной истиной, хоть провозглашая её, эту тотальность жизни, иерихонскими трубами.
В одну из последних разрушенных комнат
Влетел порыв ветра…
И в прорехах стен оживлённая пыль,
Парила в лучах уходящего лета,
Обрывки бумажек шуршали и звуки сливались в один…
В один только миг, взгляд, чувство,
В пульс и дыхание,
В мерцающем мире, не знающем сна,
В Пробуждённом порыве глотками сознания
Кружилась, немного теряясь, и моя голова…
Куда-то летящая в силе без места,
в координатах не определяемых точкой-тире…
Оставляя за собой, хвостОмм летящей кометы,
исчезающее отражение,
разделяющее небо и оконное стекло…
где нет игры?
вот это смех!- воскликнул голос,
или просто прозвучало,
и растворилось сотней эх,
летящих в поисках начала.
Играя тысячью ролей,
жонглируя словами и лучами,
А смех…
ведь только раздавался смех…
и с этой мыслью,
скрипки подключались,
никто не дирижировал момент,
лишь ноты тихо появлялись,
а после выдыхал кларнет,
и мотыльки,
вибрируя в ответ,
махая крылышками
в музыке купались.
iglav
