Странно получается, ты говоришь любое действие из милости и тут же получается, что, оказывается, не любое. Хочется избитый вопрос задать — а кто решает что исходит из милости, а что нет?
Знаешь, искренне как я вижу это: вот ты считаешь, допустим, меня слепцом, не видящим очевидные для тебя вещи относительно учения. И у тебя такая тема — пробудить. Может это такая священная миссия для тебя, не знаю. И получается, что беседы на тему — посмотри под другим углом, ты воспринимаешь как накат и обороняешься. Это я так вижу.
Что ещё, так если благодарность и учение в твоём сознании могут завязаны только на торгово-денежных отношениях, то так оно для тебя есть. И понимая, что ты хочешь мне сказать, я просто прошу тебя, чтобы ты понял меня ) Один раз и открыто, ничего не тая.
И может оборонять нечего, и может случается благодарность ради благодарности, помощь ради помощи, без просчётов что мне за это будет? Поверь, так бывает! И даже если кто-то воспользовался однажды твоим доверием и было очень больно, то замыкание в себе не решает эту тему.
Ну конечно не только. Такой всплыл случай из детства моего. Сидел дурачился, хохотал, совсем малой, на кружку показываю отцу и говорю «это — это» и ржу. Отец с чего-то рассвирепел и закричал: скажи как это называется! Кружка, говорю. Он развернулся и ушёл, а мне стало скучно и грустно, от этих требований чтобы было всё как надо. Я здесь попытался объяснить, что хотел сказать) а так вообще не против ни концепций, ни объяснений. Просто если они не наделяются такой важностью, потому что именно в этот момент вместо лёгкости появляется тяжесть и то, что я называл мёртвым.
Красота слушания в том, чтобы быть чрезвычайно восприимчивым ко всему вокруг вас — к безобразию, грязи, убогости, нищете, — а также к грязи, беспорядку, нищете самого себя. Когда вы осознаете и то и другое, нет никакого напряжения — когда есть осознавание без выбора, нет никакого усилия.
Извини, тут мне кажется ты пытаешься всё по уму подвести, а здесь другая энергия и если пытаться затянуть в «что и как по полкам», а это возможно, то это будет банально, скучно, но мертво.
— Теперь убей его, — сказал сухо дон Хуан.
Я потянулся в ловушку, чтобы ухватиться за кролика. Я взял его за уши и тащил его наружу, когда внезапное ощущение ужаса охватило меня. Впервые, как дон Хуан начал учить меня охотиться, я подумал о том, что он никогда не учил меня, как убивать дичь. За много раз, когда мы ходили по пустыне, сам он убил только одного кролика, двух куропаток и одну гремучую змею.
Я уронил кролика обратно и взглянул на дона Хуана.
— Я не могу убить его, — сказал я.
— Почему?
— Я никогда этого не делал.
— Но ты убил сотни птиц и других животных.
— Из ружья, а не голыми руками.
— Но какая разница? Время кролика истекло.
Тон дона Хуана шокировал меня. Он был таким авторитетным, таким знающим, что не оставлял у меня в уме никаких сомнений относительно того, что время кролика истекло.
— Убей его! — скомандовал он с жестким взглядом в глазах.
Я не могу.
Он закричал на меня, что кролик должен умереть. Он сказал, что его блуждание по прекрасной пустыне пришло к концу, мне нечего упрямиться, потому что сила или дух, который ведет кроликов, подвел именно этого к моей ловушке как раз перед заходом солнца.
Целый ряд смущенных мыслей и чувств охватили меня, как если бы все эти чувства только меня и ждали. Я почувствовал с предельной ясностью трагедию кролика, который вынужден был попасть в мою ловушку. Через какие-то секунды мой ум перешагнул через критические моменты моей собственной жизни. Много раз я сам был кроликом.
Я взглянул на него, и он взглянул на меня. Кролик прижался к задней стенке клетки. Он почти свернулся, очень спокойный и неподвижный. Мы обменялись странными взглядами и этот взгляд, который я воспринял, как молчаливое отчаяние, вызвал полную идентификацию с моей собственной участью.
— Черт с ним, — сказал я громко. — я никого не хочу убивать. Этот кролик пойдет на свободу.
Сильная эмоция заставила меня задрожать. Мои руки тряслись, когда я пытался схватить кролика за уши. Он двигался быстро, и я промахнулся. Я снова попытался и еще раз промахнулся. Меня охватило отчаяние. Я почувствовал приступ тошноты и быстро пнул клетку для того, чтобы сломать ее и выпустить кролика на свободу. Клетка неожиданно оказалась крепкой и не сломалась так, как я ожидал. Мое отчаяние выросло до невыносимого чувства нетерпения. Используя всю свою силу, я пнул в край клетки правой ногой. Палки громко сломались. Я вытащил кролика наружу. Я испытал момент облегчения, который в следующий момент разбился на мелкие кусочки. Кролик вяло висел у меня в руке. Он был мертв.
Ну хорошо, просто это из разряда каким ДОЛЖЕН быть настоящий мужик и т.д., я не против, так устроено. Но претензии на этом «должен» просто процветают. Тебе не говорят каким ты должен быть? Мне это недовольство уже, признаться, надоело.
А что должно получится? но в любом случае никто не рулит, как в желании поиметь, как в желании сказать о чистоте помыслов. Я тебе говорю следующее, ты следующее отвечаешь, и нет выбора что написать. Есть обусловленность веры в выбор, есть переобуславливание от этой веры, но вера или не вера ничего не меняет.
Поэтому мне очень нравится Карл Ренц со своим следующим глотком кофе.
Ой, ну я конечно не опытный эзотерик, здесь мне 10 раз не понадобилось))) ну есть эти все энергетические уровни взаимодействия, в общем-то они всегда энергетические, просто многого не замечаешь или нет такой сиддхи, как тут выражаются. Ну например иногда с девушкой и парнем может быть контакт через нижний центр, но не физический (не касаясь тел), DASHKA об этом писала где-то, вот такое было, потом общение без слов может происходить. Но дело в том, что ведь это неважно совершенно, это может превратиться в прелесть, в самоцель, а на самом деле будет стоять желание быть крутым. О Махарши где-то в книге вычитал, что могут появится сверхспособности так называемые, но их нужно отбросить как ловушки. В любом случае, как я сейчас понимаю, эти вещи могут как проявляться, так и не возникать, всё это происходит спонтанно, мой посыл здесь только в том, что это становится заветной игрушкой, к которой начинает стремиться ум, и тогда ты просто на ещё одном крючке, как например мысль об идеальных отношениях :)
Работает. Но только, опять же, зачем себя обманывать. Это как хотеть научиться бить людей, можно, правда зачем адвайта тогда, если уж давить, то идти и этому учиться. А здесь по-моему тема не в этом. Если есть чистота помыслов, то попробовать можно, но опять же, откуда она, если через я пропущено стремление, правда, может так что потом сила приведёт к очищению, но долбануть может так, что не очухаешься. Всякое может быть, конечно.
Знаешь, искренне как я вижу это: вот ты считаешь, допустим, меня слепцом, не видящим очевидные для тебя вещи относительно учения. И у тебя такая тема — пробудить. Может это такая священная миссия для тебя, не знаю. И получается, что беседы на тему — посмотри под другим углом, ты воспринимаешь как накат и обороняешься. Это я так вижу.
Что ещё, так если благодарность и учение в твоём сознании могут завязаны только на торгово-денежных отношениях, то так оно для тебя есть. И понимая, что ты хочешь мне сказать, я просто прошу тебя, чтобы ты понял меня ) Один раз и открыто, ничего не тая.
И может оборонять нечего, и может случается благодарность ради благодарности, помощь ради помощи, без просчётов что мне за это будет? Поверь, так бывает! И даже если кто-то воспользовался однажды твоим доверием и было очень больно, то замыкание в себе не решает эту тему.
Красота слушания в том, чтобы быть чрезвычайно восприимчивым ко всему вокруг вас — к безобразию, грязи, убогости, нищете, — а также к грязи, беспорядку, нищете самого себя. Когда вы осознаете и то и другое, нет никакого напряжения — когда есть осознавание без выбора, нет никакого усилия.
Джидду Кришнамурти, «Невыбирающее осознавание»
Я потянулся в ловушку, чтобы ухватиться за кролика. Я взял его за уши и тащил его наружу, когда внезапное ощущение ужаса охватило меня. Впервые, как дон Хуан начал учить меня охотиться, я подумал о том, что он никогда не учил меня, как убивать дичь. За много раз, когда мы ходили по пустыне, сам он убил только одного кролика, двух куропаток и одну гремучую змею.
Я уронил кролика обратно и взглянул на дона Хуана.
— Я не могу убить его, — сказал я.
— Почему?
— Я никогда этого не делал.
— Но ты убил сотни птиц и других животных.
— Из ружья, а не голыми руками.
— Но какая разница? Время кролика истекло.
Тон дона Хуана шокировал меня. Он был таким авторитетным, таким знающим, что не оставлял у меня в уме никаких сомнений относительно того, что время кролика истекло.
— Убей его! — скомандовал он с жестким взглядом в глазах.
Я не могу.
Он закричал на меня, что кролик должен умереть. Он сказал, что его блуждание по прекрасной пустыне пришло к концу, мне нечего упрямиться, потому что сила или дух, который ведет кроликов, подвел именно этого к моей ловушке как раз перед заходом солнца.
Целый ряд смущенных мыслей и чувств охватили меня, как если бы все эти чувства только меня и ждали. Я почувствовал с предельной ясностью трагедию кролика, который вынужден был попасть в мою ловушку. Через какие-то секунды мой ум перешагнул через критические моменты моей собственной жизни. Много раз я сам был кроликом.
Я взглянул на него, и он взглянул на меня. Кролик прижался к задней стенке клетки. Он почти свернулся, очень спокойный и неподвижный. Мы обменялись странными взглядами и этот взгляд, который я воспринял, как молчаливое отчаяние, вызвал полную идентификацию с моей собственной участью.
— Черт с ним, — сказал я громко. — я никого не хочу убивать. Этот кролик пойдет на свободу.
Сильная эмоция заставила меня задрожать. Мои руки тряслись, когда я пытался схватить кролика за уши. Он двигался быстро, и я промахнулся. Я снова попытался и еще раз промахнулся. Меня охватило отчаяние. Я почувствовал приступ тошноты и быстро пнул клетку для того, чтобы сломать ее и выпустить кролика на свободу. Клетка неожиданно оказалась крепкой и не сломалась так, как я ожидал. Мое отчаяние выросло до невыносимого чувства нетерпения. Используя всю свою силу, я пнул в край клетки правой ногой. Палки громко сломались. Я вытащил кролика наружу. Я испытал момент облегчения, который в следующий момент разбился на мелкие кусочки. Кролик вяло висел у меня в руке. Он был мертв.
Поэтому мне очень нравится Карл Ренц со своим следующим глотком кофе.