Небеса бесчеловечны

Я, кажется, знаю ответ, почему Бог снит самому себе этот непрекращающийся кошмар. Нет, я точно знаю, просто это страшно. И абсолютно без-человечно. Для начала — цитата и Гиты. Арджуна просит Кришну явить ему свой истинный Лик — то, что Он есть в Реальности. И вот что видит потрясенный Арджуна (Глава 11: Йога созерцания Вселенской Формы):

Образ ужасен Твой тысячеликий,
тысячерукий, бесчисленноглазый;
страшно сверкают клыки в Твоей пасти.
Видя Тебя, все трепещет; я тоже.

Пасти оскалив, глазами пылая,
Ты головой упираешься в небо;
вижу Тебя – и дрожит во мне сердце,
стойкость, спокойствие прочь отлетают.

Словно костры ненасытного времени,
пасти Твои, Твои челюсти страшные;
жутко мне; стороны света смешались;
сжалься, о мира Владыка! Помилуй!

Вот они все – сыновья Дхритараштры,
Бхишма, и Дрона, и тот сын возницы,
прочих царей вереницы, героев,
и предводители воинов наших –

внутрь Твоей пасти, оскаленной страшно,
словно спеша, друг за другом вступают;
многие там меж клыками застряли —
головы их размозженные вижу.

И словно к морю бегут неустанно
реки, ручьи, иной цели не зная,
так мира смертного эти герои
к пасти чудовищной шаг устремляют.

Как мошкара летним вечером в спешке
лезет в огонь себе на погибель, –
так, погибая, все твари стремятся
в пасти Твои, нетерпеньем влекомы.

Ты их, облизывая, пожираешь
огненной пастью – весь люд этот разом.
Переполняя сияньем три мира,
Вишну! – лучи Твоей славы пылают.

Кто Ты? – поведай, о ликом ужасный!
Слава Тебе, высший Боже! Помилуй!
О изначальный! Изведать хочу я,
что совершить Ты намерен – скажи мне!

Благой Господь сказал:

Время Я – мира извечный губитель.
Весь этот люд Я решил уничтожить.
В битву ты вступишь иль битву покинешь,
воинам этим пощады не будет.

Есть основной принцип Бытия Мира как Сознания: Сознание устремляется к своему содержанию, внимание стремится к феномену, чтобы свершилось «цепляние», ведущее к становлению новой формы. Это всевластная, всемогущая энергия «чесания себя» — да, я это вижу именно так: Бог получает глубочайшее наслаждение от чесания Самого Себя, созидая миры из Себя Самого. Когда же человек получает наиболее сильный кайф от «чесания себя»? Тогда, когда он так или иначе творит зло — по отношению к себе или к другому. Так вот, теперь самое страшное: самый сильный кайф (а это и есть пресловутая Ананда) Бог получает от разрушения. Говоря кратко и жестоко: вкус трупа Богу милее, чем вкус клубники. Чем сильнее, интенсивнее Блаженство, тем интенсивнее происходит союз Сознания со своим Содержанием, который я вижу как непрекращающийся сексуальный оргазм и бесконечный оргазм пожирания. Бог трахает Сам Себя — и Бог пожирает Сам себя, пребывая в бесконечном экстазе. Из этого экстаза творится мир и Жизнь, это и есть сама Жизнь — само-Coitus, само-пожирающая, само-наслаждающаяся. ЧИТ как Сознание жрет и имеет САТ как Бытие — и оба сливаются в Блаженстве АНАНДЫ. Но кто виноват, что самое острое наслаждение возникает именно там, где есть наиболее жуткое страдание? Я уже сказал: Бог предпочитает вкус жженого мяса, а не клубники.

А что же в этой дикой оргии делаю… я? Ответ крайне жесток: я являюсь ПИЩЕЙ. Пока я знаю себя как индивидуальное существо-сознание, я буду оставаться желанным блюдом, сервированным на столе Бога. Я ЕСТЬ ПИЩА — вот та беспощадная Истина, через которую нужно пройти, прорваться, продраться к Высшему. И наиболее вкусна эта пиша в дохлом состоянии. Но что же должно открыться в Высшем Озарении? А ничто иное. Кроме того, что я есть и Пища, и Пожирающий Пищу. Что здесь нет вообще никого отдельного, никого индивидуального — никого, кто был бы хоть в чем-то заинтересован.

Это — не-человечно в принципе. Истина не знает «человека». Бог не знает человека просто потому, что никакого «человека» нет. Истина о том, что ЕСТЬ ТОЛЬКО БОГ ОДИН — страшна. Потому что она есть полное разрушение МЕНЯ. Пока есть Я — Бога нет. Есть Бог — нет Меня. Не будет двух никогда. И вот это нужно принять. И простить. если получится…