Один день Ильи Яковлевича.

Илья Яковлевич Мысль вот уже 30 лет работал продавцом в магазине Игрушки. То есть, на самом деле, он был не только продавцом, но и директором магазина, его владельцем, а также товароведом и даже иногда грузчиком. Но это теперь, а когда-то, когда все только начиналось… но об этом чуть позже.
«ИП МЫСЛЬ» красовалось на вывеске и на товарных чеках магазина. Илье Яковлевичу очень нравилась его звучная фамилия. Каждый день, приходя со связкой ключей к дверям, он останавливался на мгновенье, смотрел на вывеску и улыбался: ИГРУШКИ ИП МЫСЛЬ. «Вот он, плод моих стараний, результат стольких лет напряженного труда» — думал Илья Яковлевич с гордостью. Потом отпирал дверь, вешал табличку «открыто», распахивал форточку, поднимал рольставни, а сам предавался воспоминаниям.


О том, как начинал сначала продавцом в отделе мягкой игрушки в Детском мире, как потом дорос до завсклада, а после развала союза и вовсе начал свой бизнес.
Посмеивался Илья Яковлевич, вспоминая свою первую палатку в Лужниках, поездки в Польшу, откуда привозил заграничные игрушки и продавал с двойной наценкой. Вспоминал и то, как трясли его, то милиция, то рэкет. «Эх, лихое было времечко» — думал Илья Яковлевич, переставляя игрушки — «но веселое».
И тут же припоминал первые дискотеки и веселых продавщиц из Детского мира.
«Ох, и дура же Машка, не пошла за меня тогда, как сыр в масле каталась бы, а то всё на завотдела заглядывалась, а он спился потом. Вот посмотрела бы сейчас на Илюшку Мысль, хе-хе». Впрочем, скоро Илья Яковлевич про Машку забывал и вспоминал Светку, потом Маринку.
На этом месте Илья Яковлевич сам себя прерывал, потому что негоже директору магазина все утро думать про свиристелок с Пятницкой, да и давно это было.
Чтобы поскорее отвлечься от тягостных мыслей Илья Яковлевич выходил на крыльцо выкурить сигаретку. «Подышать свежим воздухом» — называл он это мероприятие. А тут уж и первые покупатели подтягивались.
Надо сказать, что Илья Яковлевич очень любил свою работу. Любил детишек, с восторгом взирающих на прилавки, уставленные зайцами, медведями, куклами и паровозиками, родителей, с трепетом, выбирающих подарки для своих малышей, особенно, любил бабушек и дедушек, которые и сами превращались в детей, когда попадали в его собственный Игрушечный Рай.
«Игрушка» — думал Илья Яковлевич – «важнейший из товаров. Важнее, разве что хлеб, да и-то, это как взглянуть. С игрушкой занятной и про еду забыть можно и про женщину». Тут Илья Яковлевич вспоминал зачем-то про «игрушки для взрослых» и сам себя стыдил: «срам-то какой, шестой десяток разменял, а туда же, мысли лезут. Всякие».
Стараясь отвлечься, Илья Яковлевич принимался за уборку, это всегда его успокаивало и вносило разнообразие в повседневность: то зайцев посадит на верхнюю полку, то лошадей.
С покупателями Илья Яковлевич был всегда вежлив и внимателен, поэтому, много у него было постоянных клиентов, а те, кто зашел за одной игрушкой, не редко уходили с двумя, а то и с тремя зверятами или куклами.
В общем, дело свое Илья Яковлевич знал, и сам себя называл Игрушечным Психологом, потому что выработалась у него своя классификация покупателей.
Замечал он, что люди сентиментальные и немолодые предпочитают медведей, дамы с претензией на образованность любят фарфоровых кукол, а лысые и спортивные молодые люди (которых Иван Яковлевич про себя называл бандитами) почему-то покупали своим возлюбленным и деткам больших белых зайцев с бантами.
Верно, было и обратное, если мужчина покупал 2хгодовалому сыну конструктор лего, Илья Яковлевич немедленно подозревал в нём инженера, а если женщина покупала для дочки пластмассовую «посудку» — Илья Яковлевич поставил бы сто рублей, на то, что она плохая хозяйка.

В тот день, о котором пойдет речь, все было по заведенному порядку. «Подышав свежим воздухом», Илья Яковлевич вернулся за прилавок и стал поджидать покупателей.
Сквозь большие стекла светило солнце, в магазине проснулась первая муха и мерзко жужжала, за стенкой тихо бурчал закипающий чайник, пахло весной и пылью, Илья Яковлевич задумчиво сидел за прилавком, облокотившись о стену, и вспоминал услышанную накануне по каналу Культура симфонию Брамса (Илья Яковлевич считал себя очень культурным человеком).
Вдруг дверь распахнулась, впуская поток свежего воздуха, солнца и уличных звуков. В магазин ворвалась девчонка лет 4х с румяными щеками и ярко-голубыми глазами, непрерывно что-то щебеча на своем на детском, а за ней вошла высокая молодая женщина в светлом демисезонном пальто. Почему-то именно эти подробности отпечатались в голове у Ильи Яковлевича особенно ярко.
Дальше случилось невообразимое.
Девочка бегала по магазину и тыкала пальчиком то в одну игрушку, то в другую, а мама с улыбкой наблюдала за ней. Снисходительно улыбался и Илья Яковлевич, поглядывая на симпатичную маму девочки.
Обежав магазин несколько раз, девчушка подбежала вдруг прямо к нему, остановилась напротив и сказала, направляя свой маленький пальчик прямо в лоб Ильи Яковлевича: «МАМА, ВОТЬ ЭТЮ ХАТЮ!».
Илья Яковлевич онемел и возмущенно посмотрел на маму девочки, рассчитывая, видимо, на какую-то солидарность со стороны взрослого человека. Мама действительно подошла к дочке взяла ее за руку и неожиданно для Ильи Яковлевича произнесла: «Детка, зачем тебе этот старый осёл? Он очень пыльный и его никто не покупает, к тому же он такой большой…».
«Хатююююю» — кричала девочка и топала ножками.
У Ильи Яковлевича окончательно пропал дар речи, дыхание перехватило, а сердце забилось в ритме инфаркта. Наконец, ему удалось выдавить из себя гневную и испуганную речь.
«Это возмутительно» — хрипел Илья Яковлевич, — «Я вызову охрану!!! Я, я позову директора!!! Как вы смеете? Знаете ли вы, кто Я такой? Какой у меня стаж? Я вас выставлю. Немедленно! Тут всё МОЁ, МОЁЁЁ. Весь магазин, все игрушки. На вывеске, на чеках смотрите, смотрите ИП МЫСЛЬ – это я, я, слышите!!! Яааааааа».
Илья Яковлевич орал, размахивал руками и делал страшные гримасы, а девочка и ее мама склонились над ним и внимательно рассматривали, трогали за уши и нос, тихо обсуждая что-то между собой.
Илья Яковлевич продолжал биться, брыкаться и кричать, совал какие-то документы, приводил примеры, в том числе, исторические, спорил, правда, не понятно с кем. А потом замолчал.
Он вдруг вспомнил, что он и охрана, и директор, и владелец магазина. И никто, НИКТО не способен засвидетельствовать его Ильи Яковлевича важность и абсолютную РЕАЛЬНОСТЬ.

***
«Надо было все-таки жениться на Машке» — пробормотал Илья Яковлевич и уткнулся плюшевым носом в шею девочки Маши, которая несла домой большого серого Осла, подпрыгивая от радости и покрепче прижимая его к себе. А рядом шла мама в светлом демисезонном пальто. И все вообще было как всегда. «Только как-то спокойнее» — подумал Илья Яковлевич, а потом вспомнил, что он Осёл и засмеялся.
«Кто это так громко смеется?» — спросила мама.
«Это я» — сказал Илья Яковлевич
«Мой Асёй» — сказала Маша и прыгнула в просторную лужу, немедленно отозвавшуюся миллионами сверкающих брызг.