23 декабря 2013, 23:14
Исповедь как исцеление
На одном из ранних съездов Русского студенческого христианского движения был случай. К отцу Александру Ельчанинову пришел исповедоваться бывший русский офицер и сказал: «Я могу исповедовать все мои грехи, я могу их перечислить. Я умом все эти грехи знаю, но сердце мое совершенно окаменело. У меня нет ни покаяния, ни даже сожаления. Я знаю как факт, чем я был недостоин и Бога, и Церкви, и себя, и любящих меня людей, но мое сердце на это не отзывается». И отец Александр ему предложил: «А ты у меня сейчас не исповедуйся. Завтра перед Литургией ты выйди и исповедуйся перед съездом.»Офицер согласился.
И когда все собрались, он вышел вперед и сказал: «Я знаю все, чем я согрешил перед Богом, перед людьми, перед собой, но сердце мое, как камень, мне все равно. И я хочу перед вами все сказать».
И тогда случилось нечто решающее в его жизни. Он ожидал, что все станут, как судьи, будут выслушивать его исповедь со строгостью, как праведники слушают грешника. А увидел он, что съезд дрогнул состраданием, все лица и глаза обернулись к нему, и он почувствовал, что будет говорить не перед лицом судей — он будет говорить перед лицом людей, которые до самых глубин состраждут ему, которые заодно с ним, хотят, чем только могут, ему помочь, его спасти. Он начал исповедоваться и разрыдался; и дальше открыл всю свою жизнь перед этими людьми, перед друзьями, товарищами, знакомыми, незнакомыми участниками съезда. И тогда отец Александр дал разрешительную молитву, которую как бы на крыльях несла вся община; и человек вышел из этой исповеди исцеленным.
Митрополит Антоний Сурожский из Беседы на Рождественском говении 12 декабря 1991г .
И когда все собрались, он вышел вперед и сказал: «Я знаю все, чем я согрешил перед Богом, перед людьми, перед собой, но сердце мое, как камень, мне все равно. И я хочу перед вами все сказать».
И тогда случилось нечто решающее в его жизни. Он ожидал, что все станут, как судьи, будут выслушивать его исповедь со строгостью, как праведники слушают грешника. А увидел он, что съезд дрогнул состраданием, все лица и глаза обернулись к нему, и он почувствовал, что будет говорить не перед лицом судей — он будет говорить перед лицом людей, которые до самых глубин состраждут ему, которые заодно с ним, хотят, чем только могут, ему помочь, его спасти. Он начал исповедоваться и разрыдался; и дальше открыл всю свою жизнь перед этими людьми, перед друзьями, товарищами, знакомыми, незнакомыми участниками съезда. И тогда отец Александр дал разрешительную молитву, которую как бы на крыльях несла вся община; и человек вышел из этой исповеди исцеленным.
Митрополит Антоний Сурожский из Беседы на Рождественском говении 12 декабря 1991г .
11 комментариев
Обжигает морозом и сердце замирает снежинкой во тьме
Краткий миг она белым узором продолжает свой плавный полет
В промежутке сердечного стука. С каждым выдохом новая жизнь
С каждом вдохом ее прекращенье. В этой жизни отец есть и мать
Есть дитя что играет и плачет. Есть любовь и потеря любви
Есть унылая старость и смерть и рождения новых живущих…
Только пар, сигареткой звезда светит сквозь покрывало тумана
И за выдохом следует вдох, что за радость дышать полной грудью.
Вот ложь, вот ошибка.А ложь, вынесенная на свет, оказывается ничем, пустышкой.И все, чем подпирались двери «шкафа со скелетеми», рушится в момент и обращается в любовь.