Кен Уилбер

То, что я собираюсь сделать ниже, это просто «описать» недвойственное Я прямо сейчас, как оно переживается напрямую. Всё написанное ниже представляет собой поток сознания, поэтому прошу простить любые оплошности. Просто расслабьте свой разум и читайте нижележащее легко и непринуждённо (если предложение понятно сразу же — хорошо, если же нет, то просто продолжайте расслабленно читать).
______________________
Что вы искали есть именно и буквально То, что читает в настоящее мгновение эту страницу. Это Я не может быть обретено, потому что оно никогда не терялось: вы всегда знали, что вы есть вы. Сие Я ЕСТЬ — это постоянное состояние всего, что возникает; это пространство, в котором всё это возникает; нет ничего, что вне него, и, таким образом, это совершенный Мир, который во все стороны сияет своей красотой. Иван [Юля, Саша, Мария, Роман, Ирина, Пётр, Катя, Вася, Настя, Сергей, Карина…] возникает в пространстве этого Я ЕСТЬ, Иван возникает в этом безбрежном пространстве, в этой чистой открытости. Иван — это объект, подобный дереву или облаку, возникающему в пространстве Я, которое есть ты.

Читать дальше →

Пребывая в предельном субъекте или Свидетеле, перестав отождествлять себя с объектами, вы просто начнете замечать ощущение безграничной Свободы. Эта Свобода — не что-то, что вы увидите; это то, что вы есть. Когда вы Свидетель мыслей, вы не ограничены мыслями. Когда вы Свидетель чувств, вы не ограничены чувствами. На месте вашей ограниченной самости попросту появляется огромное ощущение Открытости и Освобождения. Как объект, вы ограничены; как Свидетель, вы Свободны.

Мы не увидим эту Свободу, мы будем пребывать в ней. Необъятный океан бесконечного покоя.

Я не вхожу в это состояние непреходящего Свидетеля, которое и есть сам Дух. Я не могу войти в это состояние именно потому, что оно непреходяще. Я не могу начать Свидетельствовать; я лишь могу заметить, что это простое Свидетельствование УЖЕ происходит. У этого состояния никогда нет начала во времени, именно потому что оно действительно непреходяще. Вы не можете ни бежать от него, ни стремиться к нему; вы — это состояние, Всегда. Именно поэтому Будды никогда не входили в это состояние, и чувствующие существа никогда его не покидали.

Видимые вещи приятны или болезненны, счастливы или печальны, радостны или напуганы, здоровы или больны — но Свидетель этих вещей ни счастлив, ни печален, ни радостен, ни напуган, ни здоров, ни болен — но попросту Свободен. Как чистый и простой Свидетель, я свободен от всех объектов, свободен от всех субъектов, свободен от всего пространства и времени; свободен от рождения и свободен от смерти, а также от всего, что между ними. Я просто Свободен.

Когда вы — Свидетель всех объектов, и все объекты возникают в вас, вы находитесь в предельной Свободе, в необъятности всего пространства. В этом простом Одном Вкусе ветер не дует на вас, он дует внутри вас. Солнце не светит на вас, оно сияет из глубины вашего существа. Когда идет дождь, вы плачете. Вы можете одним глотком выпить Тихий Океан и целиком проглотить вселенную. Сверхновые звезды рождаются и умирают в глубине вашего сердца, а галактики бесконечно кружат там, где, как вы думали, была ваша голова, и все это так же просто, как пение малиновки на рассвете.

Кен Уилбер.

Веданта особо выделяет «Я-Я», буддизм подчеркивает «не-я», но оба они указывают на чистую, недвойственную, неопределимую Пустоту — шуньяту или ниргуну, — которая представляет собой просто таковость или бытийность всего мира и является не чем иным, как чистым, естественным, спонтанным, вездесущим сознанием, — это ваше собственное подлинное состояние в данный момент — непрерывный недвойственный поток, сохраняющийся при всех возможных изменениях состояния — бодрствовании, сновидении, сне. В своей чистой форме Свидетель превращается во все, что он свидетельствует — ум-зеркало един со своими объектами, Пустота едина со всеми Формами. И потому, как подчеркивают и Веданта, и буддизм, само чистое сознание недвойственно, пусто и до конца не определимо.

Просветление — это… освобождение от наваждения кинофильма жизни. Это значит очнуться, стряхнуть его с себя. Вы просто смотрите и всегда смотрели кино, как зритель, как Свидетель. Но когда вы принимаете жизнь всерьез — когда думаете, что кино реально, — то забываете, что вы — чистый и свободный Свидетель, и отождествляетесь с маленьким «я» — эго, — как если бы вы были частью фильма, который вы на самом деле просто смотрите. Вы отождествляетесь с кем-то на экране. И потому вы пугаетесь, потому вы плачете, потому вы вообще страдаете.При медитации вы начинаете расслабляться в своем зрительском кресле и просто смотреть фильм жизни, не судя его, не избегая его, не цепляясь за него. Вы всего лишь Свидетель: вы используете ум-зеркало, пребывая в простом, ясном, спонтанном, не требующем усилий вездесущем сознании.
Читать дальше →

Я стал чрезвычайно серьезно относиться к медитативной практике, когда прочитал следующую строку прославленного Шри Раманы Махарши: «То, что не присутствует в глубоком сне без сновидений, не реально».

Это шокирующее заявление, поскольку в состоянии глубокого сна без сновидений, по существу, нет ничего — буквально ничего. Вот что он хотел сказать. Рамана говорил, что предельная реальность (или Дух) не может быть чем-то, что входит в сознание, а затем выходит из него. Это должно быть нечто такое, что постоянно, неизменно или с более формальной точки зрения что, будучи безвременным, полностью присутствует в любой момент времени. Следовательно, высшая реальность также должна полностью присутствовать в глубоком сне без сновидений, и все, что не присутствует в глубоком сне без сновидений — это НЕ предельная реальность.

Это меня глубоко беспокоило, поскольку у меня уже было несколько кеншо, или переживаний, сходных с сатори (проблесков Одного Вкуса), но все они, как правило, были ограничены состоянием бодрствования. Более того, большинство вещей, которые меня заботили, существовали в состоянии бодрствования. И все же состояние бодрствования явно не постоянно. Оно приходит и уходит каждые двадцать четыре часа. В то же время, по словам великих мудрецов, в нас есть нечто такое, что всегда сознательно, что буквально сознательно или осознает во все моменты и во всех состояниях — бодрствования, сновидения, сна. И такое вездесущее осознание — это Дух в нас. Этот глубинный поток постоянного сознания (или недвойственного осознания) — прямой и непрерывный луч самого чистого Духа. Это наша связь с Богиней, наш канал прямо к Богу.

Поэтому, если мы хотим реализовать свою высшую тождественность с Духом, мы должны подключиться к этому потоку постоянного сознания и придерживаться его при всех изменениях состояния — в бодрствовании, сновидении и сне, — что (1) избавит нас от исключительного отождествления с любым из таких состояний, как тело, ум, эго или душа; и (2) позволит нам отождествляться с тем, что оказывается постоянным — или безвременным — во всех этих состояниях, а именно Сознанием, как таковым, иначе говоря, с безвременным Духом.

К тому времени, как мне встретилась эта строка из Раманы Махарши, я уже около двадцати лет довольно интенсивно занимался медитацией. Я изучал дзен у Катагири и Мицуми; Ваджраяну у Калу и Трунгпа; дзогчен у Пема Норбу и Чакдуда; кроме того, я изучал — порой краткое порой в течение продолжительного времени — Веданту, трансцендентальную медитацию, кашмирский шиваизм, христианский мистицизм, каббалу, даосизм, суфизм… — всего не перечислишь. Когда мне попалось на глаза утверждение Махарши, я был на напряженном ритрите по дзогчену со своим первым учителем дзогчена Чакдудом Тулку Ринпоче. Ринпоче тоже подчеркивал важность распространения ума-зеркала на состояния сновидения и глубокого сна. У меня начали появляться кратковременные периоды этого постоянного недвойственного осознания во всех состояниях, и Ринпоче это подтверждал. Но лишь год спустя, во время очень интенсивного одиннадцатидневного периода — в котором отдельное «я», казалось, радикально, глубоко, полностью умирало, — все это, судя по всему, начало приносить свои плоды. В эти одиннадцать дней я совсем не спал или, точнее, оставался сознательным одиннадцать дней и ночей, даже хотя тело и ум проходили через состояния бодрствования, сновидения и сна: я оставался неизменным посреди изменений; не было никакого «я», которое могло бы меняться; было только непоколебимое пустое сознание, ясный ум-зеркало, свидетель, единый со всем свидетельствуемым. Я просто вернулся к тому, что я есть, и с тех пор это более или менее всегда было так.

Источник:
«Один вкус. Дневники Кена Уилбера.»
Запись за Воскресенье, 23 марта