ДЖНЯНИ И МИР

Воспринимает ли джняни этот мир?
Махарши: От кого исходит этот вопрос? От джняни или аджняни?

От аджняни, я полагаю.
Махарши:азве сам мир пытается разрешить спорный вопрос о своей реальности? Нет, сомнение поднимается в вас. Поэтому познайте сперва того, кто сомневается, а затем сможете рассмотреть и вопрос о том, реален мир или нет.

Аджняни видит и познает мир и объекты мира, которые воздействуют на его чувства — осязание, вкус и т.п. Переживает ли джняни мир подобным образом?
Махарши: Вы говорите о видении и познании мира. Но как вы сможете познать истинную природу познаваемого мира, не зная истинную природу того, кто его познает? Несомненно, объекты воздействуют на тело и органы чувств, но разве вопрос возникает в теле? Разве это тело говорит: «Я воспринимаю объект, он реален?» Или это мир говорит: «Я реален?»

Если джняни и аджняни воспринимают мир сходным образом, то чем они отличаются?
Махарши:Наблюдая мир, джняни видит во всем только Себя, — Истинное Я, которое служит субстратом всего зримого, — тогда как аджняни, видит он мир или нет, пребывает в неведении относительно Себя и своего истинного Бытия.

Возьмем пример с демонстрацией фильма на экране кинотеатра. Что вы видите до начала фильма? Просто экран. Потом вы видите на этом экране фильм, и все возникающие изображения представляются вам реальными. Однако пойдите и попробуйте потрогать их. Что вы потрогаете? Только экран, на котором изображения кажутся такими реальными. А когда после показа изображения исчезают, что остается? Снова — только экран!

Так и с Истинным Я. Оно одно пребывает неизменно, а феномены, изображения приходят и уходят. Если вы продолжаете оставаться Собой, появление изображений не введет вас в заблуждение. Появление или исчезновение изображений вообще не имеет значения. Игнорируя Себя, аджняни думает, что мир реален, подобно тому как, игнорируя экран, он видит только кинокадры, словно они существуют независимо от экрана. Если же человек знает, что сами по себе зримые объекты без Зрящего не существуют, подобно тому как изображения не существуют без экрана, он уже не обольщается ими. Джняни знает, что экран, изображения и процесс наблюдения есть не что иное, как Истинное Я. При наличии изображений Я пребывает в своей проявленной форме, а при отсутствии — в непроявленной. Для джняни не имеет никакого значения, в какой из этих форм пребывает Истинное Я. Он всегда остается Собой; однако то, что он при этом остается деятельным, приводит аджняни в замешательство.

Это как раз главное, что побудило меня задать свой первый вопрос: воспринимает ли мир тот, кто познал Себя, так же, как и мы? А если воспринимает, то я хотел бы узнать, как Шри Бхагаван воспринял вчерашнее чудесное исчезновение фотографии…


Махарши:(Улыбаясь). Вы имеете в виду фотографию храма в Мадурае? Прежде чем она пропала, посетители по очереди рассматривали ее. Очевидно, они заложили ее между страницами какой-то книги или еще куда-нибудь.

Да, речь идет об этом происшествии. Как Бхагаван оценивает его? Все горели желанием отыскать фотографию, которую, в конце концов, так и не нашли. Как Бхагаван смотрит на чудесное исчезновение фотокарточки именно тогда, когда ее все так хотели посмотреть?
Махарши:Предположим, вам снится, что вы берете меня в свою далекую страну Польшу. Вы просыпаетесь и спрашиваете меня: «Мне снилось то-то и то-то. Вы тоже видели этот сон или каким-то другим способом узнали, что я брал вас в Польшу?» Какой смысл вы усматриваете в подобном вопросе?

Но что касается пропавшей фотографии, то ведь весь инцидент произошел перед Бхагаваном.
Махарши:Разглядывание фотографии, ее исчезновение, равно как и ваш вопрос, — все это не более чем работа ума. В Пуранах есть история, иллюстрирующая, о чем идет речь.

Когда Сита пропала из хижины лесного отшельника, Рама отправился ее искать, причитая «О Сита, Сита!» Парвати и Парамешвара видели с небес все происходящее. Парвати удивилась и сказала Шиве: «Ты восхвалял Раму как совершенное существо. Посмотри, как он себя ведет и как горюет о потере Ситы!» Шива отвечал: «Если ты сомневаешься в совершенстве Рамы, проверь его сама. Силой своей йога-майи обратись Ситой и предстань перед ним». Парвати так и сделала. Она явилась перед Рамой, как две капли воды похожая на Ситу, но, к ее удивлению, Рама не обращал на нее внимания и продолжал призывать: «О Сита, Сита!», словно слепой.

Я не в состоянии уловить мораль этой истории.
Махарши:Если бы Рама действительно искал физического присутствия Ситы, то признал бы в стоявшей перед ним женщине потерянную ранее Ситу. Но нет, пропажа Ситы была столь же нереальной, как и Сита, которая явилась перед ним. Рама вовсе не был слепцом; поскольку Рама был джняни, предшествующая жизнь Ситы в хижине, ее исчезновение, предпринятые им поиски и нынешнее присутствие Парвати в облике Ситы, — все это было для него в равной степени нереальным. Теперь вы понимаете, с какой точки зрения рассматривается пропажа фотографии?

Не могу сказать, что мне все ясно. Мир, который видится, чувствуется и ощущается нами так по-разному, есть нечто подобное сну, иллюзия?
Махарши:Если вы ищете Истину и только Истину, у вас нет альтернативы признанию нереальности мира.

Почему?
Махарши:По той простой причине, что если вы не откажетесь от идеи реальности мира, ваш ум всегда будет действовать в соответствии с этой идеей. Принимая кажимость за реальность, вы никогда не познаете Реальность как таковую, хотя именно Реальность есть то, что единственно существует. Этот момент иллюстрируется аналогией со «змеей и веревкой». До тех пор, пока вы видите змею, вы не в состоянии видеть веревку. Несуществующая змея для вас реальна, а реальная веревка кажется несуществующей.

Предположить, что мир — не окончательная реальность, не составляет труда; трудно убедить себя в том, что он вообще нереален.
Махарши:Точно так же реален и ваш мир сновидений — пока вы спите. В продолжение сновидения все, что вы видите, чувствуете и переживаете, остается для вас реальным.

Мир, таким образом, ничем не лучше сновидения?
Махарши:В чем ошибочность вашего чувства реальности во время сновидения? Вы можете видеть во сне совершенно невозможное, например дружескую встречу с умершим человеком. Вы при этом могли бы усомниться в реальности происходящего, сказав себе: «Разве он не умер?» Но почему-то ваш ум примиряется со сновидением, и умерший человек кажется во сне живым. Иными словами, само сновидение как таковое не позволяет вам усомниться в его реальности. Точно так же вы не сомневаетесь и в реальности мира, воспринимаемого в состоянии бодрствования, ибо как может ум, который сам создал сей мир, считать его нереальным? Именно в этом плане можно провести параллель между миром сновидения и миром бодрствования: оба они суть порождения ума, и пока ум погружен в одно из этих двух состояний, он неспособен отрицать его реальность — мира сновидений во время сна, и мира повседневного опыта во время бодрствования. Напротив, если вы полностью отвлечете свой ум от мира, обратите его внутрь и пребудете в этом состоянии, то есть будете постоянно пробуждены и открыты восприятию Себя, субстрата всех переживаний, — вы найдете сознаваемый вами сейчас мир таким же нереальным, как и мир, в котором жили в своем сновидении.

Как я уже раньше говорил, мы воспринимаем и ощущаем мир по-разному. Но эти ощущения являются реакциями на соответствующие объекты органов чувств, а не продуктами ума, как в мирах сновидений, которые различаются не только у разных людей, но и у одной и той же личности. Разве этого соображения не достаточно для доказательства объективной реальности мира бодрствования?
Махарши:Но ведь все эти соображения о несообразностях мира сновидений возникают лишь сейчас, когда вы бодрствуете; а пока вы спали, сновидение было единым связным целым, и если вы чувствовали во сне иллюзорную жажду, то иллюзорное питье иллюзорной воды утоляло ее. Пока вы не узнали, что сновидение как таковое — иллюзия, все это было для вас реальным и отнюдь не иллюзорным. Таков и мир бодрствования, где испытываемые вами сейчас ощущения согласуются между собой, создавая впечатление реальности мира.

Если же мир самосуще реален (надо полагать, именно это вы разумеете под его «объективностью»), что мешает ему открыться вам в глубоком сне без сновидений? С другой стороны, вы ведь не отрицаете своего существования в глубоком сне.

Я никак не могу отрицать и существования мира во время моего глубокого сна. Все это время он существует. Несмотря на то, что я во сне не воспринимаю мира, его воспринимают те, кто не спит.
Махарши:Надо ли призывать других в свидетели, чтобы доказать себе свое существование во время глубокого сна? Почему вы обращаетесь к их свидетельствам в данном случае? Они, «другие», могут рассказать вам о своем восприятии мира лишь тогда, когда вы бодрствуете. Их рассказ не имеет ничего общего с вашим собственным существованием, ведь при пробуждении вы говорите, что крепко спали, причем до такой степени, что точно знаете — о существовании мира у вас при этом не было ни малейшего представления. Даже сейчас, когда вы бодрствуете, разве это мир говорит: «Я реален», или это ваши слова?

Разумеется, говорю это я, но я говорю это о мире.
Махарши:Хорошо, но в таком случае этот реальный, по вашим словам, мир действительно смеется над вами за попытку доказать его реальность, не зная, реальны ли вы сами.

Вы хотите так или иначе защитить представление о реальности мира. Но что служит критерием реальности? Единственно реально то, что существует само по себе, открывается само собой, что вечно и неизменно.
Взято из книги: Your text to link...