Ну мы от самоисследований премся, и от выяснений, у кого какие диагнозы :)))
Я, кстати, тоже завидовала, когда мне кто-нибудь начинал рассказывать про свою интересную жизнь. У меня-то ничего особенного не было, и я злилась, т.к. на этом фоне я сразу видела — как же скучно я живу…
вот когда мы бухали, плакали или грызлись — выделялось какое-то жизненно важное вещество.
нам казалось, что это кризис.
на деле, кризис — это ни страдать, ни ссориться, ничего.
раньше было мало ответов; теперь не стало самих вопросов.
мониторы, турбины, кнопочки вправо-влево, вперед-назад.
как все это заставить летать, отбросив
смысл жизни, которому — здравствуйте, друг Иосиф, — ни прислать ребяток,
ни сунуть денег,
ни приказать?
Очень хорошее, живое дополнение! :) Прям чувство резонанса прошло от буквально каждой строки, спасибо :)
Да, вот так получается, что ищем там, где по приколу, хотим интересной живой деятельности. У меня спрашивали как-то: а давно ты ищущая? А я все время недоумевала от вопроса… Ищущая чего именно? По сути я все сознательные годы делаю одно и тоже — ищу радость и интерес от деятельности, только поводы меняются. Почему-то ищущими принято считать только людей, для которых повод — просветление. А шире если посмотреть, то вся жизнь, любой ее сюжет — это непрекращающийся поиск интересного. Механизм этот вообще не меняется — происходят перекаты от полноты к скуке; от деятельности — к отсутствию деятельности. И весь ужас-то не деятельность приносит, а как раз отсутствие деятельности.
Там обида на родителей есть, ее надо выписать из себя. И увидеть свое бессилие и перед этими чувствами и перед самой обидой, и перед желанием любви, которой никогда не было… Все это надо достать и посмотреть. Это будет практикой проживания и приятия.
Тогда я вам даю задание :) Напишите письмо своим родителям. Напишите в нем все, что вы о них думаете, от начала и до конца. От самого первого воспоминания до сегодняшнего дня! Конечно, это письмо будет для вас, а не для отправки, но от вас требуется вылить туда все, что вы думаете о них.
Знайте — никто не смеет вас за это осуждать! Осуждают свиньи, о них не беспокойтесь. Делайте свое дело.
Ваш первый шаг — это открытие, доставание и признание того, что есть.
Мой друг скарификатор рисует на людях шрамами, обучает их мастерству добровольной боли. Просит уважать ее суть, доверяться, не быть упрямыми, не топить ее в шутке, в панике, в алкоголе. Он преподаёт ее как науку, язык и таинство, он знаком со всеми ее законами и чертами. И кровавые раны под его пальцами заплетаются дивными узорами, знаками и цветами.
Я живу при ашраме, я учусь миру, трезвости, монотонности, пресности, дисциплине. Ум воспитывать нужно ровно, как и надрез вести вдоль по трепетной и нагой человечьей глине. Я хочу уметь принимать свою боль без ужаса, наблюдать ее как один из процессов в теле. Я надеюсь, что мне однажды достанет мужества отказать ей в ее огромности, власти, цели.
Потому что болью налито всё, и довольно страшною — из нее не свить ни стишка, ни бегства, ни куклы вуду; сколько ни иду, никак ее не откашляю, сколько ни реву, никак ее не избуду. Кроме боли, нет никакого иного опыта, ею задано все, она требует подчиниться. И поэтому я встаю на заре без ропота, я служу и молюсь, я прилежная ученица.
Вырежи на мне птицу, серебряного пера, от рожденья правую, не боящуюся ни шторма, ни голода, ни обвала. Вырежи и залей самой жгучей своей растравою, чтоб поглубже въедалась, помедленней заживала. Пусть она будет, Господи, мне наградою, пусть в ней вечно таится искомая мною сила. Пусть бы из холодного ада, куда я падаю, за минуту до мрака она меня выносила.
А я здесь не для того, что бы дать вам понимание…
Попробуем достать ваши обиды изнутри. Ваша задача — смотреть на них прямо, без прикрас. Как есть.
Вы чувствуете сейчас обиду на родителей?
кризис — это ничего.
Я, кстати, тоже завидовала, когда мне кто-нибудь начинал рассказывать про свою интересную жизнь. У меня-то ничего особенного не было, и я злилась, т.к. на этом фоне я сразу видела — как же скучно я живу…
вот когда мы бухали, плакали или грызлись — выделялось какое-то жизненно важное вещество.
нам казалось, что это кризис.
на деле, кризис — это ни страдать, ни ссориться, ничего.
раньше было мало ответов; теперь не стало самих вопросов.
мониторы, турбины, кнопочки вправо-влево, вперед-назад.
как все это заставить летать, отбросив
смысл жизни, которому — здравствуйте, друг Иосиф, — ни прислать ребяток,
ни сунуть денег,
ни приказать?
Да, вот так получается, что ищем там, где по приколу, хотим интересной живой деятельности. У меня спрашивали как-то: а давно ты ищущая? А я все время недоумевала от вопроса… Ищущая чего именно? По сути я все сознательные годы делаю одно и тоже — ищу радость и интерес от деятельности, только поводы меняются. Почему-то ищущими принято считать только людей, для которых повод — просветление. А шире если посмотреть, то вся жизнь, любой ее сюжет — это непрекращающийся поиск интересного. Механизм этот вообще не меняется — происходят перекаты от полноты к скуке; от деятельности — к отсутствию деятельности. И весь ужас-то не деятельность приносит, а как раз отсутствие деятельности.
Знайте — никто не смеет вас за это осуждать! Осуждают свиньи, о них не беспокойтесь. Делайте свое дело.
Ваш первый шаг — это открытие, доставание и признание того, что есть.
ПТИЦА
волшебнику, в день рожденья
Мой друг скарификатор рисует на людях шрамами, обучает их мастерству добровольной боли. Просит уважать ее суть, доверяться, не быть упрямыми, не топить ее в шутке, в панике, в алкоголе. Он преподаёт ее как науку, язык и таинство, он знаком со всеми ее законами и чертами. И кровавые раны под его пальцами заплетаются дивными узорами, знаками и цветами.
Я живу при ашраме, я учусь миру, трезвости, монотонности, пресности, дисциплине. Ум воспитывать нужно ровно, как и надрез вести вдоль по трепетной и нагой человечьей глине. Я хочу уметь принимать свою боль без ужаса, наблюдать ее как один из процессов в теле. Я надеюсь, что мне однажды достанет мужества отказать ей в ее огромности, власти, цели.
Потому что болью налито всё, и довольно страшною — из нее не свить ни стишка, ни бегства, ни куклы вуду; сколько ни иду, никак ее не откашляю, сколько ни реву, никак ее не избуду. Кроме боли, нет никакого иного опыта, ею задано все, она требует подчиниться. И поэтому я встаю на заре без ропота, я служу и молюсь, я прилежная ученица.
Вырежи на мне птицу, серебряного пера, от рожденья правую, не боящуюся ни шторма, ни голода, ни обвала. Вырежи и залей самой жгучей своей растравою, чтоб поглубже въедалась, помедленней заживала. Пусть она будет, Господи, мне наградою, пусть в ней вечно таится искомая мною сила. Пусть бы из холодного ада, куда я падаю, за минуту до мрака она меня выносила.
Залезь под одеяло и ПЛАЧЬ! Выговорись, научись видеть и не отталкивать боль, когда она есть!
Попробуем достать ваши обиды изнутри. Ваша задача — смотреть на них прямо, без прикрас. Как есть.
Вы чувствуете сейчас обиду на родителей?
осуждаешь ли ты себя за то, что не зарабатываешь деньги? или осуждаешь ли ты себя за образ жизни, который у тебя сейчас?