И кто чувствует этот вкус… Ты и так все прекрасно понимаешь.
Я тебе пытаюсь подкинуть идейку -что все эти чувствования энергетики — обыкновенные игры воображения, привязываться к которым не стоит — если хочешь прийти к пробуждению
Но энергетика мне кажется тут играет ключевую роль.
Энергетика (положительная, отрицательная, сильная, слабая)- это чувствования, принадлежащие эго-структуре, основывающейся на привязанности одного и отрицании другого, на приятном и неприятном для меня
Тогда Превосходнейший в мире произнес гатху:
«Если кто-либо по цвето [форме] распознает меня или по звучному
голосу ищет меня, то этот человек находится на ложном пути. Ему
невозможно увидеть Так Приходящего».
Алмазная сутра
то даже будучи просветленным он не утратил эту способность
Попробуй уловить мою мысль — я это к тому, что какие-то особенные силы, как то —
Я энергии чувствую и мистический опыт у меня большой. Как проявляется сила я знаю в опыте, а не из книжек. У Самира сила открылась совсем недавно (он это озвучил на январьском ретрите).
— не являются признаком просветления, мало того привязанность к подобным фантазиям -уводит в сторону от сути
Однако у одного были тысячи учеников, а у другого ни одного.
Я не об этом -а о представлении о просветлённом как о некой святой личности, или обладающим какой-то силой или передающим какие-то эманации, в основе которого стремление эго стать вот таким особенным просветлённым:
Однажды Четвертый чаньский патриарх Даосинь (яп. Досин, 580-651) отправился на гору Нютоушань нанести визит чаньскому учителю Фажуну. Фажун достиг такой святости, что его хижину охраняли тигры и волки, а птицы каждый день приносили ему цветы. Даосинь, увидев следы волков и тигров вокруг хижины, испугался, поднял руки. Чаньский учитель Фажун увидел это и сказал:
— Вам еще знакомо это чувство страха?
— Что вы имеете в виду? — спросил в ответ Четвертый патриарх.
Фажун не знал, что ответить. Позже, когда Фажун пошел в хижину приготовить чай, Даосинь написал на противоположном от него сиденье иероглиф «Фо» («Будда»). Фажун вернулся и уже собирался сесть, как увидел на сиденье иероглиф «Будда». Рассудив, что сидеть на «Будде» неблагочестиво и непочтительно, он так и не присел. Четвертый же патриарх, смеясь, сказал: «Так вам тоже знакомо это чувство страха!» И в то же мгновение Фажун пробудился и достиг просветления. После этого он уже не видел, чтобы к нему приходили дикие звери охранять его хижину, прилетали птицы, принося ему цветы.
А с чего ты взяла что чувствуешь каких-то Мастеров? По-твоему Мастер — какая-то особенная личность?
Кто-то спросил Мастера Судзуки о его Учителе Йено:
— Что было особенного в нём?
Судзуки ответил:
— Единственная особенность, которую я никогда не забуду, это то, что я никогда не встречал человека, который думал бы о себе, как о совершенно обыкновенном человеке. Он был простым, обычным человеком, а это наиболее необычно, потому что каждый обыкновенный ум думает, что он необыкновенный.
Вот интересно, а если бы ну скажем — тот же Самир, без репутации Мастера, без раскрутки в интернете, просто парень, с которым Вы познакомились, допустим пришел к тебе в гости и сидит молчит, испытала ли ты при этом такой мистический резонанс?
Чтобы тебе было понятней. Я тебе приведу такую метафору, человек испугался собственной тени и бежит от неё — думая, что эта тень его страшный враг, человек пытается избавиться от собственной тени, думая что это нечто чужеродное и ему мешающее, человек гонится за собственной тенью — думая что эта тень — некто, обладающий несметным сокровищем, которое можно у него отобрать — это и есть разум лишенный самоконтроля (самоосознания)
«Если кто-либо по цвето [форме] распознает меня или по звучному
голосу ищет меня, то этот человек находится на ложном пути. Ему
невозможно увидеть Так Приходящего».
Алмазная сутра
Однажды Четвертый чаньский патриарх Даосинь (яп. Досин, 580-651) отправился на гору Нютоушань нанести визит чаньскому учителю Фажуну. Фажун достиг такой святости, что его хижину охраняли тигры и волки, а птицы каждый день приносили ему цветы. Даосинь, увидев следы волков и тигров вокруг хижины, испугался, поднял руки. Чаньский учитель Фажун увидел это и сказал:
— Вам еще знакомо это чувство страха?
— Что вы имеете в виду? — спросил в ответ Четвертый патриарх.
Фажун не знал, что ответить. Позже, когда Фажун пошел в хижину приготовить чай, Даосинь написал на противоположном от него сиденье иероглиф «Фо» («Будда»). Фажун вернулся и уже собирался сесть, как увидел на сиденье иероглиф «Будда». Рассудив, что сидеть на «Будде» неблагочестиво и непочтительно, он так и не присел. Четвертый же патриарх, смеясь, сказал: «Так вам тоже знакомо это чувство страха!» И в то же мгновение Фажун пробудился и достиг просветления. После этого он уже не видел, чтобы к нему приходили дикие звери охранять его хижину, прилетали птицы, принося ему цветы.
Кто-то спросил Мастера Судзуки о его Учителе Йено:
— Что было особенного в нём?
Судзуки ответил:
— Единственная особенность, которую я никогда не забуду, это то, что я никогда не встречал человека, который думал бы о себе, как о совершенно обыкновенном человеке. Он был простым, обычным человеком, а это наиболее необычно, потому что каждый обыкновенный ум думает, что он необыкновенный.