Дмитрий Шаменков
«С позиций физиологии все мысли, которые ты осознаешь в своей голове – это, по сути, рефлексы, отражающие процессы, происходящие во внешнем, по отношению к твоему организму, мире. Твоя голова не является „источником“ этих мыслей, как зеркало, в котором ты видишь себя, не является источником изображения — оно лишь отражает реальность. Однако убеждение, что мысли „твои“ — как ты правильно обнаружил, является тоже мыслью, причем не основанной на факте — следование этой мысли приводит процесс мышления к хаосу самоотражения — это как бы зеркальная комната с миллионами отражающих друг друга зеркал.
Поэтому успокойся — »ТВОЕГО" на самом деле нет… Ты — уникальная информационная копия реальности, в которой просто отражается вся динамично меняющаяся реальность, что ты и осознаешь в форме своего тела и мышления. Но и тело, и мышление — запомни, всего лишь отражения — и это очень освобождающая истина, причем достаточно давно научно обоснованная.
Именно поэтому в твоей голове находит отражение множество противоречащих друг другу концепций, баланс между которыми ты пытаешься найти только потому, что привык отождествлять себя с этими мыслями — и поэтому для тебя критически важно их уравновесить.
Однако это не обязательно делать. Ты не уровняешь все концепции в своей голове! Их бесконечное множество — и они меняются каждое мгновение времени.
Все, что нужно, это быть честным и всегда исходить именно из момента реальности, выражая конкретно то, что происходит по факту сейчас, что ты чувствуешь, что точно знаешь, что соответствует фактам, не стоит вдаваться в размышления и философские споры — в них как раз нет никакой истины — что, еще раз повторюсь, ты уже обнаружил в своей голове.
Все настоящее, что происходит — это конкретно то, что происходит именно сейчас. Например, конкретно сейчас ты читаешь то, что я пишу (такой у нас своеобразный пространственно-временной тоннель, объединяющий наши копии единого сознания). И именно это истинно. И как ты
Читать дальше →
Однажды Молла дал сыну денег и сказал ему:
-Мать ничего не готовила и я голоден. Возьми посуду и сбегай в харчевню, купи немного каши размазни, чтобы было чем смочить сухой хлеб.
Мальчик сходил, купил у повара кашу-размазню и принес.
Расстелили скатерть и сели есть.
Молла с большим аппетитом черпнул ложкой и вдруг заметил в каше грязную, засаленную тряпку.
Он внимательно осмотрел тряпку и увидел, что это посудная тряпка повара. Он рассердился на сына и сказал ему:
-Что это такое? Что ты купил? Разве можно покупать, не глядя на то, что тебе дают? Вот и получилось, что в каше — тряпка.
-А что ты хотел? Может быть, ты хотел, чтобы в каше была не тряпка, а целая кухонная чоха? В такой размазне только и может быть посудная тряпка.
Однажды Молла нашел часы. До тех пор он никогда не видел часов и был в недоумении: «Интересно, что это такое?». Он внимательно осмотрел их и увидел, что эта маленькая вещь щебечет.
Он тут же повесил часы не ветвь дерева и сказал:
-Это, наверное, еще не оперившийся птенчик. Пусть оперится и улетит.
Однажды зашел разговор о том, какие бывают кушанья. Каждый говорил о тех, которые любил больше всего. Молла, сидевший в стороне, тоже вмешался в разговор:
— Лучшее в мире — халва. Но такие уж настали тяжкие времена, что сколько я не бьюсь, не могу ее приготовить.
Один из присутствовавших, услышав эти слова Моллы, сказал:
— Ай, Молла, что трудного в халве: немного масла, немного меда и немного муки. Приготовь и покушай.
— Легко сказать,- ответил Молла, — но трудно найти их вместе: масло, мед, муку. Когда бывает мука, нет меда и масла.
— Неужели до сих пор, — спросили Моллу, — их всех трех не было вместе: масла, меда и муки?
Молла, вздохнув, ответил:
— Что сказать о моей судьбе? Все дело в том, что когда масло, мед и мука бывают вместе, тогда не бывает меня.
Однажды в летний день ребятишки сидели у реки, спустив ноги в воду. Вдруг один из них, поглядев на босые ноги товарищей, сказал:
— Я же предупреждал вас: не опускайте ноги в воду. Как же теперь мы разберем, где ваши ноги и где мои?
Услышав это, ребятишки загалдели:
— Где мои ноги? — спрашивает один.
— А где мои? — кричит другой.
В это время мимом проходил Молла. Услышав этот гвалт, он подошел к ребятишкам и спросил:
— Что, ног своих не можете найти?
— Нет, они так перепутались, что никак не разберешься, — ответили ребятишки.
— Я сейчас разберусь. — сказал Молла.
Он взял палку и начала бить ребят по ногам. Те пустились врассыпную. Молла засмеялся им вслед:
— Вот как я нашел ваши ноги!
Молла встретил на базаре некоего человека и сейчас же поздоровался с ним, обнял и поцеловал его. Потом, еще раз пристально оглядев его, спросил:
— Брат, кто ты такой?
— Раз ты не знаешь, кто я такой, — ответил тот, — то почему так радушно обнял и поцеловал меня?
— Ей-богу, я увидел, что твоя одежда похожа на мою, твоя борода — на мою, и подумал, что ты — это я сам.
Когда Зун-н-Нун Мисри был еще искателем, возвращался он из длительного путешествия через пустыню — голодный, жаждущий, усталый и ищущий ночлега. Подходя к небольшой деревушке, он увидел на крыше дома женщину. Должно быть, она работала там, так как приближался сезон дождей, а ей нужно было привести крышу в порядок. Он подходил все ближе и ближе. И когда он подошел совсем близко к дому, на крыше которого стояла женщина, она начала смеяться.
Зун-н-Нун был весьма озадачен:
-Почему ты смеешься? Что случилось?
И женщина ответила:
-Я приметила тебя еще издали, входящим в деревню, и подумала, что очень уж ты смахиваешь на суфийского мистика, так как я еще не видела тебя вблизи, а видела только твою рясу. Когда ты подошел ближе, и я смогла увидеть твое лицо, я поняла, что ты еще не Суфий, не Мастер, а только ученик. Но ты был еще достаточно далеко, чтобы взглянуть в твои глаза. Когда ты подошел еще ближе, и я наконец смогла увидеть и глаза твои, я поняла, что ты не только не ученик, но ты даже не на Пути еще. Ну а теперь, когда я вижу тебя целиком, я понимаю, что ты не только не на Пути, но ты даже и не слыхивал о нем вообще. Вот почему я смеюсь: внешне ты выглядишь совсем как мистик, но лицо твое не соответствует одежде твоей — рясе
Читать дальше →
Один дервиш под видом ученика регулярно посещал еженедельные собрания некоего лжесуфия, который воображал, что учит истинному Пути. Каждый раз, когда дервиш появлялся в собрании, он задавал мнимому суфию нелепый вопрос.
После того как дервиш поддел его несколько сот раз, лжеучитель закричал на дервиша:
-Ты приходишь сюда в течении двенадцати лет, и все твои абсурдные вопросы — только варианты того, который ты только что задал!
-Да, я знаю, — сказал дервиш, — но удовольствие, которое я получаю, видя вас столь раздраженным, — единственный мой недостаток.
На собрании, где выступал Шах, присутствовал глава одного культа; немного послушав, этот человек встал и выкрикнул: «Ручаюсь, что вам не удастся показать подлинность вашего так называемого учения...» — и затем разразился напыщенной тирадой, выплескивая на аудиторию свой гнев и возмущение, пока вконец не выдохся. Тогда Сейид спросил: «А потеряет ли жевательная резинка свой аромат, проторчав всю ночь на спинке кровати?»
Лицо протестующего побагровело, и мне даже показалось, что сейчас его хватит удар. Наконец, но произнес: «А это показывает, что вы просто клоун, раз не можете ответить на такой простой вопрос», — и пулей выскочил из зала.
Я попросил одного суфия прокомментировать этот инцидент. Он сказал:" Обычный человек даже не догадывается, что происходит между суфиями, потому что истинные суфии общаются между собой посредством прямого восприятия, без слов. Когда они находятся в присутствии тех, кто не понимает происходящего, то используют некую форму языка, означающею одно для «незрелого» человека, и совершенно другое для людей, прошедших через определенные переживания. Суфии не спорят друг с другом. Этим занимаются лишь ученые и псевдосуфии. Будь этот человек суфием, он обратился бы к Шаху без слов, из своего ума к его уму, и таким же образом получил бы ответ. Отвечая ему словами, Сейид Идрис, по-первых, демонстрировал присутствующим и способным его понимать, что этот человек — не суфий. Во-вторых, своими словами Шах показал, что глупый вопрос заслуживает бессмысленного ответа. В-третьих, он задел чувство собственного достоинства этого парня, и тот, поддавшись на провокацию, показал, что суфием и не являлся. И наконец, Шах продемонстрировал, что достаточно и десятка слов, чтобы избавиться от назойливого
Читать дальше →
Madiha