И это снилось мне, и это снится мне,
И это мне еще когда-нибудь приснится…
Арсений Тарковский
И это снилось мне, и это снится мне,
И это мне ещё когда-нибудь приснится…
И что тут говорить — ты удалась вполне,
Судьба провинциального провидца.
И всё я ухожу и не могу уйти…
Осенних сумерек дождусь ещё, доплачу.
Искомую слезу я вынесу в горсти,
Сгоревшей родины оплачивая сдачу.
Я сделал всё, что мог: я вышел из себя
В пространство сна приснившегося Бога.
Последний лебедь, крыльями гребя,
Прокладывает синюю дорогу.
Закат уже упал и сумеречный плен
Объемлет всё, что есть влюбленностью ревнивой.
Агония любви прольётся в русло вен,
И вспыхнет память огненною гривой.
И пепла чорный снег просыплется на лист,
И сложиться в слова иноязычной речи…
И будет её смысл невыразимо чист,
И некому понять, и незачем, и нечем.
И только Божий Лик в бездонной тишине,
В безумии ума, как мир отобразится…
И это снилось мне, и это снится мне,
И это мне ещё когда-нибудь приснится.
.
Уже оглядываться нет
Желания, и становиться
Никем не хочется: в просвет
Ума — безумие струится.
Себя любимого кромсай,
Выуживай любую снедь.
Но помни: даже Хокусай,
В забвенье будет леденеть.
Любимый Чжоу в переплёт
Уже вмурован, как в бетон.
Купи дитю фруктовый лёд,
Но не забудь, что это сон.
Еще один удар гвоздя,
Еще одна затяжка лайтс.
Ты засмеёшься как дитя,
Узнав о том, что ты — девайс.
*
Девайс (англ. device) — конструктивно законченная техническая система,
имеющая определённое функциональное назначение.
Спичкой чиркнешь у камина
— Вспыхнет слово на листе:
Это жизни половина,
— Три четвёртых в суете.
Мысли искрами струятся,
Сигарета хороша;
И не знает в чём признаться
Виноватая душа.
За плечами — неизбежность,
В настоящем — пустота.
Только маленькая нежность
Пальцем трогает уста.
И не то, что б разрыдаться,
Улыбнуться не могу.
Сколько мне ещё скитаться
Босоножкой на снегу?
Сколько мне ещё улыбку
Сквозь обиду расточать?
Песни трепетную зыбку
Поцелуями качать?
Догорает свет вечерний,
Под софит выходит тьма.
И Луна рукой дочерней
Сводит автора с ума.
***
.
Мысль о смерти всего лишь мысль.
Лебедь на фоне свинцовой тучи…
Закат оплавил ее по краю,
Тишина разрывает грудь.
Хочется выбросить сердце ввысь
Алой слезой горючей:
Весточка — Раю…
Помнит ли кто-нибудь?
*
Неинтересно почти… Почти
Белую птицу: шепни — люблю.
Ты — здесь, и это не изменить,
Ты абсолютно здесь.
Книгу любую раскрой, прочти
Как я тебя на словах ловлю.
Тоньше тонкого смысла нить,
Если вообще он есть.
***
ДОМ КОТОРОГО НЕТ
Как попал я сюда, — в белизну пустоты?
Иль жасминовый куст осыпает цветы?
Или жалость устала прохожих жалеть,
И уже не желает любовью алеть?
Что еще и зачем, и кому говорить,
Если «быть» незаметно совпало с «не быть»?
Если как-то совпали вопрос и ответ?
Если «да» на глазах превращается в «нет»?
Мне уже не взойти на родное крыльцо,
Мне уже не взглянуть в дорогое лицо,
Мне уже никогда ничего не понять,
Потерявшему смысл, — что еще потерять?
В белизне пустоты растворяюсь как цвет,
Я, конечно, вернусь в дом, которого нет,
И жасминовый куст, — заколдованный конь
Мне лизнет на прощанье ладонь.
***
Сирень протягивает грудь
В мою ладонь. Держу, качаю…
Творца сновидческую суть
Во всем, что вижу, различаю.
И кучевые облака
Темны, как боль в глубинах тела.
И сам влекусь я, как река,
К непостижимому пределу.
*
Исход один — принять как есть
Себя — зеркальным отраженьем.
Слыть личностью — иная честь,
Кому-то будет утешеньем…
Как мертвый лист — утрачен путь…
Вопросы кончились, и ветер
Сосёт сиреневую грудь,
Калитки снов срывая с петель.
***
ТРИ СТРОФЫ
Чорные листья в сиреневых тучах, сиречь
Завязь грозы кровенит, как разбитая бровь.
Словно змея, заплетается вязкая речь.
Сгусток любви выжимает усталую кровь.
*
Развяжи этот узел, вязальщик тяжелых узлов;
Разгадай эту сказку, сказитель таинственных слов.
На жемчужной подкладке глубокого вечного сна
Серебристым узором змеится густая слюна.
*
Вот и время кончается… Воздух прозрачен насквозь.
Догорает пространство пергаментным свитком в уме.
И столетней рябины тяжелая алая гроздь,
Как последняя мысль растворяется, гаснет во тьме.
*
Сиречь: иначе, иначе говоря, другими словами.
Однажды видишь: стихи — узор
Чорной линии на белом листе.
Понимать божественный этот вздор,
Все равно, что воду носить в решете.
Это занятье подобно игре детей.
Восходу солнца, росту травы…
Все происходит без головы.
Вот и ты — мазок по стене листвы,
Иероглиф трещин в стекле окна
Электрички мчащейся в ночь. Она
Прижата к рельсам давленьем сна,
Как ручка в пальцах твоих к листу.
Если хочешь, можешь сказать «ту-ту!»…
***
artazar