Сон просыпается.

Кошмаров у меня не было очень давно, лет 15 наверное. Но сны, пытающиеся в них превратиться — были. Сегодня, например.
Я наблюдаю в небе и в городе гигантские, невероятно сложные машины, они движутся, и они очень красивы — настолько, насколько может быть красив механизм.
Тут приходит мысль, о том, что они могут быть опасны. Эта мимолетная мысль, как импульс, даже без слов. И эти штуки мгновенно начинают нападать на людей, возникает паника, и все персонажи бегут. Я не могу сказать, что эта мысль пришла «ко мне», не могу сказать, что я, как персонаж сна, «повлияла» на сюжет. Это было единое движение. Откуда и куда пришла мысль, неизвестно, нелокализуемо.
И да, я бегу спасаться вместе с остальными, но это ОЩУЩЕНИЕ движения мысли, и то, как оно связано с происходящим, меня не покидает. Как и осознание, что был нормальный сон, и почему-то он теперь превращается в кошмар. И возникает желание остановить кошмар. Таким же образом. Но инерция импульса играть в кошмар сильнее, это как прятки, догонялки.
Ведь никто не боялся всерьез, когда играли в детстве? Хотя ощущения, адреналин — все равно есть. Да, ты понимаешь, что это игра, но пугаешься.
Впереди есть закрытая дверь, и тем же импульсом она «назначается» убежищем, и «назначается» открытой. А после того, как все вбежали — закрытой.

Это состояние — не Осознанное Сновидение в классическом понимании, когда ты явный сновидящий, и отделен от сна, но осознаешь, что это сон.
Это скорее осознание, которое принадлежит не одному персонажу сна, а самому сну. Это просыпается сам сон, в самом себе. И он не кричит, что «о! Я просыпаюсь!» или «Я проснулся! Я сон!». Но он из статичного и «неодушевленного» начинает сам себя осознавать, и сам в себе двигаться, он обретает разум. Возможно, он, весь сон целиком, всегда имел разум, но весь этот разум был приписан к одному персонажу. А теперь разум вернулся в полотно сна, распределился равномерно, растворился в происходящем. И стало возможно самому сну замечать, осознавать, как он происходит, и как порождает сюжет…
Возможно, сон сам «назначает» себя «неодушевленным», а одного персонажа наделенным разумом — точно так же, как он «назначает» закрытую дверь «убежищем»…

Позже, в этом сне «я» читаю написанное стихотворение. И перечитываю, чтобы запомнить, и вытащить из сна в бодрствование. Но телефонный звонок мне помешал его запомнить целиком.
Главная фишка этого стихотворения была в том, что автор, описывая явления природы, говорит о них то в третьем лице, то от первого. Он смешивает себя с вещами, как будто сам не может понять, где он, а где они. И от этого у читателя тоже начинает ехать крыша, потому что он — читатель — в начале стиха представляет себя наблюдающим, а к концу становится тем, на что смотрит.

Мне удалось выудить только две строчки:

… Я смотрел на воду весеннюю талую,
И как солнце превращает меня в ручей...