Поэзия

ноябрь открывает зиме глаза
снегом средняя полоса России
только один короткий шаг
брызгами солнце в россыпи пустыни
неделя заканчивается средой
год начинается с августа
пронзительно-свежий горный покой
музыкой стих день вчерашний
кофе арабика средней помолки
скатерть льняная и вышивка гладью
счастье — а что это такое?…
вопрос риторический
не отвечайте
есть ли хоть что-то, что кроме него
может присутствовать в этом бездельи
небо смеется глядя в окно
как на экране пляшут тени
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Желтопузый одуванчик
Топорщит свою щетинку
Как птенец открыл клюв
Ждет червячка и малинку
Шмель полосатый пузатый
Его выбрал посадочной полосою
Брюшко свое пощекочет
Пыльцу собирая
Одуванчик смеется
Боится щекотки и еще не знает
Завтра наступит осень
И он завянет
::::::::::::::::::::::::::
я осколком слова в твоих мозгах
строчкой сумбурной росой в инее
нет никого кого-нужно бы ждать
или шептать по ночам в имени
я глазурной вуалью в предутреннем сне
лунная капля твоего пробуждения
ты еще не родился на этой земле
когда меня воспевали в тысячном имени
я та пульсация вены твоей
слышишь мой ритм твоей артерии
лава извергнувшаяся в огне
каленым железом на твоем плече
печать моего
Читать дальше →

Закрыв окно, она легла
На твердый наст заледеневших чувств,
Забылась сном, укутавшись Весной,
Со стен, покрашенных забвеньем,
Стекал как пот, последний свет.
Во сне на гору взобралась,
В лучах сияющего Солнца,
И, прыгнув вниз, летела без конца,
С открытыми глазами, отражающими Небо
И птиц, парящих в вышине.

Все это видел он, случайно заглянувший
Туда, где люди в тишине сгребали пепел,
С побелевших рук,
Не разогнувших кулаки.

Вс

Наступила осень. Медленно падали листья.
Грустные прохожие не спеша семенили по парку.
Мужчины в серых плащах и фетровых шляпах,
Женщины в желтых плащах и белых беретах.
Некоторые держались за руки, некоторые
Жестикулировали в такт бесцветных медленных
Слов, туманной дымкой, висевших над землей.
Сгустились тучи, дымка встрепенулась, словно
Это была и не дымка, а весенняя бабочка,
Попавшая в осень. Встрепенулась и исчезла!
Монотонно на землю стали лететь красные капли
Дождя, они впитывались в песок дорожек и
Шуршали по опавшим листьям. Мужчины
Раскрыли коричневые зонты и женщины
Прижались к ним.

бездомным кутенком скулила душа
скоро плачь ее станет воем
это она — тоска
в подреберьях сжимает пружину
собирает страданья в ладонь…
разорвет волчьим воем округу крик

не у-дер-жать
когтями разрывает легкие и лопаются пузырьки
плачь или вой страдания рвется с губ тоски

бес-пер-спек-тив-но лечение
рвется кость как кожа
оскалом пронзает тленное кривя свою рожу

безысходное состояние
правда и ложь все одно
тонкими прутьями пальцев
расплескано знаний вино
пьешь приминая память
каплями боль в висок
кровь на губах остудит
скомканный твой сон…

Душу на погост
смело
не рассеет туман
Время
вечных иллюзий
Бремя
наследие нашего
Племя
сколько не пей
Истин
грешно-святых
Мыслей
«ты» не прозреешь
в Присно
поиск ведет
Кризис

Сбросив змеиную кожу
Пьяная росами луга
в ночь Ивана Купалы
плела я венок по кругу

в гладь воды зеркальной
венок травяной отпустила
и рук белизна печальная
косу мою распустила

Купала мечты на Купалу
Луна разливалась волною
Я тело своё окунала
А Ты любовался мною

Вообще без разницы
Что праздновать
Хоть дыру недостаточности
Хоть массаж точечный
В груде понятий безвременных
Есть кто-то беременный
И эта частица волшебная
Жаждет реальной стать
Ржу все утро не по доброму
Остановил бы хоть кто-нибудь
Смех такой истерический
С исследований практических
Голова скоро треснет физически
Это будет факт исторический

Тишина

А меня зачала тишина.
Словно музыка мелодий лишена.
Бытиё мое — немотствует оно.
А Сознание в меня не вмещено.
Непомерно и вещественно, стоит
В Пустоте ума черты свои таит:
В блеске квАзара, мигающем слегка,
В мерном шорохе седого паука,
В ритме мысли и дыханья без конца,
В номинальности НЕ МОЕГО лица.

Любимая

Высокой млечной пряжи
Еще в помине нет,
Шурша, летит наряжен
Луны сыпучий свет.
Глаза во тьму сужая,
Промолвлю я Луне:
— Прощай, моя чужая,
Проснись, скорей во мне!

Меня с ума сводила
Немая глубина,
Но к звездам выводила
Влюбленная Луна.
И непоколебимо
Шептала в тишине:
— Мы снимся, мой любимый,
Но снимся не тебе!